Клубный маньяк - Иван Юрьевич Коваленко

Голос его тихий, но она слышит каждое слово и улыбается, потому что улыбается ее душа. Голос его спокойный, и она не перестает улыбаться, потому что именно покоя ищет всю свою жизнь. Голос его приятный, и она кладет руки ему на плечи, приглашая танцевать вместе, — что совершенно необычно для техно-клуба.

Мужчина и женщина. Спаситель и спасаемая. Мудрец и его птица.

Она уже не исчезнет, потому что он не даст ей уйти.

Мудрец смотрит на птицу.

И появляется свобода.

Ее руки нежны, а его — именно такие, какие и должны быть у мужчины, который знает, как сделать счастливой женщину.

Поэтому время перестает быть временем, а расстояния — расстояниями. И они оба превращаются в единый космос. Становятся миллиардами звезд и еще большим числом планет.

В темноте среди сотни тел она — одна. В темноте, за пределами клуба, — совсем другая.

Воздух ночного города меняет их обоих.

Она оказывается еще прекраснее, а он обретает в себе силу, которая делает каждое его движение и каждое слово еще более отточенным. Вернее, правильным. Теперь он будет ей помогать и не оставит до самой смерти, чтобы мир не поглотил ее. А заодно, чтобы в мире не…

(Он снова боится продолжить мысль.)

Поэтому говорит ей:

— Тебе нужно домой.

— Может быть, мы поедем вместе? — спрашивает она.

А он (мудрец) отвечает:

— Мы еще обязательно встретимся.

А она (птица) спрашивает:

— Когда?

И ее голос растворяется среди бессчетного числа капель, потому что над Москвой хлынул дождь, весенний и прохладный.

— Скоро, — отвечает он. — Совсем скоро.

И, покачиваясь, она идет к машине. Желтому автомобилю, к чему-то вроде повозки, вроде телеги, потому что чувствует себя то ли девушкой из современности, то ли крестьянкой, оставленной, но не брошенной. Его присутствие она теперь ощущает каждой клеточкой своего тела, и его голос теперь с ней.

А через час он ее встречает снова. И теперь это уже похоже совсем на сказку, потому что: вот она, а вот он.

И все, что он делает, не имеет ничего общего с реальностью. То, как он проходит вместе с ней в квартиру, как он при этом аккуратен. Как одновременно с этим красив. Как тонко чувствует ее настроение. Как кладет ее на кровать и снимает с нее одежду. И как смыкает на ее шее руки, что сначала походит на забавную игру и что-то нелепое, но потом — на ужасную ошибку, и только затем — на смерть.

Гордеева Екатерина, 27 лет. Дизайнер в рекламном агентстве. Двухкомнатная квартира в районе метро Академическая. Несколько книг на полке. Несколько цветов на окне. Телефон Samsung. Блокнот Moleskin. Последняя запись в котором звучит примерно так: «Однажды я увижу человека, с которым захочу провести всю жизнь. И возможно, это произойдет сегодня ночью».

Пусть посреди пустоши

Есть книги, есть фильмы, а есть жизнь. Киногерои харизматичны, персонажи романов вдохновляют, а в обыкновенной жизни все происходит самым обыкновенным образом — даже положительные герои оказываются несовершенны и делают ошибки. И иногда их слишком много.

Например (и Тимофей понял это только сейчас, когда ехал в район Остоженки осматривать квартиру Булгакова), ошибкой было даже то, что они так быстро решили задержать этого программиста. Понадеялись на его, Тимофея, чутье. А он на «молчаливом допросе» ничего не почувствовал. И отсутствие улик стало в итоге приговором всему делу.

Вообще это редкость, чтобы он не мог после сеанса с подозреваемым сказать что-то конкретное. Чаще всего Тимофей совершенно точно определял — «тот» или «не тот». И если «тот», то даже отсутствие улик не становилось проблемой — за оставшиеся сутки лучшие мастера допросов раскалывали подозреваемого (в ход шло, честно говоря, все). А если «не тот», то со спокойной совестью отпускали.

На этот раз на «допросе» Булгакова вместо внутреннего мира проявилась непроходимая мешанина. Хаос из всего. Опасен — да. Слишком ли опасен — непонятно. Мог убить — да. Убивал ли — непонятно. Растерян и зол в глубине души — да. Достаточно ли этой агрессии, чтобы пересечь все разумные границы, — непонятно.

Поэтому Тимофей и не мог сказать коллегам: «Отпускайте его». Однако произнести вердикт «виновен» тоже не имел права.

В результате Булгаков пробыл сутки в участке, найти на него ничего не удалось, и подозреваемого пришлось отпустить. А теперь только силы небесные знают, где он находится.

Честно говоря, Тимофей был расстроен. Причем настолько, что осмотр квартиры Булгакова остался именно осмотром. Он оказался вдруг самым обычным следователем, без глубокого внутреннего мира и без своих волшебных ощущений, которые так невероятно проникали до самой сути вещей — будь то допрос человека или осмотр помещения.

Район, разумеется, шикарный. И такой же безжизненный, как о нем говорят. Пока Лотоцкий медленно ехал по лабиринту фешенебельных улиц, ему не встретилось ни одного автомобиля — только одно желтое такси высаживало пассажирку. Пешеходные дорожки тоже пустовали. Возле некоторых домов стояли скучающие охранники.

Лишь когда Тимофей припарковал свой Ford Focus, мимо проплыл дорогущий лимузин — кажется, Maybach. А когда он подходил к нужному дому, боковым зрением зацепился за красивую женщину — она шла в паре сотен метров. То, что она красивая, было ясно по походке, ровной и спокойной, и по внешнему облику, совершенному настолько, что двести метров между ними превратились в ничто: Тимофей буквально физически ощутил ее уверенность в себе и притягательность, которая перестала манить лишь тогда, когда он наконец зашел в подъезд.

Даже не в подъезд, а в роскошный холл.

Консьерж-охранник показал, где находится квартира Булгакова. И уже через минуту Тимофей открывал ее дверь.

Внутри же все было похоже на пустырь. Или, скорее, на пустошь. Конечно, помещение, где жил красавец-«программист», было обставлено со вкусом. Минимализм в стиле хай-тек — когда все в интерьере подчеркивает технологичность. Отец Булгакова потратил много денег, чтобы его сын наслаждался.

Однако на стенах ни одной фотографии или картины, а на полках ни одной книги. Вернее, одна