Моя прекрасная принцесса - Ванесса Келли

— Ты даже не представляешь, сколько у этой проклятой девицы способов влипнуть в неприятности, — ответил Чарлз. — Кстати, о леди Марбери. Где она?

— Вон, — указал Джек, оттеснив с дороги какого-то дородного графа.

Не обращая внимания на его возмущение, друзья торопливо подошли к тетушке.

— Чарлз, вот ты где, — с облегчением сказала она. — Я вышла из дамской комнаты и обнаружила вот это. Ты должен заставить лорда Андовера отойти, пока Джиллиан не натворила чего-нибудь ужасного.

— Попытаюсь, — мрачно произнес Чарлз.

Ему оставалось пройти всего несколько футов, когда он увидел, как губы Джиллиан изогнулись в усмешке, не оставлявшей сомнения — сейчас начнется! Пока он обходил группку возбужденных дебютанток, Джиллиан уже практически наступила на ноги Андоверу и говорила ему что-то, чего Чарлз не мог расслышать из-за шума толпы. А мгновение спустя она нанесла графу удар — правый хук в челюсть.

Поскольку в школе бокса граф Андовер славился своим «стеклянным подбородком», результат оказался предсказуемым: Андовер рухнул, как подрубленное дерево, прямо на зевак, среди которых был и лакей с подносом, заставленным бокалами с шампанским. Несчастный лакей упал на средних лет весьма упитанную матрону — оба оказались на полу, облитые шампанским.

— До чего замечательный, мощный удар! — восхитился Джек.

— Не вздумай сказать это ей, — пробурчал Чарлз, протолкавшись между двумя девушками, которые визжали и обмахивались веерами.

Джек хитро усмехнулся:

— Не хочу вмешиваться, старина, но тебе стоит шепнуть на ушко мисс Драйден, что в бальном зале обычно не боксируют.

— Спасибо за исключительно полезный совет, идиот ты эдакий! — прорычал Чарлз.

Джек только рассмеялся в ответ.

Чарлз подошел к Джиллиан, стоявшей над Андовером и потиравшей руку. Она взглянула на герцога и тяжело вздохнула. Во всяком случае, ему показалось, что вздохнула, потому что расслышать что-нибудь в гудящей толпе было невозможно.

Джиллиан сцепила пальцы на юбке и терпеливо ждала — картина безмятежной красоты в центре хаоса.

— Ну, мисс Драйден, — сказал Чарлз, — обеспечив вечер основным развлечением, не планируете ли повторить?

Она окинула взглядом переполненный бальный зал: толпа буквально кипела возмущением и сплетнями, потом посмотрела на герцога и пожала плечами.

— Я не заглядывала так далеко, ваша светлость, однако готова принять любое предложение.

— Вы должны перестать прятаться, мисс Драйден, — произнес герцог Левертон, помогая ей спуститься по парадной лестнице дома леди Марбери. Его красивое лицо было серьезным, но значительно добрее, чем она заслуживала после дебоша, устроенного на балу у леди Баррингтон.

— Мне бы хотелось, чтобы вы перестали быть таким чертовски милым, — отозвалась Джиллиан. — От этого я чувствую себя еще хуже.

Его брови приподнялись вежливой дугой. Брови Левертона всегда служили индикатором его настроения. Стоило их чуть приподнять — и дерзкий денди усмирялся, погружаясь в смущенное молчание или умоляя самых суровых светских матрон простить его. Джиллиан очень хотелось обучиться этому трюку, тогда бы ей не пришлось колотить наглецов и обидчиков.

— Следите за выражениями, мисс Драйден. Или вы предпочтете сидеть запертой в своей комнате? Если желаете, я могу поговорить об этом с вашей бабушкой.

Девушка встрепенулась.

— Клянусь, я не стану жаловаться.

Он взял ее за руку и мягко повел вперед.

— Если будете прятаться, вы только все усугубите.

— По словам мамы — нет. Она думает, что глупо расхаживать по Лондону как ни в чем не бывало. Это вызовет новые разговоры.

Сплетни уже разлетелись как лесной пожар, и к имени Джиллиан прилипло несколько отборных прозвищ. Это мало ее волновало, но жестокие шепотки сильно задевали леди Джулию. Именно это заставляло Джиллиан стыдливо отсиживаться дома.

Хорошо бы вернуться на Сицилию. Пожалуй, это было бы лучшим способом решить все проблемы. В ее намерения на балу скандал не входил, но вряд ли она смогла бы выбрать более удачный способ для скорейшего исполнения ее желания. К несчастью, за ней останутся сплошные обломки и разрушения.

— Мы не можем сбежать из Лондона, как будто виноваты только вы, — сказал Чарлз. — Это лишь подтолкнет Андовера и таких, как он, вести себя еще более гадко.

— Но моя мать…

Левертон положил ее ладонь к себе на локоть, и девушка резко замолчала.

Всякий раз, как он прикасался к ней, Джиллиан охватывал сильный трепет. Это ощущение приводило ее в замешательство, но при этом было очень приятным. Она старалась даже не думать о нежных чувствах к герцогу, зная, что это может причинить ей боль, а она поклялась себе, что больше ничего подобного испытывать не будет.

— Знаю, что ваша матушка находит сложившуюся ситуацию весьма прискорбной, — произнес Чарлз. — Но она легкоранима и сила духа у нее довольно неустойчива, а вы отважная молодая женщина, более чем способная противостоять лондонским сплетницам и идиотским дружкам Андовера.

Его похвала несколько успокоила ее задетую гордость.

— Вы в самом деле считаете меня отважной?

Никто не называл ее так после смерти отчима. Глупой, упрямой, дерзкой — да, только не отважной.

— Вы же сражались с сицилийскими бандитами, разве нет? Хотя кто-то может это счесть скорее глупостью, чем отвагой.

Она наморщила нос.

— Ну вот, теперь вы все испортили.

— Простите, мисс Драйден. Я не просвещен, как по этикету полагается охотиться на свирепых разбойников.

— Обычно. Просто целишься и стреляешь.

— Благодарю, — саркастично отозвался герцог. — Постараюсь запомнить.

Джиллиан невольно улыбнулась:

— Вы очень приятный человек, несмотря на манеры Безупречного Пенли.

Чарлз словно окоченел, и Джиллиан мысленно обругала себя за свою глупость.

— Простите, ваша светлость. С моей стороны это было невежливо. Если кто-нибудь и заслуживает моего уважения, так это вы.

Он вроде бы собрался что-то ответить, но в этот момент из-за угла на Парк-стрит выехала коляска, вынудив их шагнуть на тротуар. Когда коляска проехала, они пошли дальше, в сторону Гайд-парка.

— Не надо извиняться. Я счастлив, что могу помочь хоть какой-то малостью, — произнес Левертон.

Это, конечно, полная ерунда. Герцог много помогал, особенно когда улаживал тот скандал на балу у леди Баррингтон. Выслушав Гонорию и Сару, объяснивших, как грубо Андовер оскорбил их всех, герцог гневно посмотрел на графа, все еще лежавшего без сознания, затем взял с подноса одного из лакеев бокал с шампанским, и к восторгу толпы, вылил холодный напиток на лицо графа.