Корги-детектив: коварные игрушки - Милдред Эбботт

– Дверь.

Он поднял брови.

– Дверь?

– Да. Дверь к лестнице. Когда я вышла в коридор, она хлопнула.

– Я не понимаю, при чем здесь…

– Когда я шла по коридору, еще до того, как зашла в палату Деклана, я услышала, как хлопнула дверь. Готова поспорить, что это была та же самая дверь. Ты прав. Я разминулась с убийцей на долю секунды.

– Это все, что ты помнишь? – Он отпустил мою руку и откинулся в кресле.

– Все. Начнем с того, что я даже никого не видела. Но по крайней мере, это доказательство, ну, вроде того, что там кто-то был.

Он пожал плечами:

– Верно. Но этого недостаточно. Очевидно, что там кто-то был, раз в его капельнице был воздух. Как очевидно и то, что ты разминулась с ним. Ты уверена, что больше ничего не видела? Обрывок одежды или что-то в этом роде, чтобы хотя бы понять, мужчина это был или женщина.

Я снова покачала головой:

– Нет. Ничего. Извини.

Брэнсон прикусил верхнюю губу и задумался. Я попыталась снова:

– Нам правда следует отправиться в участок. Запротоколировать все официально. Так, на всякий случай.

Его глаза вспыхнули с легким намеком на раздражение:

– Нет. Я уже сказал. Нет никаких причин для этого. Все, к чему бы это привело, – куча бумажной волокиты. А затем Сьюзен на протяжении нескольких дней с пеной у рта пыталась бы доказать, что это твоих рук дело. А тем временем у настоящего убийцы было бы больше времени, чтобы сбежать или замести следы. Я не ставлю какие-то правила или протокол выше конечного результата.

Определенно, он был не таким полицейским, как мой отец. Это не означало, что он был хуже, нет. Просто другой. И все же тут я вспомнила Лео. Откуда-то у него возникли подозрения, что магазин чучел был причастен к браконьерству, а Брэнсон даже не стал его слушать. В тот раз Брэнсон ошибался, по крайней мере, так казалось.

– Я все же думаю…

Брэнсон встал:

– Фред, если ты хочешь пойти в участок и дать официальные показания, пожалуйста. – Его голос был резким, не злым, но более резким, чем до этого. – Но я не буду тратить на это время. Как я уже сказал, это вызовет лишь больше хлопот для всех нас. Я верю в твои умения. Я бы предпочел, чтобы ты лучше в течение следующих дней попыталась разузнать, что на самом деле произошло, а не спорила со Сьюзен о причастности к убийству.

Я не могла сказать, что полностью соглашалась с Брэнсоном, но частично он был прав. Особенно по поводу того, что мне придется доказывать, что я ничего не совершала. А офицер Грин точно мне покою не даст. В конце концов, я кивнула:

– Хорошо.

Он кивнул мне в ответ, и капля его дружелюбия вернулась.

– Отлично. Спасибо, что уделила мне время и спасибо за шоколад.

Выражение его лица изменилось: что-то непонятное промелькнуло в нем. Когда он заговорил, то снова стал собой:

– Спокойной ночи, Фред. Всегда рад повидаться с тобой.

С этим он ушел.

Спустя десять минут Ватсон уже храпел. Мне посчастливилось поспать целых два часа. Теперь я могла подумать не только над убийством Деклана, но и над позицией Брэнсона. Он определенно был не таким офицером, каким был мой отец, но, с другой стороны, я не уверена, всегда ли «другой» значит «хуже», или просто это-то и значит – «другой».

Как я и думала, на следующий день у меня было ужасное состояние. Настолько, что я даже не могла решить, с кем поговорить о Деклане. Так что я просто решила продолжить работу в «Милом корги». Мой мозг часто начинал устанавливать связи и открывался новым идеям, когда отвлекался на что-то другое. К тому же книги сами себя не разложат.

К полудню Кэти закончила смену в «Черном медведе» и присоединилась ко мне. Я рассказала ей о ночных событиях. К моему удивлению, единственное, за что она сделала мне выговор, это что я не взяла ее с собой в больницу.

Теория Кэти заключалась в том, что Долан и Дафна были в сговоре, они хотели убрать заведующего всем братца и мужа-изменника. Это была довольно неплохая теория, но были и другие.

– Но подумай, что бы это означало для бедного Дункана? Старший сын убит, младший сын и невестка – убийцы и вместе сидят за решеткой. Он один в игрушечной лавке, в полном одиночестве. – Кэти задумалась. – Хотя Дафна беременна. Возможно, он сможет воспитывать внука. Но мне кажется, что он слишком старый и сварливый, ему было бы трудно справляться одному.

Почему-то я даже не подумала о ребенке. В какой ужасной обстановке он родится, особенно если теория Кэти верна.

– Не знаю. Я все же думаю, что Дункан может быть причастен к убийству. Учитывая все те предательства Деклана. Да, все говорят, что у него нежная душа и он просто добрый старик, но также говорят, что Джеральд Джексон – хороший адвокат. Поэтому я не хочу слишком полагаться на мнение своих коллег о Дункане.

В то утро я расставляла книги в магазине и в мыслях то и дело возвращалась к Дункану. За ланчем я даже пошла в магазин игрушек купить что-нибудь. Я хотела поговорить с ним и постараться выяснить, что они чувствуют по поводу смерти Деклана.

– Магазин игрушек все еще закрыт. У меня нет веских причин появляться у них на пороге. Но все действительно похоже на то, словно документы о разводе от Деклана стали последней каплей для Дункана. Возможно, именно поэтому он пошел в больницу и закончил начатое.

Кэти покачала головой, но не взглянула на меня. Она разрезала скотч на новой коробке с книгами.

– Я просто не могу этого понять. Дункан, каким бы сварливым он ни был, – он художник, создатель. Он делает игрушки для детей, черт возьми! С тем же успехом можно обвинить в убийстве Санту.

– Не знаю, дойдет ли до того, чтобы ставить Дункана наравне с Сантой. Ты сама сказала, что он сварливый. Санта должен быть радостным. Как мне не хотелось это признавать, Карл Хэнсон подходит на роль Санты намного лучше, чем Дункан Диамант.

Она отмахнулась, услышав эту мысль:

– И снова я повторюсь, Дункан – создатель. Он привносит в мир новые вещи, а не разрушает их. Ну и что, что его собственное создание пыталось убить его сына. – Кэти содрогнулась. – Мне никогда не нравились эти щелкунчики. А сейчас и подавно.

– Они довольно жуткие, с этими их ртами. Так и ждут, чтобы расколошматить что-нибудь.

– А ты знала… – Кэти замолчала и посмотрела на меня. Она была сама серьезность. – …что первых деревянных щелкунчиков вырезали немецкие шахтеры? У них была такая подработка. В свободное время они вырезали щелкунчиков, а потом продавали их на стороне.

– Знаешь, Кэти, я точно этого не знала.

Она решительно кивнула, откидывая назад уже такие знакомые и милые кудри.

– Это правда. Их часто дарили немецким детям на удачу.