Карусель душ - Пенн Кэссиди

не уверена, сколько времени у меня есть с тобой, но со мной все в порядке, обещаю. Мне предложили место с Метом Калфу, и он позаботится обо мне.

Сам факт, что она ни разу не взглянула в их сторону, сказал мне, что они были невидимы для нее, и я оценила это. Я не хотела доводить ее до сердечного приступа, когда она и так была достаточно расстроена.

— Калфу? — выдохнула она, схватившись за грудь. — Ты должна быть осторожна, Блубелл. Духи непредсказуемы, а ты еще не закончила свое обучение.

Я потянулась, как будто хотела взять ее за руку, но остановилась, вспомнив, что это невозможно, поэтому ограничилась слабой улыбкой.

— Не беспокойся о нем. Он не такой страшный, как говорят. — Мой взгляд метнулся в сторону, где он стоял, и я не могла не заметить, как Баэль тычет Теодора локтем в ребра. Тео закатил глаза.

Бабушка проследила за моим взглядом, нахмурившись в замешательстве, пока до нее не дошло.

— Он сейчас здесь, не так ли?

Я кивнула.

— Всегда. Он всегда со мной, и он оберегает меня. Я обещаю, что со мной все будет в порядке. Тебе больше никогда не придется беспокоиться о том, что кто-то снова причинит мне боль. Остин больше не может до меня добраться.

Моя бабушка испустила долгий, дрожащий вздох, ее плечи заметно расслабились, когда она услышала мою правду. Затем ее глаза потемнели от внезапной ярости, и она отвела взгляд в сторону.

— Остин, — она выплюнула его имя, словно оно было ядом у нее на языке. — Этот мальчик пожалеет о том дне, когда положил глаз на мою внучку.

Внутри меня расцвело тепло. Бабушка Энн была яростной защитницей тех, кого любила, и я знала, что в ту секунду, когда мы покинем это место, она заставит Остина пожалеть о том, что он дышит, не говоря уже о том, что увидел меня.

Я посмотрела на Теодора и кивнула. У бабушки была более толстая кожа, чем кто-либо предполагал. Она была мамбо, и ее ничто не пугало. Без фанфар они позволили себе появиться перед бабушкой. Ее глаза на мгновение расширились при виде них, прежде чем ее рот сжался в тонкую линию

Она прищурилась, глядя на Теодора.

— Калфу, — сказала она строго, как будто обращалась к упрямому внуку, а не к вечному божеству. — Так это ты забрал у меня мою Блубелл. Когда я попросил Лоа обеспечить ее безопасность, я не это имела в виду. Я не соглашалась на это, и я думаю, ты это знаешь.

Я попыталась скрыть усмешку, но она пробивалась по моим губам. Я все еще смотрела на Теодора. Он никогда не говорил мне, что моя бабушка молилась за меня. Я удивилась, почему он скрыл от меня эту маленькую деталь. Впрочем, меня это не удивило. Покачав головой, я сказала:

— Это была не его вина, и ты это знаешь.

Она скрестила руки на своем пухлом теле и фыркнула. Она была одной из самых упрямых старых женщин, которых я когда-либо знала.

Теодор шагнул вперед и почтительно склонил голову.

— Прости меня, Аннет, — сказал он с оттенком веселья. — Но поверь мне, когда я говорю тебе, что со мной она в большей безопасности, чем когда-либо была с этим мужчиной. — То, как он выдавил это слово сквозь стиснутые зубы, сказало больше о чувствах к Остину, чем когда-либо могли выразить слова.

Взгляд бабушки слегка смягчился. Затем она посмотрела на Баэля.

— А ты? — спросила она его.

Очаровательная улыбка растянулась на его губах, и он отвесил глубокий поклон.

— Мамбо Аннет, ты даже красивее, чем описывала Мория. Теперь я понимаю, откуда у нее это сияние.

Она приподняла бровь, но я не могла не заметить, как дернулась ее щека. Я сразу поняла, что бабушка находила Баэля очаровательным, что меня нисколько не удивило.

— Баэль Сент-Клер — мой билетер. Я полностью доверяю ему, — сказал Теодор. — К сожалению, мы не смогли спасти вашу внучку от ее живых демонов, но со мной ей больше никогда не придется беспокоиться.

— Ваш Блубелл у нас в безопасности, мадам. — Баэль подмигнул бабушке, и я сразу поняла, что она тоже попала под его чары.

Она взглянула на меня, словно ища подтверждения, и я кивнула с ободряющей улыбкой. Она откинулась на спинку кресла-качалки и вздохнула, ее плечи опустились.

— Я всегда боялась, что этот день настанет. Этот человек с самого начала был никуда не годен.

Моя улыбка внезапно исчезла.

— Я знаю. Жаль, что я не ушла от него раньше. Мне следовало…

Она остановила меня движением руки, мгновенно заставив замолчать.

— Никогда не вини себя, Мория Лаво. Я не хочу больше ничего слышать о том, что-если это, что-если то. Что сделано, то сделано. Таков порядок вещей, ты это знаешь.

— Да, мэм, — сказала я с уважительным кивком. Лицо бабушки смягчилось. — У меня не так много времени здесь с тобой, но я хотела, чтобы ты знала, что со мной все в порядке, и что у меня есть одна просьба, прежде чем я уйду.

Ее глаза наполнились слезами, и все, что я могла сделать, чтобы не расплакаться сама. Это не было прощанием навсегда, это было просто — увидимся позже. Она просто кивнула. Я знала, что она сделает все, о чем я ее попрошу.

Я взглянула на Тео и Баэля, прежде чем сделать глубокий вдох и подойти к бабушке. Я увидела момент, когда моя холодная аура коснулась ее кожи, и она вздрогнула. Ее дыхание вырывалось белым паром, но она не отшатнулась от меня.

Я наклонилась к ее уху и сказала достаточно тихо, чтобы слышала только она.

— Подожди три дня, а потом найди меня. Дай мне эти три дня, и все обретет смысл.

Отстранившись от бабушки Энн, я подмигнула, и, несмотря на ее водянистые, полные слез глаза, ее губы изогнулись в знакомой улыбке, которая всегда так сильно напоминала мне моего отца. Я знала, что она сделает в точности, как я просила, и подождет три дня, чтобы найти меня. Мне было нужно всего три дня. Три дня, и все будет кончено.

Мы начали исчезать, когда Теодор и Баэль вышли из дома, причем Тео первым исчез прямо сквозь стену. Баэль еще раз театрально поклонился, прежде чем последовать за Теодором.

— Я буду скучать по тебе, бабушка, — сказала я, пятясь назад, моя фигура уже теряла вид. — Я так сильно люблю тебя. Не беспокойся обо мне. Если тебе когда-нибудь понадобится руководство, зови Мет Калфу.

Она даже