Глубокое синее море - Чарльз Вильямс

— Вы можете предпринять какие-нибудь меры? — поинтересовалсяГодард.

— Как только нам удастся ввести шланги в межотсечноепространство, сможем довольно быстро залить все это водой.

— А можно определить, где именно находится источник пожара?

— Это трудно сделать. Кстати, если горящий хлопок находитсяглубоко внизу, то и вода может до него не добраться. Тем не менее, если верхниеслои будут в воде, у нас появится шанс держать очаг пожара под контролем. —Линд выпил кофе, завтрака он не заказывал. — Кстати, не знаете, никто непродает птицеводческой фермы?

С этими словами он ушел, оставив Годарда в растерянности изадумчивости. Что ж, выходит Эрик Линд никогда не показывает своего истинноголица. У него и полдня не продержится то или иное суждение. Вчера говорили, чтоСтину уже лучше, а теперь он опять подготавливает людей к худшему, а это можетозначать даже то, что капитан уже мертв. Или, может, он хотел этим сказать, чтопрактически и мы все уже мертвы? Гарри опять вспомнил о Мадлен Леннокс, и емустало как-то не по себе. Нет, с ней все в порядке, постарался он убедить себя.Ведь слышал же, как она мылась под душем.

Карин, кончив с завтраком, ушла. Он закурил сигарету и налилеще чашку кофе. Когда вышел, боцман и двое матросов как раз начали открывать люкв трюм номер три. Один матрос развертывал пожарный насос.

Если дым станет более густым, им придется надеть маски.

Гарри вновь потянулся за сигаретой, но обнаружил, что впачке больше не осталось ни одной. Вернувшись в каюту, он разорвал целлофаннового блока и даже сквозь этот шелест услышал из открытой двери в ваннуюмонотонное журчание. Он вошел в нее и прислушался. Душ в соседней каютепродолжал работать. И это через сорок — пятьдесят минут? Годард вылетел вкоридор.

В каюте миссис Леннокс были опущены только жалюзи, и он могявственно слышать, как шумит вода. Он постучал. Никакого ответа. Может, онаушла и забыла выключить воду? Он поискал ее на палубе, в салоне, в столовой,потом вернулся к ее каюте. Поскольку на его повторный стук не последовалоникакой реакции, он подошел к каюте Карин.

Годард быстро объяснил ей, в чем дело.

— Может быть, вы войдете к ней в каюту и посмотрите, что тампроизошло? — попросил он в заключение.

— Конечно. — Она постучала, окликнула Мадлен, наконец вошлав каюту. И почти в тот же момент в испуге закричала:

— Она лежит под душем! Подождите, я вынесу полотенце!

Он услышал, как Карин выключила воду, потом увидел, как онаподбежала к двери. На лице у нее был ужас. Гарри последовал за ней в ванную.Мадлен Леннокс лежала лицом вниз на полу душевой кабины, и из-под ее мокрыхволос сочилась тонкая струйка крови. Простыня, которой Карин накрыла ее тело,была уже совсем мокрой. Годард перевернул ее и приподнял, чтобы Карин моглаподложить под нее простыню. На подушку она постелила полотенце, и он положилмиссис Леннокс на постель.

Потом пощупал ей пульс.

— Она жива, — констатировал Гарри. Пульс был слабым, норовным, грудь Мадлен равномерно вздымалась и опускалась.

— Я скажу Барсету, чтобы он позвал Линда, — предложила Карини быстро выскочила из каюты.

Годард огляделся и увидел через открытую дверь в ванную, чтотам на полу валяется кусок мыла. Но две другие вещи приковали его вниманиенамного больше. Одна из них была головка душа, висящая на стене. А другая —сухая шапочка для купания, которая тоже висела на крючке. Душ начал работатьприблизительно в половине восьмого, в то самое время, когда боцман принялсяшуметь своим шлангом, поливая палубу… «Что ж, теперь ты знаешь все, что хотелзнать», — сказал себе Годард.

Мадлен была без сознания уже около часа, а это означало, чтоей или нанесли сильный удар по голове или же напичкали каким-то снадобьем,которое до сих пор не позволило ей проснуться. Гарри быстро вернулся в каюту ивнимательно осмотрел ее руки, но нигде не нашел следа иглы. Зато на столике обнаружилподнос с принадлежностями для кофе. Должно быть, ей что-то подсыпали в него, аудар по голове нанесли позже, чтобы симулировать падение и как следствие его —потерю сознания. Значит, великий маэстро иллюзий снова оказался верен себе.

Она могла умереть, так и не придя в сознание, так же, как икапитан Стин, если он вообще еще жив. Теперь Линд, видимо, будет давать ейморфий, чтобы симулировать кому, вызванную сотрясением мозга, а напоследоквведет такую дозу, которая отправит Мадлен на тот свет.

Ну, и что он может поделать с этими своими так называемымиабстрактными знаниями? Публично обвинить Линда и заявить, что он ужедогадывался об этом новом «несчастном случае»? И чего этим добьется? Ничего,если не считать того, что сам окажется в опасности. Судя по всему, Линд — главаэтого заговора, корабельный врач и организатор всех действий. Запрыгнуть наящик и рассказать обо всем команде? Но он же не знает, кто именно из ее членовучаствует в заговоре и сколько их человек. В конечном счете его могут простоосмеять.

Карин вернулась, но остановилась перед дверью, так как вкоридоре послышались шаги. Появился Линд. За ним Барсет с аптечкой в руке.Годард отошел в сторону. Линд пощупал пульс и, казалось, остался доволен. Потомприподнял веко Мадлен и посмотрел на зрачок. Прежде чем осмотреть рану, онотправился помыть руки, и в это время Гарри рассказал ему, как он нашел ее втаком положении.

Линд бросил на него серьезный взгляд:

— Хм… Говорите, почти час пролежала без сознания? Должнобыть, очень сильно ударилась головой.

Да, Линд был первоклассным актером. И не делал ошибок. Онобрил волосы у виска Мадлен, удалил кровь и осмотрел рану. Найдя ее не оченьсерьезной, сказал, что двух уколов будет вполне достаточно. Затем кончикамипальцев ощупал весь череп, но переломов не нашел. Правда, заявил, что в этомможно быть уверенным только после рентгена. Линд промыл рану, аккуратноперевязал ее и сделал два укола. После этого он снова пощупал пульс, положилруку женщины на койку и улыбнулся, словно говоря этой улыбкой, что все будет впорядке. «Великий лекарь», — мысленно назвал его Годард.

«Да, если я открою рот, то и со мной поступят не лучше, —подумал он. — И чего этим добьюсь? Что не одна она будет лежать на дне океана?Возможно, они даже зашьют нас в один мешок, если у них не так много лишнейпарусины. Но это слабое утешение…»

Ну, а кем для него была Мадлен Леннокс? Он знал ее всего тридня, и они несколько раз побаловались в постели. Ни для нее, ни для него это неозначало ничего серьезного. В Маниле они быстро распрощались бы, и их путиопять бы разошлись.

Он требовал от жизни и от людей только одного — чтобы егооставили в покое. Значит, и должен сам позаботиться о себе. А ее бросить напроизвол судьбы.