Мальчики-охотники за удачей на Юкатане - Лаймен Фрэнк Баум

наконец дошли до самого впечатляющего и дорогого здания – Храма Солнца. Просторная площадь окружала величественное здание за мраморной стеной в десять футов высотой вдобавок к шестифутовой орнаментальной ограде из старательно обработанного золота. Входные ворота тоже из золота, и в центре каждой створки полированное изображение солнца, посылающего лучи во всех направлениях.

Новость о нашем приходе, очевидно, предшествовала нам, потому что из ворот навстречу нам вышла группа рослых жрецов, большинство из них пожилые люди; они стояли, готовые встретить обреченных чужеземцев и отвести в пределы храма. Офицер не прошел в ворота. Он почтительно снял шлем и сказал:

– Святые отцы, передаю вам осужденных. Теперь они принадлежат нашей матери, божественной и обожаемой Верховной Жрице нашего бога Солнца. – Потом, повернувшись к нам, он самым искренним тоном продолжил: – Судьба определяет жизнь человека. Вы смелые люди, чужеземцы, и готовы встретить свою судьбу. На пороге великого я приветствую вас и передаю самые добрые пожелания. Пусть ваше путешествие будет мирным и быстрым.

Не ожидая благодарности за эти печальные пожелания, он повернулся и ушел, а мы без задержки прошли в ворота и услышали, как они захлопнулись за нами, и грохот их золотых створок показался мне похоронным звоном. По мнению тча, мы больше никогда не пройдем в эти ворота, ни живые, ни мертвые.

Прямо перед воротами большой храм, к которому вела широкая лестница. Храм из четырех стен без крыши, так что все помещения открыты лучам солнца. Отдельно от главного здания два поменьше, но гораздо более сложные. То, что справа, само окружено стеной и соединяется с главным храмом перистилем, то есть колоннадой; второе здание стоит отдельно, и именно к нему нас провели.

Мы узнали, что это дворец Верховного Жреца и жилище множества жрецов солнца. Два жреца, руководившие нашим приемом, выглядели совершенно по-разному. Один, с диким лицом, аскет, внимательно смотревший на нас, но не произнесший ни слова; второй с добрым лицом, очень уважительно обращавшийся с нами.

После того как нас напоили прохладным освежающим напитком – мне он показался очень похожим на лимонад, – нас провели к Верховному Жрецу, дряхлому морщинистому старику, который, казалось, прожил гораздо больше отведенного ему времени и спокойно дремал, когда мы его обеспокоили. Он проснулся, несколько мгновений смотрел на нас, потом махнул рукой и сказал нашим сопровождающим:

– Они принадлежат великому богу Солнцу. Заботьтесь о них, хорошо с ними обращайтесь, как подобает обращаться с теми, кто предназначен в жертву.

Мы хотели выразить свой протест. Никто из нас не хотел становиться священной жертвой. Но не успели мы сказать слово, как Верховный Жрец снова уснул. Чака поздравил нас с удачей.

– Если бы мы были признаны недостойными великого бога, – объяснил он по-английски, – нас бы убили сегодня на закате, прикончили хладнокровно и бросили наши тела хищникам. Священную жертву берегут для особого случая, ее часто готовят заранее за много недель, ее лелеют и хорошо кормят, чтобы жертва была угодней богу. Этот приказ означает, что у нас есть время, чтобы подготовить побег. Это возможно, друзья мои, и во всяком случае мы получили передышку.

Потом аткайма объяснил нам, что, если бы Верховный Жрец не впал в старческий маразм, он ни за что не принял бы в качестве жертв наших чернокожих. Мексиканец, возможно, подошел бы, потому что у него кожа почти такого же цвета, как у итцексов, но чернокожие жертвы могут не понравиться богу Солнца. События, однако, показали, что в этом отношении Чака заблуждался.

Теперь жрецы обращались с нами очень уважительно, и даже тот, с дикими глазами, готов был «лелеять» нас. Мы официально посвящены богу, наши особы священны, и нам обеспечены забота со стороны жрецов, комфорт и хорошее обращение. Стоило кому-нибудь из нас выразить желание, оно немедленно исполнялось, и мы были окружены любой роскошью, какую могло предложить это роскошное место. В результате мы превратились в повелителей, отдававших приказы жрецам. Нам не разрешалось только одно – покидать пределы храма.

Четыре скучных дня мы жили как сибариты; дни были скучными, потому что нам нечего было делать, только есть, спать и наслаждаться жизнью. Конечно, мы говорили о своем необычном положении и пытались выработать план побега, но без драгоценного оборудования, которое у нас отняли, мы были практически беспомощны.

Долина тча находится под беспрекословной властью Верховной Жрицы Солнца, титул этот наследственный и на протяжении тысячелетий передавался от матери к дочери – сколько тысяч лет, мы не могли определить. Верховной Жрице прислуживают пятьдесят девственниц в возрасте от пятнадцати до тридцати лет. Когда они достигают тридцати лет, их отпускают, отправляют домой и разрешают выйти замуж. Дочери этих девственниц Солнца со временем наследуют матерям; если их недостаточно, выбирают из числа девушек, дочерей самых благородных семейств народа.

Следующий по рангу – Верховный Жрец, которого обслуживают пятьдесят жрецов. Однако эти жрецы сохраняют положение всю жизнь, и их ряды время от времени пополняются самыми умными и заслуженными молодыми людьми из числа тча. Но у жрецов такая трудная служба, что им некогда заниматься гражданскими делами и издавать законы, поэтому Верховная Жрица назначает членов Трибунала, которые служат всю естественную продолжительность жизни и решают все не самые главные вопросы жизни общества.

Тча поклоняются одному богу – богу Солнца – и считают, что от него получают все хорошее в жизни. В некотором смысле они коммунисты, хотя и разделены на касты. Самая важная гильдия – производителей, выше нее только жречество и знать; знать, или благородные, – живущие в роскоши родственники жриц, сюда входят также ученые и вообще образованные люди. В гильдию производителей входят золотокузнецы, ткачи, мельники, пекари и вообще все, кто что-то производит из сырья. Ниже сельскохозяйственные рабочие, затем шахтеры и наконец строители.

Каждый житель долины тча принадлежит к одной из этих каст и должен быть постоянно занят работой; бездельников все презирают. Все произведенное отправляется в общественные склады и оттуда распространяется по семьям в зависимости от потребности.

На четвертый день нам сообщили, что Верховная Жрица желает видеть «священных подвижников». Жрецы засуетились, принесли нам свежие тоги и нашу парусиновую одежду под тоги. Нас вымыли и причесали, как школьников, нам давали бесконечные советы, как вести себя в присутствии «божественной верховной Амы».

«Ама» на языке майя означает «мать». Если у Верховной Жрицы было какое-то другое имя, мы его не слышали.

Когда мы были готовы и нас осмотрел жрец с дикими глазами – ему принадлежало руководство при престарелом Верховном жреце, нас через ворота вывели из храма и провели на огражденный участок за