Святой Георгий и гунны - Мурад Эскендерович Аджи

верного защитника Римского престола: хорошо вооруженные отряды отныне оберегали интересы папства. Их составляли потомки степняков-тюрков, «варвары», родоначальники рыцарства.

В этой рыцарской среде образ святого Георгия не забывался никогда. Вот почему именно при Захарии в Риме неожиданно «возникает» ковчег с драгоценной реликвией. Его торжественно помещают в церковь, которой дали имя святого Георгия. Появление в VIII веке в Риме восточной святыни оказалось сильнейшим ударом по Византии, по ее престижу.

В глазах верующих понтифик получил покровительство самого Георгия Победоносца, что резко усилило его позиции на политической арене. Для степняков же (из них состояла кавалерия франков) авторитет римского папы вознесся на небывалую высоту.

Семена, посеянные когда-то Геласием I, дали обильные всходы. Его преемники действовали не всегда умело и успешно. Но начиная с VIII века они добились колоссальных результатов. Святой Георгий на глазах превращался в их руках в послушное оружие. Такое же послушное, как и рыцари, которые спустя столетия стали верными слугами папского престола.

Чтобы закрепить успех, Святой престол создал новую фальшивку. И тоже в VIII веке. Так же неожиданно, как ковчег с мощами святого Георгия в Риме, на свет появился подложный дарственный акт Константина Великого{118}.

Акт, адресованный якобы от имени императора Константина римскому епископу Сильвестру (314–335 годы папства), устанавливал главенство «кафедры наместников Петра» над четырьмя восточными патриархами. Более того, он своею волею отдавал римскому папе политическую власть на Западе{119}.

Так с помощью фальшивки Рим получил право на господство во всем христианском мире.

…Древнее правило учит: «По делам их узнаете их».

Властолюбцы всегда узнаваемы, сто́ит лишь присмотреться. Они всякий раз в центре политики, но в тени событий. Рядом, но не вместе. Открыто никогда ничего не делают.

Римскую церковь веками отличали именно эти качества. В позднем Средневековье она, центр геополитики, определяла жизнь на Евразийском континенте. По ее указу жила Европа – ни одно событие не оставалось не замеченным, ее глаза и уши были повсюду. Невидимая армия монахов, тайных и явных, неотвратимо и целеустремленно складывалась в силу. И не было им преград.

Любые ворота любых зáмков открывали они без ключей.

Нет, не случайно не где-нибудь, а именно в Риме составили когда-то, очень давно, перечень запретных книг и людей. Геласий I, введя церковную цензуру, дал возможность своим преемникам править историю религии, как того требовали интересы папства.

Очень точен на сей счет Словарь Брокгауза и Ефрона, говоря: «Он добивался, чтобы римский престол мог принимать апелляции отовсюду, но чтобы на него никуда нельзя было апеллировать». Церкви важно было приблизить крупнейшие события к Риму, и только к Риму.

И чем круче заворачивалась политика, тем больше подложных документов требовалось ей. Риму ничего не оставалось, как создать свою Археологическую академию, а там производство фальшивок поставили на поток.

С давних пор в Римской церкви всегда объявлялись люди, следящие за порядком. Их появление на свет – желание большой политики.

Самые ранние и самые полные сведения о святом Георгии похоронены как раз там, в секретных подвалах Ватикана. Стоят в первом ряду. Едва ли не с них начата цензура, не знающая срока давности, с 494 года тянется запрет на правду о святом Георгии. Срок немалый для упокоения памяти.

Борьба за власть длилась не один век и завершилась разделением Церквей, официально оформленным в 1054 году{120}.

Тогда католики-римляне запустили в свет легенду о Георгии-всаднике, распространяя ее в среде крестоносцев. Якобы кто-то в далекой Палестине «видел» святого Георгия на коне и с отрубленной головой, которую он держал под мышкой.

Рим признал видение чудом.

Каждым таким новым «чудом» Церковь все дальше и дальше уводила людей от подлинного героя, представляя его истинное деяние «известным только Богу»…

Время забвения сделало свое дело, святого уже с новой биографией «признали», «допустили» в папский дворец, и там объявили великим всадником, крестоносцем и «назначили» рыцарем, защитником папского престола.

