Мальчики-охотники за удачей на Юкатане - Лаймен Фрэнк Баум

На этот раз она приняла нас на открытом воздухе, на большой площадке непосредственно под нависающим холмом, покрытым вьющимися растениями, скрывавшими его неровности и выступы. В этом месте стена была почти перпендикулярная, и я видел вход в пещеру, к которому вела протоптанная тропа. Несомненно, гора была изрыта пещерами и углублениями; они природные, но среди них есть и искусственные.

У самой стены стояло сидение, похожее на трон, вырубленный из сплошного камня. Трон покрыт множеством подушек, и на них сидела Верховная Жрица, еще более очаровательная и прекрасная, чем в первый раз, когда мы увидели ее впервые. Земля перед троном покрыта коврами, и на них сидели не только девственницы Солнца, но и много тча, очевидно, представители культурных и образованных слоев общества. Я узнал трех престарелых членов Трибунала, которые сидели прямо перед Жрицей, а также старого Верховного Жреца, который тут же уснул на подушках. Никому, каким бы значительным он ни был, не позволялось сидеть на приподнятом сидении в присутствии Верховной Правительницы тча.

Одна из девушек, исполнявшая роль церемониймейстера, отвела нас на предназначенные для нас места. Чаку посадили справа от трона, Пола – слева. Арчи, Джо и я сидели посредине среди собравшихся, а остальные члены нашей группы оставались в тылу.

Я сразу понял значение этого собрания. Ама хотела, чтобы Пол обосновал свое утверждение, будто тча малозначительный и слабый народ, и пригласила самых значительных людей из своего народа, чтобы они поддержали ее в споре.

Так и оказалось. С большим достоинством, но в простых словах она повторила утверждения, которые слышала накануне. Потом повернулась к Полу и, глядя прямо на него, спросила:

– Какой народ в мире, который ты как будто хорошо знаешь, древней тча?

Он улыбнулся и поклонился ей.

– Я не знаю, каков возраст народа тча, – сказал он.

Она сделала знак внушительно выглядящему мужчине, который встал и ответил:

– Народ тча существует семь тысяч четыреста девяносто лет, и каждый год состоит из трехсот шестидесяти пяти дней.

– В таком случае, – сразу сказал Аллертон, – я уверен, что ваш народ старше всех на земле. Но неужели вы всегда жили в этой горе?

– Нет. Наш народ пришел из Атлантиды четыре тысячи восемьдесят пять лет назад и поселился здесь и на севере. Города, воздвигнутые в других местах, со временем были уничтожены. Только наша ветвь тча, благодаря уединенности и мудрым законам, существует до сегодняшнего дня.

Аллертон поклонился, принимая это, и снова повернулся к Аме.

– Смог ли какой-нибудь известный вам народ овладеть электрическими потоками природы и заставить их давать энергию и свет? – спросила Ама.

– В нашем мире это самая обычная вещь, – ответил он.

Тча обменялись удивленными взглядами и некоторые недоверчиво покачали головами. Наконец один из них встал и сказал:

– Записи показывают, что когда мы принесли из Атлантиды сведения об электричестве, дикие обитатели этого континента о нем не знали. У них не было даже колесниц, приводимых в движение электричеством. Записи доказывают это.

– Значит, в этом вы всех опередили, – сказал Пол. – Сегодня миру это известно, и у нас есть способы использования электричества, о который вы, вероятно, не знаете. Но все это было открыто за последние пятьдесят лет.

Это признание как будто понравилось тча. Ама, очень заинтересовавшаяся обсуждением, сказала:

– Расскажи, какие ваши способы использования электричества нам неизвестны.

– Я могу по проводу, стоя в одном конце этой долины, говорить с человеком на другом конце, и он меня хорошо услышит, хотя я даже не буду повышать голос. Я могу направить трубку на человека в ста ярдах от себя, он упадет, как мертвый, но вскоре придет в себя. Еще я способен…

Я вскочил на ноги и в ужасе закричал:

– Смотрите – ради бога! – и показал наверх.

Небрежно взглянув вверх на стену, я увидел, что тяжелый камень отделился от склона и повис над самым троном Амы, его удерживали только обвившие его вьюнки.

Многие посмотрели туда и, хоть я говорил по-английски, поняли, какая страшная опасность нависла над Верховной Жрицей. Но никто не шевелился: всех словно парализовал ужас. Ама не знала, что над ней нависла смерть, и удивленно смотрела на повернутые к ней лица.

Неожиданно Пол вскочил и бросился прямо к трону. Быстро, как стрела, пролетел он расстояние и схватил девушку. Одновременно большой камень разорвал пелену растений и полетел вниз. Пол увидел это и, действуя инстинктивно, напрягая все силы, отбросил девушку от себя. Чака, бросившись вперед, подхватил ее в тот момент, как раздался грохот, и огромный камень – думаю, он весил не меньше двух тонн – обрушился прямо на трон Верховной Жрицы.

Стараясь сдержать крик, я бросился к тому месту, где мой дорогой друг – мне очень нравился Аллертон – погребен под массивным обломком. Я понимал, что он совершил благородный поступок, но трудно было представить себе, что он искалечен и изуродован, что он погиб, спасая эту девчонку тча, хоть она и Верховная Правительница.

Люди пришли в себя и в страхе собрались вокруг своей Жрицы, которая в обмороке лежала на руках у Чаки. Молодой аткайма даже не посмотрел на нее; он бросился вперед, туда, где лежал погребенный Пол.

– Сюда! Помогите мне! – закричал я сначала по-английски, потом на майя. Нукс, Бри, Нед, Педро, Арчи и Джо мгновенно оказались рядом со мной. Камень над троном раскололся, и одна его часть, прямо над Полом, повисла, поддерживаемая рукоятью сидения.

Мы все вместе схватились за осколок и попытались поднять его. На помощь нам пришли несколько тча, мы в отчаянии продолжали тянуть и смогли немного отодвинуть осколок. Джо наклонился и вытащил Пола. И передал, окровавленного, в кровоподтеках, Нуксу, который держал его в своих сильных руках нежно, как мать ребенка.

Чака, избавившись от своей ноши, подошел к нам с напряженным и искаженным, как от боли, лицом. Бедняга не плакал, он только наклонился и поцеловал своего друга в лоб. Потом, мы, не дожидаясь разрешения, ушли вслед за Нуксом и его ношей в отведенные нам роскошные помещения.

Мы осторожно положили Аллертона на лежанку и срезали его одежду. Бри был хорошим врачом, хоть и не получившим медицинского образования, но умным и обладавшим большим опытом обращения с ранами и ушибами. Теперь он принял на себя руководство.

Прижав ухо к груди раненого, чернокожий довольно хмыкнул и повернулся, чтобы взять воду, которую я принес в тазике, и омыть раны.

Сердце у нас колотилось, как падающий молот.

– Он выживет, Бри? – спросил я.

– Не могу