Туман над Смородиной - Катерина Самаркина

оглядел толпу ещё раз — недовольных прибытием Южан оказалось в разы меньше, чем тех, кто явно ждал их возвращения. Отчего же староста не желает с ними говорить? Опасается гнева недовольных? Или сам государь запрещает? Очень непонятно. Тумун решил подойти ещё ближе.

Оказавшись в первом ряду, он смог сполна оценить прибывших. Самый старший из них уже был совсем сед, руки его слегка дрожали. Второй по старшинству был высок и статен, но отчего-то молчал, а не бормотал себе под нос, как его спутники. Самый юный же, принёсший с корабля накрытую белым полупрозрачным полотном картину, теперь стоял позади. На картине сквозь ткань виднелось что-то круглое и золотое.

Не успела толпа снова загудеть голосами, как молчаливый мужчина поднял ладонь, призывая к тишине, и тогда заговорил седовласый.

— Жители этой славной Долины! Мы рады, что пристань Лучезаров вновь приняла наш корабль в своём теплом порту! Сегодня мы прибыли на разговор с вашим батюшкой, который любезно согласился принять нас, — в толпе пробежал шепоток радости, — да придёт мир в ваши дома!

Троица направилась в деревню, торжественно ступая по обыкновенно скрипящим доскам, что сейчас не издавали ни звука под ногами чужеземцев. Старец неустанно повторял: «Мир вашему дому!» каждому, кто уступал дорогу этому шествию, молчаливый мужчина совершал какое-то странное действие каждый раз, когда звучала эта фраза — сложив ладонь в лодочку он рисовал в воздухе символ: круг, начинающийся на уровне глаз, проходящий через левое плечо к животу и обратно ко лбу через правое. С каждым оборотом руки, недовольных голосов становилось всё меньше.

Проходя мимо Тумуна, старец вдруг замер, вглядываясь в его лицо. Колдуну стало не по себе от этого взгляда.

— Тебе не место среди них. Советую прийти вечером к нашему кораблю, у нас есть снадобье для изгнания из тебя черни, приходи, дитя, — сказав это как ни в чем ни бывало, седовласый продолжил ход.

Молчаливый мужчина, тоже обративший внимание на ошарашенного Тумуна, подошёл к нему вплотную и уже начал было рисовать тот же самый символ, как колдун резко отшатнулся назад и, растолкнув людей, заспешил прочь под непонимающий шёпот.

Что ещё за чернь? Кто эти люди и что они привезли в Долину?

Тумун ожидал увидеть что угодно, но только не такую сложную ритуалистику от южан. Подумать только, такой массовый обряд! Неудивительно, что так много довольных, они же своими голосами это зачарование подкрепляют!

Раз они всё-таки смогли добиться желаемого разговора со старостой Лучезаров, то здесь они точно не остановятся. Они пойдут вглубь Долины, а оттуда до Трёх лесов всего день пути.

День пути и отсутствие деревенского головы, как препятствия для их бесчинств.

Залетев на порог, не разуваясь, он сразу позвал:

— Мам, ты дома?

Лада спешно вышла из своей комнаты, поправляя собранные волосы, убирая их от лица.

— Что случилось, свет мой? Ты бледен, — обеспокоенно спросила она.

— Мам… эти люди с юга, — делая большие паузы, чтобы вдохнуть, начал говорить он, — ты к ним не ходи… они… не надо так… нельзя так, как они, мам.

Оглядывая сына с ног до головы, женщина не могла понять, за что ей ухватиться в первую очередь — заставить его разуться, переодеться в сухую одежду или же оставить его и принести воды, чтобы успокоить.

— Они приплыли со знаком, как на медальоне Фетиньи, они заворожили её! — Тумун наконец скинул ботинки и прошёл в комнату, снимая сырую рубашку по пути, — Всех их! Кто был на пристани!

— Откуда ты знаешь наверняка? — Лада внимательно следила за его движениями, пытаясь разглядеть что-то необычное, — Ты тоже так…

— Нет, — не дал договорить колдун, — массовые обряды — это всегда риск. Я таким не занимаюсь, — заметив смятение в глазах матери, он заверил, — Такая магия непредсказуема в своих действиях, страшнее неё только привороты.

— Привороты? — удивилась Лада, — Разве не заговор на смерть страшнее всего? Матвей говорил мне именно так.

— Поверь, мам, умереть не так страшно, как жить со сломанной волей и по чужому желанию, — покачал головой колдун, — В любом случае, эти южане направились к старосте Лучезаров. Что бы потом ни произошло, не соглашайся.

— Ох, тревожно мне, сынок, — призналась Лада.

— Не надо, мам. Всё будет хорошо, — заверил он и направился в свою комнату.

— Что ты будешь делать теперь? — женщина прошла следом и встала, опираясь плечом о дверной косяк.

— Для начала вот, держи, — он взял со стола стопку бумаги, — это защитные талисманы, помнишь наверное, — женщина кивнула, — Те, что красные, оставь на крайний случай, они сильнее всего и я бы не хотел, чтобы они вообще тебе пригодились, — Лада осторожно взяла тонкие листы в руки, стараясь не помять, — я не думаю, что южане будут насильно заставлять всех принимать их помощь, но лучше быть настороже.

Тумун крепко обнял мать, чувствуя её тёплые руки на своей спине, обнимающие в ответ.

— Ты прощаешься, — тихо проговорила Лада.

— Нет, я просто, — начал Тумун, но был перебит.

— Я не спрашиваю, свет мой, я знаю.

Он глубоко вздохнул и отстранился, заглядывая матери в глаза.

— Да, ты права, — признал он, — я надеялся найти в дядиных книгах что-нибудь полезное, но увы… мне не так повезло, как хотелось бы.

— Что же у вас случилось такое?

Поразмышляв с полминуты, стоит ли говорить матери правду, он всё же решился.

— Староста Трёх лесов убит, в окрестностях деревни поселились нечистые, Агену считают ослабшей ведьмой и грозятся расправой. Я просто боюсь, что южные гости только добавят нам проблем, — от увиденных слёз в глазах напротив, голос его слегка надломился, — я не хочу, чтобы из-за меня опять кто-то умер.

Лада схватилась за сердце, Тумун тут же схватил её за плечи, давая опору.

— Ох, сынок, отчего же ты молчал?

— Не хотел тревожить зря.

— Да разве ж это зря? — женщина освободилась от его рук и поспешила в свою комнату.

Вернулась Лада с кожаным футляром в руках. Приняв его в свои, Тумун почувствовал приятную тяжесть, внутри лежало ни что иное, как настоящее холодное оружие.

— Мам, откуда он у тебя? — спросил он, не спуская глаз с ремешков на рукояти.

— Матвей оставил перед отъездом. Сказал, что ему в горах не пригодится, но надеялся, что ты приедешь забрать его, когда будет нужно.

Колдун вытащил клинок из ножен. Лезвие блеснуло на свету, а спина Тумуна покрылась мурашками — от холодного металла повеяло тяжёлой убийственной энергией.

Клинок передавался колдунами деревни Трёх лесов из поколения в поколение, от учителя ученику. Все знали, что он был зачарован, но никто не помнил на что