То была всего лишь очередная уловка, Рим задумал создать свою армию – рыцарские ордены, чтобы это были самые современные воинские соединения. Получалась армия, которая всегда в строю.

Миклош Лигети. Памятник Анонимусу. Будапешт. Венгрия. 1903

Тогда, в пору Крестовых походов, Европа и заговорила о рыцарях Церкви.

Папа конечно же знал, что Георгий – чужой для Запада человек. Незнакомец с Востока. Но еще лучше знал он иное – любовь к Победоносцу в рыцарской среде безгранична (Напомню, предками рыцарей были тюркские всадники, степняки.)

Георгием рыцари клялись, как именем Бога Небесного, считая своим Покровителем и Заступником. Так же, как когда-то это делали степняки, гунны. Почитание героя римский папа делал своей традицией, ему, Георгию, оказывали высшие почести в рамках католичества.

По новому руслу теперь потекла жизнь: зазвучали другие слова и возгласы, придумывались другие легенды, выгодные папе римскому. Тогда и вписали новую страницу в историю Победоносца.

Волею папы Георгий стал назначенцем Святого престола в Риме.

Каппадокия и великие каппадокийцы

Новую веру с прежним христианством связывало лишь название! На политическую арену вышла реальная сила, объединившая врагов Рима, догадывался проницательный Диоклетиан. Он кожей ощущал опасность, которая веяла оттуда, из Армении, точнее, от ее неведомых союзников. Не скрывала своих намерений и Каппадокия

Казалось, невозможно выйти из лабиринта вымыслов о святом Георгии, противоречия здесь на каждом шагу, легко запутаться и потерять нить поиска.

Но было и другое, что я отметил с самого начала: правдивую информацию отличает устойчивость, она неизменна в легендах о Георгии.

Мне как географу показалась важной одна любопытная деталь. Какими бы невероятными вымыслами ни украшались легенды, его всюду называют Каппадокийским. Хорошее слово, с багажом загадок и тайн. Оно устойчиво, как пароль, и выделяется в родословии нашего героя. Так в моих руках оказался ключ к очередному тщательно оберегаемому секрету.

…В античные времена на весь Восток гремела славой Великая Каппадокия – историческая область Малой Азии со столицей Мазака. Великой она стала при древнеперсидских царях Ахеменидах. Шло время, менялись правители, уходили в небытие целые династии, а жизнь не останавливалась здесь никогда.

К началу новой эры, после вторжения римлян, Мазака превратилась в легендарную Кесарию, столицу римской провинции на Ближнем Востоке. Естественно, правителем стал римлянин.

Каппадокия, как и вся Малая Азия, с тех пор превратилась в буферную зону между Персией и Римской империей. Жили теперь от войны до войны.

Природа там небогата, но скудость ресурсов искупало географическое положение – перекресток дорог. Очень ценный ресурс. Поэтому, начиная с библейских времен, здесь кипели страсти, подчиненные торговле. А торговля – это безбедная жизнь, особенно работорговля – стабильный доход приносила она.

Когда-то в Каппадокии чеканили серебряные монеты, правда, не ясно из какого сырья, местного или привозного. Жили в достатке, всем хватало.

Караваны с товарами приходили и уходили через дальнее Закавказье к торговым «магистралям» знаменитого Шелкового пути… Особенно богат город Мазака (Кесария) был на новости. Ни одно событие не проходило мимо, издревле он был караванным «радио». Здесь знали всё и обо всём. Одно слово – перекресток!

Из Кесарии виден был едва ли ни весь Ближний Восток, слышен каждый его город. Там первыми узнавали новости.

Главной новостью 297 года была победа римского императора Диоклетиана. Он разбил армию персов на границе Каппадокии и Армении, захватил нейтральную территорию и потребовал еще пять провинций, уже на том берегу Тигра…

Великие каппадокийцы. Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст. Икона Три Святителя

Все складывалось крайне удачно для Рима, расширившего владения, восстановившего мир на восточных границах, чего здесь не было давно. Риторы провозглашали время Диоклетиана временем «возвращения