Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

и в качестве первого шага немедленно организовал регистрацию всех прибывающих на территорию колонии испанцев в особой картотеке. Эту работу выполняли 40 временно переданных в его распоряжение сотрудников полиции. Далее ДСО перехватил инициативу у Эйри и пополнил штат ГСП, а также разделил ее на три секции, каждая из которых отвечала за свое направление:

— порт и прибывающие морским путем;

— аэропорт и прибывающие воздушным путем;

— безопасность в городе и полицейские функции.

Оперативная обстановка в Гибралтаре имела ряд специфических особенностей, одной из которых являлось почти полное отсутствие гражданского населения. Еще в январе 1940 года жители были либо призваны в вооруженные силы, либо эвакуированы в Великобританию, на Ямайку и Мадейру. Это позволило ввести в колонии более жесткие, чем обычно, полицейские меры. Не позднее, чем за 24 часа до отхода судов все члены их экипажей должны были находиться на борту, а в период нахождения в городе с ними запрещалось вести беседы не только о предстоящем рейсе, но и на иные темы. Особенно огорчала моряков невозможность пообщаться с работавшими в барах женщинами, которым предписывалось обслуживать их молча, за исключением непосредственно относящихся к заказу вопросов. Возмущение экипажей периодически приводило к появлению письменных протестов, не имевших, однако, развития. Гибралтарские контрразведчики сами чувствовали себя в связи с этим весьма неловко и иронизировали, что защищают не только безопасность, но и мораль колонии. Еще одним специфическим элементом оперативной обстановки в Гибралтаре являлась значительная опасность со стороны подводно-диверсионных средств противника. В частности, несмотря на все предосторожности, 30 октября 1940 года итальянские боевые пловцы попытались атаковать стоявший в гавани линейный корабль “Бархэм”. Необходимость обеспечить эффективное противодействие подводно-диверсионным силам и средствам заставило НИД, СОЕ и МИ-5 совместно организовать центр по подготовке легководолазов. Обеспечением безопасности торговых судов занималась также сформированная в городе группа Полевой безопасности в количестве 20 человек, производившая их осмотр на предмет обнаружения контрабанды и магнитных мин.

Не меньшую важность имели контрразведывательное и в особенности противодивер-сионное обеспечение системы прорезанных в глубине Гибралтарской скалы туннелей, галерей и пещер общей длиной свыше 30 миль. В них находились системы жизнеобеспечения и связи, а также хранились запасы на 12 месяцев автономного существования колонии. Естественно, что эти сооружения и были главной целью диверсантов противника, поскольку без их разрушения взятие крепости потребовало бы слишком больших усилий и потерь. Соответственно туннели являлись и одним из важнейших объектов контрразведывательной защиты. В ноябре 1942 года был зафиксирован первый подход противника к инженерным сооружениям скалы. О нем заявил испанский гражданин, житель Ла-Линеа Чарльз Данино, работавший в главном туннеле судоремонтной верфи. В описываемый период это сооружение использовалось в качестве склада боеприпасов. Практически никто в Гибралтаре не знал, что хранившиеся там запасы предназначались для планировавшейся на весну 1943 года операции по вторжению на Сицилию (“Хаски”), но их масштабы скрыть было невозможно. Данино утверждал, что работник расположенного на главной улице овощного магазина “Империя” Луис Кордон-Куэнса предложил ему заложить в туннеле взрывное устройство, угрожая в случае отказа убить его проживавшую в Ла-Линеа жену. Проверка показала, что в указанном магазине действительно работает 27-летний испанец, ежедневно пересекающий границу Гибралтара в обоих направлениях для приезда на работу и возвращения обратно. Проанализировав имеющуюся скудную информацию, контрразведчики пришли к неутешительному выводу о нахождении бомбы уже в городе, исключающем возможность обнаружить и изъять ее при перемещении через границу. Идея арестовать Кордон-Куэнса была отброшена сразу же, поскольку абвер на подобный случай наверняка имел в городе дублирующего агента, готового перепрятать взрывное устройство.

Тогда прибывший в Гибралтар опытный оперативный офицер МИ-5, суперинтендант Филип Кирби Грин предложил попытаться провести с разведкой противника оперативную игру с целью выяснения места хранения взрывного устройства. Для начала офицер секции безопасности ГСП Билл Адамсон стал постоянным покупателем бананов в лавке, где работал Кордон-Куэнса, иногда заходя туда до двух раз в день. К сожалению, объект наблюдения находился не в торговом зале, а в конторе за ним, поэтому установить контакт с ним оказалось затруднительно. Однако контрразведчик все же смог несколько раз пообщаться с испанцем под предлогом выяснения сроков поступления в продажу очередной партии бананов. По итогам первой же недели наблюдений Адамсон пришел к трем выводам: Кордон-Куэнса действительно может прятать среди фруктов взрывное устройство; венгр — хозяин лавки не имеет к этому никакого отношения; на обложке личного блокнота объекта разработки имеются рисунки, издалека похожие на свастики. Для ареста этого было явно недостаточно, а далее расследование не продвигалось. Прошло более полугода, когда наконец 22 июня 1943 года Данино сообщил по телефону работавшему с ним офицеру, что на 18.00 следующего дня ему назначена встреча для передачи взрывателя замедленного действия к бомбе. Кирби Грин приказал ему идти на контакт и быть готовым к демонстративному аресту сотрудниками ГСП.

Кордон-Куэнса и Данино действительно встретились в условленное время перед площадкой для игры в хоккей с мячом. Адамсон пронаблюдал за беседой объектов в течение нескольких минут, после чего дал указание полицейским внезапно подойти и потребовать у них объяснений об их занятии. Кордон-Куэнса без тени смущения ответил, что они наблюдают за футбольным матчем, на что контрразведчик заметил, что на стадионе играют в хоккей, и распорядился доставить обоих за подозрительное поведение в полицейский участок. При обыске у Кордон-Куэнса обнаружился замаскированный под авторучку взрыватель, что в условиях военного времени само по себе гарантировало ему смертный приговор без долгих проволочек. Испанец говорить о бомбе отказался, но это не помогло ему, поскольку спрятанная взрывчатка была обнаружена при обыске магазина “Империя” в бачке туалета. Под тяжестью улик Кордон-Куэнса полностью признался и показал, что к участию в организации диверсионного акта его принудил шантаж фалангистов, знавших об участии его отца в гражданской войне на стороне республиканцев и в случае отказа угрожавших расстрелять всю семью. Завербованного познакомили с двумя немцами, пообещавшими выплатить ему за помощь в доставке бомбы в город 500 фунтов. Именно эту взрывчатку и обнаружили в магазине, после чего контрразведчикам показалось, что угроза взрыва миновала. В дальнейшем Кордон-Куэнса был приговорен к смертной казни и повешен 11 января 1944 года, а Данино награжден медалью Британской империи.

Однако уже 30 июня 1943 года, когда контрразведчики все еще принимали поздравления с удачной операцией, выяснилось, что немцы имели в запасе дублирующий вариант. В районе доков произошел взрыв топливного хранилища, не причинивший особого ущерба, но носивший явно диверсионный характер. Эксперты определили, что взорвалась, скорее всего, магнитная мина, взрыватель которой был установлен на обеденное время, и это дало