Туман над Смородиной - Катерина Самаркина

друг за друга горой долгие годы. Тумуна с Агеной они всегда учили жить также.

Рассудив о том, что повода для настоящей тревоги пока нет, он спокойно выдохнул.

Сам того не заметив, колдун уже стоял у забора материнского дома, где ещё несколько часов назад сидели все её подруги в ожидании его рассказов о своей жизни. Прокравшись через сад, Тумун подобрался к окну общей комнаты.

У подоконника сидела Лада и держала в руках белую ткань, на которую мастерски наносила тончайший узор красными и чёрными нитками. Завидев макушку сына, заглядывающую в комнату, она вздрогнула от неожиданности, едва не уколов палец.

Тумун, встретившись с ней взглядом, вопросительно кивнул в сторону комнаты. Лада непонимающе оглянулась и вопрошающе кивнула ему в ответ.

Колдун закатил глаза и снова показал глазами в дом, а затем двумя пальцами изобразил идущего человечка по ладони.

Женщина всплеснула руками и со вздохом открыла окно.

— Свет мой, ты меня пугаешь. Что ты мне тут хочешь сказать? Я ничего не поняла, — честно призналась она.

— Я спросил, ушли ли твои дражайшие подруги, но уже понял, что да, — ответил Тумун и зашагал в обход дома, направляясь к крыльцу.

Лада проводила сына взглядом, усмехаясь.

— Вот же чудище моё…

— Ты что-то сказала? — Тумун зашёл в дом и стал выкладывать вещи на стол.

— Чудо моё, говорю, — Лада с улыбкой потрепала сына по волосам, — где пропадал весь день?

— Прошёлся вдоль реки, посидел в пролеске за полем. Зашёл к Фетинье, да и всё вроде.

— Так уж и всё? Вот эту бумажную обёртку с Южными символами ты, наверное, в речке подобрал? — женщина подняла свёрток со стола, взвешивая его в руках.

— Ма-ам, — пытаясь сдержать улыбку, протянул Тумун.

— Что «мам»? — лукаво улыбаясь переспросила Лада, — Ладно-ладно, можно хоть взглянуть-то?

— Можно, — ответил он, относя книгу в комнату. Он сделал мысленную пометку, что непременно возьмёт её с собой в обратную дорогу.

— Какая красота! — Лада аккуратно, одними пальцами, держала расшитый венец на весу, — а какая искусная вышивка! Это шёлковые нити, Тумун, такое сокровище в наших краях ещё поискать нужно! — её взгляд опытной мастерицы бегал по ткани, не пропуская ни одного стежка, — Должно быть, стоила эта вещица целое состояние?

— Да не то чтобы прямо целое, — он смущённо пожал плечами, — но я не жалею ни одного потраченного дерхема.

— Агена будет в восторге, я думаю, — уверенно сказала Лада, — ей очень пойдёт этот венец.

— Спасибо, — тихо ответил Тумун.

— За что? — удивилась она.

— За то, что не вкладываешь сложный смысл в простые вещи.

— О нет, — вздохнула женщина, — неужто Фетинья и тебе на женитьбу намекала?

— Что значит «и тебе»? — у колдуна вырвался нервный смешок.

— Бедная девочка, ей почти двадцать, а замуж так никто и не берёт. Последний год совсем отчаялась — связалась с какими-то приезжими, с Юга, говорит, ей спокойнее после бесед с ними… переживаю я за неё.

— Она показывала мне какой-то оберег, я в своих практиках раньше такого не встречал, — колдун задумался, — поищу в дядиных книгах что-нибудь.

— Непременно поищи, свет мой, — Лада осторожно завернула венец в бумагу и отдала сыну в руки, — голодный?

— Очень, — принимая свёрток из её рук, признался Тумун.

Глава 14

После разговора с матерью о странных собеседниках Фетиньи с Юга, Тумун два дня рылся в дядиных дневниках.

Найти, впрочем, удалось совсем немного: Южане, за неимением сильных магических потоков в своих землях, нашли другой способ, чтобы уберечься от нечистых. В дядиных записях упоминался какой-то сомнительный способ, который наставлял людей и учил искать гармонию с миром. Вероятно, Матвей не был знаком с этой южной традицией как положено, поэтому Тумуну ничего не осталось, как узнать о ней самому.

От портовых работников он узнал, что в скором времени должен прибыть большой корабль с Юга, вероятнее всего торговый, но даже простые купцы могли дать колдуну ту информацию, за которой он охотился.

Три дня он проводил прекрасное время в родных Лучезарах — гулял в бескрайних полях, прячась от расспросов беспокойной полуденницы, много ел на базаре в центре деревни и также много помогал матери в работе по дому и в саду, но каждое утро он непременно сидел на берегу Данки, выглядывая прибывающие в порт судна.

На четвёртый день ему наконец повезло. Купаясь возле берега он заслышал звон корабельных колоколов, доносящийся со стороны порта. Стуча зубами от внезапного порыва ветра, он наскоро оделся и, как был — в мокром, побежал на звук.

К пристани подошёл богатый корабль, украшенный позолоченными витиеватыми узорами. На мачте развевался флаг Южных Островов, а сразу над ним слепил золотым сиянием образ Солнца. Похожий на тот, какой Тумун видел у Фетиньи на груди. Поглазеть на причалившее судно собралась почти вся деревня, окрашивая своими возгласами утреннюю тишину порта.

— Снова приплыли, — послышался недовольный гул в толпе, — чегой-то им тут всё надобно?

— Наконец-то снова явились! Почти месяц их не было у нас!

Тумун стал внимательнее прислушиваться в разговорам вокруг. Пробираясь сквозь толпу, он старался поймать каждое слово, что говорили местные, и судя по всему, эти путешественники вызывали у всех смешанные чувства.

— Забивают нам головы, а мы и усом не ведём, — зычно гаркнул мужчина в толпе.

— А мне наоборот, хочется с ними поговорить побольше, — ответил ему тонкий женский голос.

— Ну и дура ты, Машка!

— Ничего не дура, они ведь правда помогают! — заголосили в толпе.

Раздался низкий колокольный звон, заставивший толпу вмиг затихнуть.

Колдун пристально наблюдал, как с корабля на пирс спустилась сходня, и по ней, тихим шагом, на сушу ступили трое.

Двое мужчин со скрывающими шеи бородами и ещё один юнец — совсем мальчишка, чуть помладше самого Тумуна, одетые в длинные красные одежды с теми же странными талисманами, спущенными почти до пупка на длинных цепях. Их глаза были будто полуприкрыты, на головах у каждого сверкали обручи с выдавленными узорами, а на руках, сложенных ладонями друг к другу на уровне груди, виднелись тяжёлые браслеты из красного дерева.

— Кто это? — не удержавшись, Тумун спросил у ближайшего в толпе человека.

— Они сколько раз к нам ни приезжают, ни разу так и не назвалися, так то, — также шёпотом ответил ему старичок, — только бубнят что-то себе нараспев, да руками машут.

— Чего же им тут надобно? — не мог понять колдун.

— Нашего старосту требуют на разговор, ясное дело, — заворожённо прошептала женщина с другой стороны, — только вот разговаривать с ними он не спешит. Страшится, как бы чего худого не задумали.

Колдун