Ведьмы - Роальд Даль

— Зато мне теперь в школу не ходить! — Бруно улыбнулся самой дурацкой, самой ослиной улыбкой, на какую только способна мышь. — Никаких домашних заданий! Жить буду в кухонном шкафу, объедаться изюмом и медом!

— Н-н-н-но Б-б-б-бруно! — снова заговорил мистер Дженкинс, ужасно заикаясь. — К-к-как? Как это все п-п-произошло? — несчастный совсем упал духом.

— Ведьмы, — сказала бабушка. — Их дела.

— Не могу же я иметь мышь в качестве сына! — взвизгнул мистер Дженкинс.

— Однако же имеете, — сказала бабушка. — Обращайтесь же с ним поласковей, мистер Дженкинс.

— Миссис Дженкинс с ума сойдет! — простонал мистер Дженкинс. — Она не выносит этих тварей!

— Ничего, ей придется к нему привыкать, — сказала бабушка. — Надеюсь, вы не держите в доме кошки?

— Держим! Держим! — простонал мистер Дженкинс. — Топси — любимейшее существо моей жены!

— Значит, с Топси придется распрощаться, — заключила бабушка. — Сын важнее, чем кошка.

— Еще бы! — прокричал Бруно из сумки. — Скажи маме, пусть она Топси выгонит до того, как я домой вернусь!

Теперь уже добрая половина ужинавших наблюдала за нашей небольшой группкой. Ножи, вилки, ложки были отложены, все головы повернулись, все глаза наблюдали, как мистер Дженкинс орал и брызгал слюной, нависая над нашим столиком. Нас с Бруно они видеть, конечно, никак не могли и потому недоумевали, из-за чего весь сыр-бор загорелся.

— Между прочим, — сказала бабушка, — не желаете ли знать, кто несет за все это личную ответственность?

Тут бабушка едва заметно, хитренько усмехнулась, и я понял, что на уме у нее — втравить мистера Дженкинса в беду.

— Кто?! — заорал он. — Кто?!

— А во-он та женщина, — показала бабушка. — Во-он там. Видите? Маленькая, в черном платье, сидит во главе стола?

— Но это же КОЗДЖОБ! — взвыл мистер Дженкинс. — Но она же председатель!

— Ан нет, — вздохнула бабушка. — Она Величайшая Самая Главная Ведьма Всех Времен.

— Она, говорите, это учинила — та тощая малявка?! — прогремел мистер Дженкинс, тыча в Главную Ведьму длинным пальцем. — Ничего-ничего! Уж я на нее натравлю своих адвокатов! Уж я заставлю ее раскошелиться!

— На вашем месте я бы не действовала столь опрометчиво, — заметила бабушка. — Эта женщина обладает магической силой. Если захочет, она и вас может превратить во что-нибудь этакое, знаете, даже и глупее, чем мышь. В таракана, например.

— Меня! В таракана! — взревел мистер Дженкинс, выпячивая грудь. — Да пусть только попробует! Хотел бы я поглядеть! — он повернулся кругом и направился прямо к столу Величайшей Самой Главной Ведьмы. Мы с бабушкой смотрели ему вслед. Бруно выскочил из сумки на стол и тоже смотрел на отца. В общем-то, все в ресторане не отрывали глаз от мистера Дженкинса. Я следил за мистером Дженкинсом, не покидая своего поста в бабушкиной сумке. Я счел за благо не вмешиваться в ход событий.

Мистер Дженкинс не успел пройти и нескольких шагов к столу Самой Главной Ведьмы, как вдруг душераздирающий вопль заглушил все прочие звуки в зале, и я увидел, как Величайшая Самая Главная Ведьма буквально взмыла в воздух!

Вот она уже оказалась на стуле и продолжала вопить…

Вот забралась на стол, размахивая руками…

— Да что это, что это, ба?

— Погоди! — шепнула бабушка. — Сиди себе тихо и наблюдай.

Вот и все остальные ведьмы, числом больше восьмидесяти, начали визжать и вскакивать со стульев, будто их сиденья утыканы гвоздями и те впились им пониже спины. Одни влезали на стулья, другие вспрыгивали на столы, и все извивались и махали руками самым немыслимым образом.

А потом — разом — все они стихли.

Потом остолбенели, застыли. Каждая ведьма стояла немая, недвижная, как мертвец.

Над рестораном нависла напряженная тишина.

— Они уменьшаются, ба! — шепнул я. — Как со мной было, в точности!

— Да, они уменьшаются, сама вижу, — шепнула бабушка.

— Мышедел! — крикнул я. — Смотри! У некоторых уже мех на лице прорастает! Но почему все так быстро, а, ба?

— Я скажу тебе почему, — ответила бабушка. — Потому что они проглотили по громадной дозе, как ты в свое время, и будильник напрочь вышел из строя!

Публика в ресторане вставала с мест, чтобы лучше видеть происходящее. Теснилась к двум длинным банкетным столам. Вот уже обступила их плотной стеной. Бабушка подняла нас с Бруно повыше, чтобы мы могли всласть налюбоваться увлекательным зрелищем. А сама от волнения вскочила на стул и тянула изо всех сил шею, ей ничего не удалось бы разглядеть из-за густой толпы.

Еще несколько секунд — и ведьмы исчезли, как не бывали, все до единой, и только метались по двум длинным банкетным столам маленькие темные мышки.

По всему ресторану женщины ахали и стонали, сильные мужчины бледнели, менялись в лице, возмущались, кричали: «Безумие! Быть не может! Что за чертовщина!» Официанты замахивались на мышей стульями, винными бутылками — всем, что попадалось им под руку. Шеф-повар в белом колпаке, я видел, выскочил из кухни, размахивая сковородой, другой, тот самый, бежал сразу за ним следом, подняв, как меч, свой кухонный нож, все кричали наперебой: «Мыши! Мыши! Мыши! Гоните отсюда мышей!» И только дети поистине ликовали. Они будто поняли своим детским умом, что сейчас, прямо у них на глазах, совершается доброе, хорошее дело, и они хлопали в ладоши, прыгали и хохотали от радости, как безумные.

— Ну, нам пора, — сказала бабушка. — Мы свое дело сделали.

Она спустилась со стула, взяла сумку, зажала под локтем. Я был у нее в правой руке, Бруно в левой.

— Бруно, — сказала она, — настало время вернуть тебя в славное лоно семейства.

— Мамка — она же мышей ненавидит, — протянул Бруно.

— Это я заметила, — сказала бабушка. — Но ей придется к тебе привыкнуть, верно?

Найти мистера и миссис Дженкинс не составило особого труда. Визгливый голос миссис Дженкинс был слышен на весь ресторан.

— Герберт! — визжала она. — Уведи меня отсюда! Тут сплошные мыши! Они же на юбку ко мне лезут! — Она воздела руки к мужу, и мне с моего места казалось, что она буквально повисла и качается у него на шее.

Бабушка к ним подошла и сунула Бруно в руку мистеру Дженкинсу.

— Вот ваш мальчик, — сказала она. — Ему не вредно посидеть на диете.