В ожидании Апокалипсиса - Чингиз Абдуллаев

— Здравствуйте, хорошее место для встречи вы выбрали. Этосамая оживленная улица в Брюсселе, — сухо заметил Дронго.

Подскочивший официант принес чашечку кофе и два маленькихбисквита.

— Где вы были весь день? — в ярости спросил полковник.

— Гулял. Вы знаете, здесь отличный воздух.

— Хватит издеваться, — разозлился Олег Николаевич.

Дронго, попробовав кофе, поставил чашечку на стол.

— Значит, так, — размеренно произнес он по-русски, — у вас взапасе один день, чтобы убраться из Брюсселя. Немедленно. Ваш идиотизм стоилжизни Марии Грот.

— Как вы смеете! — зашипел по-английски полковник.

— Повторяю, убирайтесь отсюда. Все, что надо, вы мне сейчасрасскажете. И сделайте, пожалуйста, так, чтобы я больше не видел вашейфизиономии.

По красивому молодому лицу Олега Николаевича пошли пятна. Онсжал кулаки, но, сдерживаясь, промолчал. Прикусил нижнюю губу почти до крови инесколько секунд выжидал. Затем выдавил:

— Значит, так, первое — Эдит Либерман встретилась с ФилиппомСтенюи.

Тот передал сообщения англичанам. Он, кстати, уже полностьюработает на них. Я думаю, что они уже сегодня возьмут Либерман. Теперь второе,э… тело Марии Грот мы спрятали в лесу, примерно в пятистах метрах от тогоместа, где она покончила с собой. Пистолет убрали, будет лучше, если там небудет ваших явных отпечатков. Ее труп… — полковник злился на самого себя, — еетруп станет вашим резервным вариантом. Я принес карту, посмотрите место.

Дронго кивнув, взглянув на салфетку, появившуюся в рукахполковника.

— Где ваше оружие? — спросил Олег Николаевич.

— В этом чемоданчике. Он мне больше не понадобится, — Дронгопоказывал на свой багаж, — я оставлю его вам. У вас все?

— Все, — недовольно пробурчал полковник. — Только помните освоей главной задаче.

— Хорошо. — Дронго встал и, наклонившись, вдруг произнес:

— Иногда я думаю, что общего у меня может быть с вами? И ненахожу ответа. Может, это от моей беспринципности. Прощайте.

Он перешел улицу и снова спустился в метро. Через десятьминут он уже выходил на Центральном вокзале.

«Итак, Мария Грот стала резервным вариантом, — думал Дронго.— Какое налаженное, безотходное производство. Даже труп в случае необходимостиможно приобщить к делу, использовав в качестве решающего аргумента».

Он вышел из перехода, зашел в первый попавшийся магазин.Здесь торговали детским бельем: майки, трусы, носки. Он долго объяснялся спродавщицей, не понимавшей его английского. Затем она подошла к хозяину, и тотчто-то коротко сказал ей по-русски. Женщина вернулась к Дронго.

— Говорите по-русски, — устало опередил он ее, — я васпонимаю. Она обрадовалась, заулыбалась. Подошел пожилой хозяин.

— Откуда вы? — спросил тот чересчур приветливо. — Неужели изСоюза?

— Союза больше нет, — невесело сообщил Дронго. — Я изМосквы.

— Да, да, конечно, — засуетился торговец, — я у вас бывал. Асам я из Грузии, из Сухуми. Жил в Израиле, вот сейчас перебрался сюда. А выздесь что делаете?

— Приехал по делам, — уклончиво ответил разведчик.

— Как у вас там дома? — тревожился собеседник. — Говорят,все еще плохо.

— Ничего хорошего, — честно признал Дронго.

— Да, — вздохнул старик, — у меня там осталось двое братьев.Не знаю, что с ними. Вы бывали в Сухуми?

— Много раз.

— Какой был город! Господи, какой это был город! А там,говорят, убивают прямо на улице. Грузины воюют с абхазами. Во сне увидел бы, неповерил. Слушай, зачем все, кому это нужно?

— Не знаю, раз убивают, значит, кому-то нужно.

— Я здесь уже три года. Везде люди нормально живут; Хорошоживут. А у нас дома стреляют. Слушай, когда они образумятся, когда людьминаконец станут?

Дронго молчал. Видимо, в его взгляде старик что-то увидел,если, смутившись, вдруг махнул рукой, отходя в угол.

— Успехов вам, — пожелал ему Дронго.

— И тебе, дорогой, — напутствовал старик.

В Брюсселе в этот день была ясная солнечная погода, и он,поднимаясь в сторону отеля «Хилтон», часто останавливался у небольшихантикварных магазинов, торгующих старинными гравюрами и картинами.

Дронго еще часа два бродил по городу, пока наконец нацентральной, самой старой, но небольшой площади не наткнулся на туристическоеагентство.

Всего за 780 бельгийских франков агентство приглашалопосмотреть Ватерлоо.

Поездка начиналась через полчаса, и он, заплатив деньги,прошел к автобусу, где уже собрались туристы. Через двадцать пять минут, точнопо расписанию, появилась гид, немолодая, но энергичная, стройная женщина и,весело представившись, предложила им говорить по-английски. Пассажиры, сидевшиев большом автобусе, согласились. Позже выяснилось, что гид владеет ещефранцузским, немецким и испанским языками.

В автобусе их было всего двенадцать человек вместе с шофероми гидом. Японец, одетый довольно неряшливо, но с огромным фотоаппаратом последнеймодели «Никон» в руках. Пара пожилых французов, старик американец, молодойиндус, немка лет пятидесяти, двое совсем еще юных девушек из Мексики: матьпосадила их в автобус, поручив заботам гида. И еще одна довольно симпатичнаяженщина лет тридцати, очевидно, из Дании. Он толком так и не разобрал. Гиддобросовестно расспрашивала каждого, из какой он страны, делая пометки в своемблокноте. Когда до него дошла очередь, он буркнул по-английски:

— «Ю — эс — эс — ар», — последнюю букву Дронго проглотил.

— «Ю — эс — эй»? — уточнила гид, решив, что он из Америки.

— Нет, «ю — эс — эс — ар», — уже четче упрямо произнес он.

— Сие, — догадался индус, улыбаясь, — он из СНГ.

Это странное, труднообъяснимое и малопривлекательноесочетание букв — СНГ окончательно его добило, и всю поездку он просидел вполном молчании.

Группа добросовестно осматривала экспозицию Ватерлоо,покупала сувениры. Девушки, индус и пожилой американец полезли по ступенькамвверх, к памятнику, туда, где стоял английский лев, символизирующий победу.

Датчанка села на открытой террасе и, заказав кофе, частосмотрела в его сторону.

А он, не обращая на нее внимания, зашел в ближайший магазини неизвестно почему вдруг приобрел небольшую бронзовую фигурку Наполеона сгордой надписью «Ватерлоо».