Белая сирень - Маша Ловыгина

— Серёга! Мезенцев! Позови ребят! — из глубины леса бежал полицейский, придерживая отскакивающую от бедра кобуру.

— Что? — хрипло спросил Сергей.

— Кажется, там ещё…

Оля прижала руки к груди и испуганно посмотрела на друга.

— Чёрт, — Мезенцев покачал головой. — Иди домой. Мы здесь полночи провозимся. Скажешь Таньке, чтобы не ждала. А я позвоню, когда смогу. Хорошо? — Сергей провёл рукой по плечу Оли, и она, чуть качнувшись в его сторону, коротко кивнула.

— Мне тоже позвони. Я Платона отведу и сразу домой, — девушка взялась за собачий ошейник. Они пошли к городу, ловя на себе взгляды зевак и дрожа, то ли от нервного возбуждения, то ли от холодного вечернего воздуха.

Пёс упирался, но Оля решила во что бы то ни стало завести Платона домой к Лаврику. Полицейская машина обогнала их на тракте, обдав пылью, и Оля вздрогнула от резкого короткого звука сирены, ударившего по ушам.

Девушка пыталась дословно вспомнить описание пропавших девушек в газете, но она была абсолютно уверена, что, кроме информации об имени, возрасте и одежде, в ней не было других подробностей. Простое серебряное колечко, купленное в церковной лавке, могло принадлежать любой из них. Единственное, в чём Ольга была уверена, это давность захоронения. Она успела заметить, что грунт над костями был плотным, слежавшимся. И факт того, что рядом с ним муравьи успели выстроить дом, тоже говорил о том, что у них было достаточно времени на это. Природа не терпит пустоты, так говорят скептики. Живое тянется к живому, в это хотелось верить Оле. Душа ведь живая субстанция?

Ближе к дому Лаврика Платон повеселел. Ольга отпустила его, и пёс бежал, повиливая хвостом. Оля думала, с чего начать свой разговор со стариком, и стоит ли вообще это делать. Привычки делиться собственными переживаниями у Оли не было. Но вот желания докопаться до истины хоть отбавляй.

У подъезда собрались люди, в открытых окнах тоже торчали головы соседей. Полицейская машина с работающим мотором стояла сбоку от дома, прямо на выезде. Платон, не останавливаясь, пробежал по дорожке и, когда толпа расступилась, юркнул в подъезд. Когда девушка подошла совсем близко и стали слышны разговоры между соседями, из распахнутых дверей вышли двое парней в форме, а между ними, сутулясь и теребя кепку — Лаврик.

Ольга кинулась к нему, не обращая внимания на полицейских.

— Почему, Лаврик? Что ты сделал?

В ответ старик только поднял на неё растерянные глаза.

— Гражданочка, отойдите! — Ольгу ткнули в плечо, а знакомая уже Оле женщина, соседка Лаврика, ухватив её за руку, потянула её в сторону.

— Я за Платоном присмотрю! — крикнула Оля.

Лаврик обернулся и мелко затряс головой, когда его сажали в машину.

Люди продолжали толпиться у подъезда. Оля задёрнула старые пыльные шторы в комнате Лаврика. Первый этаж: голоса доносились даже сквозь закрытые рамы, но она старалась не прислушиваться к тому, что говорят соседи. Максимум полчаса, и информация о страшной находке разнесётся по городу, станет темой номер один за каждым кухонным столом и при каждой случайной встрече.

Сейчас, немного придя в себя, Ольга уже не сомневалась, что старика увезли по единственной причине — именно он пару месяцев назад заявил о том, что видел мёртвую девушку в карьере. Пусть он был пьян и, по мнению большинства, выжившим из ума никчёмным алкоголиком, но других свидетелей у полиции просто не было. Что ж, в скорости принятия решений правоохранительным органам не откажешь. Но в том, что из этого выйдет толк, Оля сомневалась — на этот счёт у неё было своё, выдержанное временем и обстоятельствами, мнение.

Если Лаврика не задержат на сутки, а старик, как минимум был трезв, и без предъявления обвинений задерживать его просто не за что, то после допроса он обязательно вернётся домой. Время у неё в запасе есть.

Девушка быстро осмотрела комнату. Заметила видавший виды ноутбук на столе — большой подержанный ASUS с пятнами от пальцев на глянцевой чёрной поверхности. Сбоку мерцает лампочка. Ольга положила руку на крышку — ещё тёплый. Открыв экран, подёргала мышкой. Ни паролей, ни шифров. Интернета, впрочем, тоже нет. Лаврик смотрит по кругу давно закаченные фильмы и передачи: старое советское или зарубежное кино. Из относительно современного — только несколько выпусков Discovery.

Ольга взяла табуретку и приставила её к стенному шкафу. Минуту выжидала, потирая вдруг онемевшие руки. Платон, положив голову на лапы, вздыхал в коридоре. Ольга дотянулась до верхней полки и вытащила сумку. Прижав её к груди, аккуратно спустилась, чтобы не упасть.

Сдвинув в сторону наваленные книги, газеты и тетради, Ольга расчистила небольшой пятачок стола. Положив сумку на стол, некоторое время изучала её со всех сторон. Ошибки не было, это сумка Марины. Подрагивающими пальцами девушка открыла замок и как можно шире развела края.

Пачка ментоловых «KISS». Оля отложила её в сторону. Губная помада. Одноразовый платок. Расчёска с застрявшим длинным тёмным волосом. Дешёвая зажигалка с остатками жидкости на дне. Маленькая белая подушечка «Дирола» в складках подкладки.

Оля перевернула сумку и потрясла её над столом — ничего больше. Лёгкий запах ментола был еле слышен, но вполне узнаваем.

***

Чудов, восемь лет назад

…- Никогда не начинай курить, — Марина скрюченными пальцами вставляет сигарету в рот. Суставы на её среднем и безымянном пальцах правой руки распухли и почти не гнутся. Тонкий столбик не хочет держаться, липнет к нижней губе, и Марина вцепляется в него зубами. Кажется, она улыбается, глядя на Олю, если можно назвать улыбкой этот окровавленный оскал. Даже слова, которые она произносит, трудно разобрать. Но Оля хорошо понимает, что Марина говорит. Её голос, словно набат, отдаётся у неё в ушах, от него даже сводит скулы. Ольга чиркает зажигалкой и подносит синий слабый огонёк к кончику сигареты. Марина жадно прикуривает, и Оля видит сейчас, какие страшные у неё глаза — бездонные расширенные зрачки и кровавые кляксы лопнувших сосудов вокруг них. Словно это и не лицо человека, а образ инопланетянина из растиражированных комиксов. Марина выпускает дым с глухим звуком «Пфу-у-у» и морщится от боли. Из уголка порванного рта снова сочится кровь.

Ольга подошла к окну и выглянула за занавеску. Слава богу, разошлись. Она оставила штору не задёрнутой, чтобы впустить хоть немного уличного света и не включать электричество. Привлекать внимание к себе в чужой квартире, а тем более, в квартире человека, которого недавно увезли на полицейской машине, было бы крайне неразумно. Ольга вполне могла представить, что даже сейчас, с другой стороны двери, чьё-то соседское ухо внимательно прислушивается к тому, что происходит внутри. Но это меньше всего беспокоило Олю. Она задумчиво вертела в руках бело-зелёную пачку, погружаясь в воспоминания.

***

Чудов, восемь лет назад