Блокада в моей судьбе - Борис Тарасов

Товарищ мой погиб. К тому времени медицины у нас уже не было никакой. Я лежал около месяца без всякой медицинской помощи, пока не пришел в себя. Вот так жили и служили. Нам был дан приказ умереть, но врага к Ленинграду не пустить.

Мы этот приказ Родины выполнили, несмотря на невероятные лишения и страдания. Почему нам это удалось сделать? Потому, что мы верили в победу! Потому, что мы верили в Сталина! Потому, что мы ненавидели злобного врага.»

Этот замечательный документ скромно и буднично говорит о страданиях, которые пришлось перенести ветеранам войны, одновременно он хорошо подтверждает тезис о силе и значении морального фактора при преодолении физических страданий. Такой настрой на победу был тогда у большинства наших людей. Он очень помог им выстоять в невероятных по тяжести условиях в этой беспощадной борьбе.

Длительный голод, несомненно, является сильнейшим психологическим и нравственным испытанием личности на прочность. Каждый проходит его по-своему. В условиях, когда нет или очень мало пищи, когда зримо приближается смерть, человек остается как бы наедине с собой. Естественно, слабеют социальные и родственные связи. Перед каждым встает собственный выбор – или, исчерпав все возможности, достойно уйти из жизни, или снять с себя все нравственные узы и решать проблему за счет других.

Блокадная страда показала, что большинство ленинградцев, которым выпала эта печальная участь, решили эту проблему в нравственном ключе, достойным для человека. И лишь очень небольшая, можно сказать, мизерная часть жителей города пошла на крайности – грабежи, бандитизм, убийства, каннибализм.

В самые страшные блокадные месяцы 1941–1942 годов мне, оголодавшему девятилетнему ребенку, пришлось выстаивать очереди за хлебом и возвращаться из магазина с куском этого блокадного хлеба. Всю эту, как мне казалось, бесконечно длинную дорогу я яростно боролся с искушением отщипнуть хотя бы малюсенький кусочек. Но меня удерживали встававшие в воображении исхудавшие до синевы лица моих братьев, которые ждали меня, как якорь спасения. Думаю, что именно это глубоко человеческое чувство солидарности помогло мне выдержать одно из самых главных испытаний в жизни.

А некоторые люди, преимущественно женщины и очень пожилые мужчины, воспринимали происходящее как данное свыше испытание.

Отсюда смирение, отсутствие заметного протеста, тихий уход из жизни. Хорошо помню, что в очередях в ожидании привоза хлеба не приходилось слышать какого-либо протеста судьбе или высшим силам против происходящего в жизни зла. Напротив, когда однажды мимо очереди провезли санки с покойником, одна из стоящих здесь же старушек традиционно промолвила: «Бог дал, Бог взял».

В последующие годы я много размышлял о феномене голода. В наше время принято голодать в лечебных целях. Казалось бы, голод он и есть голод.

Почему же в блокадном Ленинграде люди от голода умирали, а проводимое лечебное голодание оздоравливает организм? Я знаю людей, которые в целях оздоровления обходились без пищи до сорока суток.

Вскоре после событий 1993 года, в которых мне довелось принять активное участие, я находился в очень тяжелом психологическом состоянии. Организму была нужна какая-то встряска. Я узнал, что в Красногорском военном госпитале есть врач, который практикует в подобных случаях лечебное голодание. Обратился к нему со своей проблемой, и он положил меня в отделение, которым руководил.

Там были пациенты, которые голодали по нескольку недель накануне сложнейших кардиологических и ортопедических операций, в результате некоторым из них операции даже не понадобились.

Очевидно, в лечебных целях голодание является мощным стимулирующим действием, мобилизующим защитные силы организма.

В чем же дело? Выяснилось, что голодание с лечебной целью не сопровождается такой большой и быстрой потерей веса, как это было в дни настоящего голода в Ленинграде. Напрашивается мысль, что большая потеря веса в экстремальных жизненных условиях есть следствие чрезмерного воздействия психики на организм.

Возможно, в этом кроется ответ на вопрос, почему духовно сильные люди легче выживают в трудных обстоятельствах. Они, видимо, лучше держат в руках психические процессы, свое воображение, не дают им запугивать свой организм.

В этом госпитале я получил ответ на один долго занимавший меня вопрос. Дело в том, что в дни блокады мне приходилось много двигаться, ходить за хлебом, таскать на санках воду из Невы, искать дрова для печки. Казалось бы, тратил энергию, полученную от той же, что и мои братишки, пайки блокадного хлеба, но вес терял заметно меньше, чем они. В этом для меня была определенная загадка.

В госпитале, во время лечебного голодания, в первые три дня я терял ежедневно по 700–800 граммов веса. Потом начал каждый день ходить по окружающему парку по 3–5 километров.

И на этом фоне ежедневный сброс веса резко уменьшился, дойдя граммов до 100 в день, ходя вроде бы должно было бы быть наоборот.

Лечащий врач дал такое объяснение этому явлению: большой потери веса не происходит, поскольку организм научился формировать белок из азота воздуха. Не знаю, насколько это предположение верно, думаю, что его можно принять лишь как гипотезу.

Считается, что от голода в Ленинграде погибло около миллиона человек. Это примерно в сто раз больше, чем погибло в то время от артобстрелов и бомбежек города. В числе этих потерь – цвет российской интеллигенции и рабочего класса, в качественном отношении их не удалось восполнить до сих пор…

Пусть память об этой величайшей жертве, принесенной нашим народом на алтарь победы, никогда не оставит наши сердца и души.

Думаю, что большинство граждан нашей страны, в том числе и молодых, знают, какое огромное количество жизней блокадных ленинградцев спасла так называемая «Дорога жизни». Спасла она и мою жизнь, и жизни всех членов нашей семьи. На этом участке фронта служил мой отец. И поэтому я считаю своим долгом более подробно рассказать о том, что же это такое – «Дорога жизни», и отдать память тем, кто ее создал, обслуживал и ценой своих жизней спасал ленинградцев от неминуемой смерти.

Как известно, основное предназначение этой дороги было – подвозить продовольствие в голодающий город и, по возможности, эвакуировать из него население.

Поскольку все это происходило на Ладожском озере, то нужно сказать несколько слов об этом озере. Это самое большое в Европе пресноводное озеро.

Площадь – около двух тысяч квадратных километров. Глубина – от 50 до 230 метров. Озеро мало пригодное для судоходства, поскольку здесь постоянные ветра и бури. Плюс к этому – много мелких мест.

Еще при Петре I на его южном берегу начали сооружать каналы, по которым в Петербург проводили баржи. Этот южный берег озера, где были каналы, захватили немцы. На северном берегу расположились финны. В нашем распоряжении остались лишь западный и восточный берега озера. В начале блокады для доставки продовольствия в Ленинград был создан морской путь.