Мальчики-охотники за удачей на Юкатане - Лаймен Фрэнк Баум

нас. Вопрос справедливый, с их точки зрения, но самый трудный для Пола. Он должен защитить своего друга и «брата».

Но тут проявил свое мужество Чака. Он шагнул вперед и, стоя рядом с Аллертоном, сказал чистым и громким голосом, который могли услышать все:

– Я рассказал ему о тайной долине тча.

Трое седобородых внимательно осмотрели его.

– Ты итцекс, – сказал один из них.

– Я Чака, аткайма, потомок богов и наследственный правитель моего народа, – гордо ответил он. Чака был превосходен.

– А откуда ты узнал о долине тча? – был следующий вопрос.

– Мне рассказал отец, великий аткайма Тчелтзада.

Члены Трибунала переглянулись.

– Разве он не просил тебя держать эти сведения в тайне и использовать только для того, чтобы ваши люди не приближались к горе Аота?

– Просил, – ответил Чака. – Но я рассказал это своему брату Полу, которого я люблю, как себя самого. Когда он захотел посетить ваш город, я предложил отвести его.

Седобородые кивнули. Они чувствовали, что не получают полностью откровенные ответы.

– Разве ты не понимал, какое наказание ждет за этот проступок, если ты придешь к людям тча?

Аллертон к этому времени собрался с мыслями и попытался защитить своего друга.

– Он понимал, ваше высочество, и предупреждал меня и моих товарищей. Но мы не обращали внимания на его возражения. Почему для нас опасно приходить к тча? Мы придем не как враги, а как друзья. Нас мало, а тча тысячи. Ни в какой другой стране в широком мире чужеземцам не запрещено гостеприимство жителей.

Я решил, что это удачный ответ, замечательный довод, но на троих лысых стариков он не произвел впечатления. Один из них ответил:

– Тча имеют право принимать свои законы и защищаться от вторжения. Четыре тысячи лет мы жили сами по себе, не обращая внимания на внешний мир, откуда вы пришли. Мы запретили чужакам приходить к нам. Через аткайму итцексов Тчелтзаду мы хотели предупредить всех, чтобы под страхом смерти не приближались к нам. Вы не услышали наше предупреждение, нарушили наш закон. Поэтому вы должны понести наказание за свой неразумный поступок.

Приятная перспектива, не правда ли? Чака решительно сказал:

– Ваше высочество, я один заслуживаю наказания. Мое неповиновение вашему приказу позволило этим людям прийти в долину тча. Я требую, чтобы только я был наказан за свой проступок, а мои невинные друзья были отпущены.

– Нет! – сразу воскликнул Аллертон. – Я, узнав о вашей тайне, уговорил аткайму Чаку привести нас сюда. Я уговорил своих товарищей сопровождать меня. Виноват только я, ваше высочество. Я один заслуживаю смерти.

Несколько мгновений престарелые члены Трибунала смотрели на этих людей, спорящих за право принять смерть. Потом они неторопливо встали, обошли скамью, на которой сидели, и снова сели на нее спинами к собравшимся.

Все зрители, словно в молитве, склонили головы. Стало абсолютно тихо. Не слышно было даже шороха одежды.

Трибунал решал нашу судьбу.

Должен признаться, что я был отчаянно встревожен и напуган. Мягкое и спокойное поведение стариков, сдержанность аудитории – все это должно было успокаивать, но у меня холодок пробегал по спине. Чака и Пол обняли друг друга во взаимной любви и благодарности, потом распрямились и гордо ждали решения свой судьбы. Мы все остальные, хотя и боялись за себя, решили не проявлять малодушия. Трусости в такое время не место, может потому, что она бесполезна. Трусость, если она не приносит пользу, самая большая глупость.

После короткого совещания члены Трибунала приняли прежнее положение лицом к нам. Взгляд их, как и раньше, был спокойным и непроницаемым. Один из них встал и обратился к собравшимся.

– Все чужаки приговорены к смерти, – спокойно сказал он. – Закон наших отцов, основателей долины и города тча, должен быть исполнен. Однажды мы простили аткайму итцексов и отправили его назад к его народу, чтобы с помощью страха и убеждения он мог предотвратить другие вторжения к нам. Тогда нам казалось, что мы поступили мудро, но сейчас мы не можем пощадить сына этого аткаймы, который стоит перед нами. Потому что, считая, что его сын погиб, Тчелтзада сообщил эту тайну своему брату Датчапе, старому и мудрому итцексу, который сейчас будет править своим народом. Он слишком осторожен, чтобы нарушать наш приказ.

Я подумал, откуда он все это знает и выжил ли старый Датчапа после падения с пирамиды. Когда первый член Трибунала сел, встал второй.

– Наши законы в таких случаях говорят, что гражданское правительство тча, которое представляем мы, Трибунал, обязано приговорить чужаков к смерти. Сейчас осужденных следует передать Верховной Правительнице Верховной Жрице Солнца, – при этом члены Трибунала и все слушатели склонили головы, – чтобы она принесла их в жертву или уничтожила как-то по-другому. Таков наш приговор, приговор Трибунала тча, который не может быть отменен.

Затем встал третий судья.

– Осужденных следует немедленно доставить в Святой Храм и передать представителям Верховной Правительнице наследственной Верховной Жрице Солнца. Да одобрят наше решение боги и да ниспошлют на нас благословение сейчас и навечно.

Глава 18. Мы спорим с Верховной Жрицей

Итак, все кончено, и у нас не было возможности ни возразить, ни протестовать. Члены Трибунала подобрали свои одеяния и ушли, зрители начали расходиться – неторопливо, упорядоченно и осмотрительно.

На нас посматривали с любопытством, но я не видел на лицах ни жалости, ни отвращения. Мы за пределами жизни этого странного народа, и наша судьба воспринимается как нечто само собой разумеющееся.

Офицер, который привел нас сюда, повернулся и сказал:

– Вас судили и осудили, чужеземцы. Вы слышали справедливый приговор Трибунала. Следуйте за мной.

Конечно, мы пошли за ним: ничего иного нам не оставалось. Мы направились прямо в город, в ту его часть, что расположена в южном конце долины. Люди, возвращавшиеся в дома, избегали встречи с нами. Когда мы находились в пределах слышимости, они не говорили ни о нас, ни о нашей судьбе. Столетиями их учили уважительности и предусмотрительности по отношению к другим, и они распространяли это отношение на чужаков и осужденных преступников.

Вид домов, мимо которых мы проходили, вызывал у нас удивление и восторг. Полированный мрамор, искусная художественная резьба, изысканная тропическая растительность, тщательно подстриженные газоны, фонтаны, карнизы, украшения – все из чистого золота. Подходы к самым красивым домам выложены золотистыми плитами с рубинами и другими драгоценными камнями по краям. Золото казалось самым распространенным металлом у тча, причем с применением какого-то тайного сплава они делали золото твердым, как сталь, что не отражалось на его красоте.

Приближаясь к южной стене долины, мы