Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

Этот авантюристический план вызывал серьезнейшие сомнения, в первую очередь в отношении настроений самого объекта акции. Как правило, любое вторжение Риббентропа в сферу разведки влекло за собой фатальные последствия из-за его пренебрежения реалиями и стремления осуществить все в соответствии со своими представлениями о некоем идеальном мире. Однако служебное положение Шелленберга не позволяло ему вступать в спор с министром иностранных дел, которого в этом вопросе поддержал сам фюрер. Когда Гейдрих узнал о полученном его подчиненным задании, он заметил: “Риббентроп всегда использует наших людей, когда у него возникают подобные планы… Не нравится мне эта затея. Но если фюреру что-то запало в голову, его невозможно разубедить, а Риббентроп, как всегда, выступает в роли наихудшего советчика”[296].

К этому времени герцог Виндзорский уже находился в Лиссабоне, однако не торопился перебираться в Испанию для участия в охоте. Шелленберг вспоминал, что развернул вокруг своего объекта активную и, как всегда по его словам, крайне успешную деятельность. Дилетантизм будущего начальника СД-аусланд, не изжитый им за все годы войны, проявился здесь в полной мере. В частности, чего только стоит его легкомысленное заявление о создании им в течение всего лишь двух дней широкой сети осведомителей вокруг герцога и замене его португальской полицейской охраны своими людьми. Для провоцирования у Эдуарда нервозности Шелленберг занялся совершенно бесполезными вещами, наподобие бросания камней по ночам в окна его виллы под видом акции британской секретной службы. Вероятно, подобная примитивная тактика не смогла бы обмануть и менее искушенного человека, нежели бывший британский монарх. Другая, столь же убогая выдумка состояла в доставке герцогу букета цветов с запиской: “Остерегайтесь интриг со стороны британской секретной службы. Ваш португальский друг”[297]. Как и следовало ожидать, такие топорные действия не увенчались успехом, и Эдуард от греха подальше вообще отказался ехать куда бы то ни было, вероятно, проклиная в душе немцев за срыв запланированной охоты. Несколько далее в своих мемуарах Шелленберг все же проявил обычно несвойственную ему трезвую оценку собственных достижений: “Конечно, вряд ли предпринятые мною шаги оказали решающее влияние на исход дела, но они порядком испортили герцогу настроение”[298]. У него хватило проницательности понять, что Эдуард, возможно, и высказал когда-то что-либо о желательности жизни в нейтральной европейской стране, но это не выходило за рамки обычной болтовни, никаких же практических шагов в этом направлении он совершать не желал. Спустя две недели Риббентроп прислал Шелленбергу телеграмму с требованием немедленно похитить герцога с супругой, судя по всему, вне зависимости от их желания, но значительно усиленные к этому времени полицейские меры исключили шансы на успех операции. Через два дня чета отбыла из Португалии, и на этом история закончилась.

В Португалии размещалась и резидентура дипломатической разведки Японии (Чоса киоку). Ее руководитель посланник в Лиссабоне Морито Морисима ранее возглавлял генеральное консульство в Нью-Йорке и являлся помощником резидента в США Таро Те-расами. Хотя лиссабонская точка по рейтингу находилась значительно ниже мадридской, Морисима не чувствовал себя подчиненным Якихиро Сума и во взаимоотношениях с Токио и Берлином по оперативным вопросам всячески подчеркивал свою независимость от него. Резидентура в Португалии считалась одной из опорных в регионе и в основном специализировалась по британскому и американскому направлениям. Одним из ее достижений стала вербовка бывшего сотрудника МИД Португалии, отчеты которого направлялись в центр под кодовым обозначением “Фудзи”.

Летом 1943 года представитель итальянского генерального штаба проинформировал военного атташе Японии в Риме полковника Шимитцу о том, что, по его сведениям, агент разведки США похитил в Лиссабоне кодовую книгу японской миссии, и вся закрытая с ее помощью переписка теперь доступна противнику. ВАТ доложил об этом в Токио, и Чоса киоку начала негласно проверять поступивший сигнал. С этой целью посланник в Мадриде Сума получил указание направить в Лиссабон секретаря миссии Миура, который прибыл туда 4 июля. Абсолютно не представлявший себе подоплеку этого визита Морисима был крайне удивлен и возмущен прибытием в зону его ответственности офицера разведки соседней резидентуры. Посланник встретил его весьма враждебно и потребовал объяснить цель командировки, однако Миура, как и положено, умолчал о ней. Секретарь в своем отчете сообщил, что признаков компрометации кода не обнаружил, но в ходе расследования пришел к неутешительному заключению относительно аутентичности материалов “Фудзи”. По мнению Миура, они являлись дезинформационными и поступали к японцам от агента-двойника с целью облегчения дешифровки радиограмм миссии. Уже после возвращения проверяющего в Мадрид по итогам его визита Морисима 9 августа 1943 года получил предупреждение из Токио касательно бывшего сотрудника португальского министерства иностранных дел, после чего он понял подлинный смысл визита. Разгневанный посланник немедленно отправился в Мадрид к Сума и высказал коллеге все свои претензии. Посланник Японии в Испании оказался в ложном положении и не желал портить отношения с Морисима, о чем и доложил в свою столицу: “Вчера господин Морисима прибыл в Мадрид. Он получил Ваше сообщение относительно отчетов “Фудзи” и обратился ко мне с просьбой ответить, имел ли отношение к этому недавний визит Миура в Лиссабон. Господин Морисима является честным патриотом и одним из моих коллег. Я не могу хранить это в секрете от него и далее. Сожалею о невозможности выполнить Ваше требование о сохранении тайны, но дело обстоит именно таким образом”[299]. Обещание посланника оказалось не пустой угрозой. Сума действительно проинформировал коллегу о сущности миссии Миура, что глубоко уязвило его самолюбие. 25 августа он направил в Токио сообщение, носившее характер слегка истеричного ультиматума: “Некоторое время назад секретарь Миура из нашей миссии в Мадриде приезжал к нам в Лиссабон. Впоследствии я выяснил, что он прибыл с секретным заданием выяснить все о моей разведывательной сети… Я уверен, что причиной для начала всего этого было сообщение военного атташе в Риме Шимитцу. Все это время я делал все, что было в моих силах, с учетом серьезности ситуации, чтобы убедиться, что не произошло никакой оплошности и, разумеется, ни одна кодовая книга не пропала… Мне известно, насколько осторожно министерство иностранных дел относится к своим кодам. Я следовал инструкциям, и в случае появления новых инструкций буду следовать им… Если утечка кодовой книги за пределы моего офиса является фактом, простая отставка или харакири не исправят произошедшего.

Вы не сообщили мне ничего; вы направили сюда работника другого офиса для изучения меня и моих людей, после чего вы выяснили через него обстановку у нас. Неужели это цивилизованный способ обращаться с человеком? Это напоминает мне ужасные наказания из прошедших веков и этих проклятых агентов ГПУ.