Звонок с того света - Наталья Александрова

– Дорогая моя! – проникновенно сказала Надежда. –Неужели вы думаете, что если бы была у меня возможность уехать, я осталась бы вэтом доме хоть на пять минут? Да я когда увидела, что тут творится, сразу жедомой захотела, перед Сергеем только неудобно было! Так что прикусите язычок,не вы меня приглашали...

– Зато я могу вас выставить! – Алиса снова вскочила, вголосе ее появились истерические нотки. – Теперь я здесь хозяйка, так чтонемедленно вон из моего дома!

– Тише вы, сороки! – неожиданно крикнул ПетрАфанасьевич, который до этого молча сидел у окна, ничем не показывая своегоотношения к происходящему. – Имели бы уважение к смерти...

– Никто никуда не уедет! – резко проговорил ИванПетрович, перекрыв голоса женщин. – Никто отсюда не уедет, пока я неразрешу! Все вы являетесь или подозреваемыми, или свидетелями преступления иможете понадобиться по ходу следствия. А вас, Алиса Яновна, я попрошу неперебивать свидетелей и не вставлять замечания не по существу. До вас очередьтоже дойдет!

Алиса обиженно замолчала, Надежда тоже примолкла. Она быласердита – не на капитана, на милицию обижаться глупо, а вот Петр Афанасьевичмог бы вести себе повежливее и потактичнее. А она-то его еще жалела...

Иван Петрович, как будто заметив присутствие ПетраАфанасьевича, задал вопрос старику:

– А вы где были в указанное время, уважаемый?

– В своей комнате, – Петр Афанасьевичотвернулся, – отдыхал после завтрака, кроссворд решал. Потом выехалпрогуляться...

– И вас, я так понимаю, никто не видел...

– Вот она видела... – Старик указал на Надежду.

– Это было после убийства, – тотчас поправилаНадежда, – когда Марианна Васильевна побежала милицию вызывать.

– Так что он ошивался поблизости и вполне мог Сергеяубить! – выпалила Алиса, хотя Надежда в зеркале видела, что Олег дернул ееза рукав и даже отодвинул свой стул подальше.

– А что... – протянул Иван Петрович, – какоказалось, вы вполне можете ходить, так что физически способны были...

– Да зачем, по-вашему, мне было сбрасывать родного племянникас лестницы? – загремел Петр Афанасьевич.

– И вовсе не родного, – тут же влезла Алиса, – мнеСергей рассказывал, вы – муж его тетки, то есть фактически ему не родной дядя,а так, седьмая вода на киселе...

– А вот интересно, – протянула Надежда, – неможете ли вы, Иван Петрович, рассказать, как убили Сергея? Вы виделимедицинское заключение?

– Какое там! – Белкин в сердцах махнул рукой. –Этой экспертизы еще несколько дней ждать! Там очередь, людей не хватает...

Он тут же опомнился и сердито взглянул на Надежду. Та вответ посмотрела невинными глазами.

– Я ведь потому спрашиваю, что совершенно неясно, наступилали смерть от удара по голове или от падения. И что там с топором ИгнатаСапрыкина?

Капитан Белкин вспомнил, что пронырливая тетка из Петербургавидела топор своими собственными глазами, нашла его в траве возле обсерватории.Так что отговориться тайной следствия в данном случае не удастся.

– Игнат говорит, что топор у него украли за два дня доубийства, – неохотно сказал Белкин.

– И вы ему верите? – вскинулась Алиса.

– У него алиби, – напомнил Иван Петрович, – топормогли подбросить на место убийства...

– Кто – я? – рявкнул Петр Афанасьевич. – Может, вывсе-таки объясните, за каким чертом мне все это надо? И какая мне от этоговыгода, если сейчас, после смерти Сергея, эта... – он кивнул в сторонуАлисы, – выпрет меня отсюда к чертовой матери!

Он махнул рукой, пошатнулся и оперся на трость.

– Палочку свою позвольте осмотреть, – кротко попросилБелкин, – тоже, кстати, может быть орудием убийства. У меня в практикебыли случаи, когда жена мужа обычной скалкой убила, а сосед соседа леской отспиннинга придушил. А уж чугунная сковородка – это вообще серьезное оружиеближнего боя.

– То сковородка, а то – трость...

– Не скажите... – протянул Иван Петрович, взвешивая наруке палку, – вот у Александра Сергеевича Пушкина тоже была тросточка, а внее железный прут вставлен.

– Неужели для самообороны? – не утерпела Надежда.

– Да нет, – капитан был сама кротость, – он тросточкув руках крутил, силу развивал...

– Ну-ну, – усмехнулся Петр Афанасьевич. – Конечно,Пушкин – это наше все...

Белкин вздохнул и повернулся к Павлу:

– А что делали вы в момент убийства?

– Я-то? – Павел смутился, покраснел и завертел головой,как бы ища в окружающих поддержки. – Это вы меня спрашиваете?

– Вас, вас, кого же еще!

– Я в саду работал... – неуверенно проговорил Павел,как будто и сам сомневался в собственных словах.

– А где конкретно? И что именно вы делали? – строгоосведомился капитан Белкин, сверля несчастного садовника специальныммилицейским взглядом, просвечивающим человека не хуже рентгена.

– Вот там, слева от подъездной аллеи! – Павелприподнялся и показал в окно. – Вот за теми кустами... сперва, значит, ялуковицы тюльпанов выкапывал, чтобы выложить на просушку, а потом стал розыраствором от тли поливать...

– Значит, за теми кустами? – Иван Петрович подошел кокну и проследил за взглядом садовника. – Но тогда вы должны были видетьдорожку, которая ведет к дверям обсерватории!

– Видел, – Павел закивал, – видел дорожку...

– И кто по этой дорожке проходил?

– Сперва, значит, Сергей Степанович прошел, – Павелстарательно наморщил лоб, припоминая, – а потом Марианна...

– Марианна? – удивленно переспросил капитан. –Марианна Васильевна?

– Ну да, супруга моя... – Павел испуганно взглянул нажену. – Она с кувшином прошла, а у меня как раз раствор от тли кончился, ия в сарай пошел новую порцию разводить... но не успел дойти, тут крик поднялся,шум, а потом... потом Сергея Степановича нашли... ну, и тут все завертелось...

– Значит, между тем моментом, когда Сергей Степанович прошелв обсерваторию, и тем, когда туда пришла Марианна Васильевна с оранжадом, надорожке никого не было?

– Никого! – уверенно ответил садовник.

В комнате установилась напряженная тишина. Капитан Белкинпереводил взгляд с Павла на его жену.

– Что это ты, Паша, говоришь?! – воскликнула вдругМарианна Васильевна напряженным голосом. – Это что же, выходит, что я...что я Сергея Степановича...

– Очень даже может быть! – перебила ее Алиса звенящимголосом. – Эта Марианна только с виду такая тихая да скромная, в тихомомуте, сами знаете, черти водятся! Прислуга, она всегда хозяев ненавидит!Завидует и ненавидит!