Доктор, который научился лечить все. Беседы о сверхновой медицине - Александр Никонов

Есть такая теория — чего ярко замыслишь себе в жизни, что намечтаешь, то и сбудется непременно. Только плотно работать надо со своими мечтами, и тогда они воплотятся в материю. «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть этот мир прогнётся под нас» — это ведь целая философия! И действительно, раз мир изменчив и гибок, отчего бы не согнуть его так, как хочется, по своим лекалам? Буквально в бараний рог?

Жила-была одна девочка в горах Кавказа. И очень ей нравились горы. Горы и вправду красивые! А ещё девочке нравилось море, её родители часто возили на Чёрное море, километров за пятьдесят. Очень яркие были впечатления у девочки и от гор, и от моря. Так запечатлилось в ней всё это, что девочка даже замечталась однажды: а вот бы жить так, чтобы и горы были видны из дома, и море.

И теперь она так живёт. Вот ровно так, как мечтала. Позади её дома — горы. Впереди — сверкает на солнце Средиземное море. А кругом персики, пальмы и прочая такая лабуда… Людям, которые готовы к переменам, жизнь позволяет себя менять. И здесь я ещё раз повторю то, что пытаюсь донести до читателя с самого начала книги. Внимайте…

Мы живем в мире воспринимаемом. А наше восприятие мира зависит от образа мыслей, стиля мышления — наработанных программ, привычек, способов реагирования. А стиль мышления, в свою очередь, является функцией тела. Потому что мозг — просто один из органов тела и его функционирование зависит от того, как тело работает. Работа метаболического котла зависит от экологии, от того, что мы едим, чем дышим, как спим, как и сколько двигаемся. А также от форм-фактора нашего тела. Экологию можно поменять, уехав из своего промышленного города в места более благоприятные. Социальную экологию можно поменять, поменяв страну. Тело поменять труднее.

Но если всё же поменять форм-фактор тела, изменится работа всех его органов, включая такой орган, как мозг. Появится другой взгляд на жизнь, другое восприятие, другое реагирование. А это значит, что воспринимаемый мир вокруг изменится. Мир вокруг нас состоит, по преимуществу, из других людей, они начнут по-другому к вам относиться, откроются новые возможности и перспективы, появятся новые люди.

Форм-фактор тела есть не что иное, как линия судьбы.

Есть у меня в Москве знакомый психотелесный терапевт, дама. Работая с психикой и телом клиентов, она меняет им жизнь. Много лет пребывавшие в одиночестве женщины вдруг находят пару. Жених, который раньше жмотился даже босоножки подарить, вдруг берет за руку и ведет в автосалон покупать машину. Бесплодные рожают. Мир преображается!.. Люди меняют страну, окружение, переформатируют вокруг себя финансовые потоки в свою пользу.

Пока ты жив — перемены возможны! Вот и девочка, о которой я начал рассказывать в начале этой главы, постепенно пришла к своей мечте. И теперь живет в ней. Налево голову повернула — гора. Вниз посмотрела — трое детей бегают. Направо взор обратила — Гибралтар сверкает.

Звать девочку — Лена. И говорим мы, как вы, наверное, уже догадались, о жене Блюма.

Она к своей мечте шла долго. Лет ей, когда они встретились, было уже достаточно за тридцать — в диковатые советские времена таких называли старородящими, а она ещё даже никого и не родила. Работала врачом, детским пульмонологом. Прописывала детишкам с легочными проблемами гормональные препараты, как положено, — все же прописывают! А потом познакомилась с Блюмом, которому на тот момент было уже хорошо за полтинник. И который тогда ещё крутился в кругах медицинского официоза и даже должности разные занимал, что позволило ему и профессором стать, и докторскую защитить.

Они случайно познакомились. Весь мир состоит из случайностей. Только некоторые умеют ими воспользоваться, а другие профукивают… Короче, познакомилась Лена со странным доктором и была поражена: от тех болезней, которые современная медицина считает неизлечимыми, оказывается, можно избавлять! И вот человек, который это делает! Голыми руками!

Ну, и как же ей было дальше жить и работать после этого? Как, зная, что ребенка можно спасти, продолжать ему прописывать полагающиеся по протоколу, но по сути бессмысленные препараты? Это было своего рода профессиональным кризисом.

— Снимать бронхоспазмы лекарствами, после адаптации к ним организма увеличивать дозу, потом переходить на гормоны? И это в то время, как существуют, оказывается, методы избавления от болезни, а не от симптомов! Можно, оказывается, как этот удивительный доктор, просто расправить ребенку легкие. И это так логично! Видишь, что он делает, сразу вспоминаешь курс анатомии и понимаешь — блин, проблема в форме грудной клетки, при чем тут спазмолитики?

И сразу же у Лены возник шкурно-закономерный вопрос: а если свои дети вдруг появятся и заболеют?

— Если у меня будут дети, то, случись что, можно их будет к вам привести? — спросила Лена своего вновь приобретенного знакомого.

— Конечно, — вежливо кивнул Блюм. — Ведь это же будут мои дети!

Так и случилось…

И вот сижу я сейчас внутри мечты, которая стала реальностью, разговариваю с героем мечты пульмонологом Леной, и её докторскими глазами пытаюсь посмотреть на скалу по имени Блюм. На недосягаемые пики, теряющиеся в звенящей медицинской высоте.

Мне интересно: как она сама, став свидетелем необыкновенного, оценивает феномен Блюма?

И первое, что я от неё, как врача, услышал, было:

— Слушайте, Блюм — не колдун. Не шаман. Это надо понять. Никаких чудес. Блюм просто разработал метод. Вылечивают не его таланты и способности — они всего лишь позволили ему разработать метод, — а вылечивает сам метод. То есть, будучи разработанным в каких-то своих принципиальных основах, он уже может частично тиражироваться. Понятно, что Блюм, с его многодесятилетним опытом, сделает лучше, чем кто-то нахватавшийся. Но в мире есть люди, которые, поняв принципы и поучившись у него, отщипнули от глыбы по маленькому кусочку, эти кусочки старательно окучивают и используют, зарабатывая себе на хлеб с маслом и специализируясь на какой-то узкой области.

Я кивнул. Никаких возражений это у меня не вызвало. В конце концов, теорию относительности тоже разработал и придумал один гениальный человек по фамилии Эйнштейн. А теперь ею пользуются физики и инженеры в своих практических целях. Что же до Блюма…

— Есть вещи, которые он делает прекрасно. Например, если стоит задача восстановить тазобедренные суставы, которые хотели менять на железные. Бывает, пациенту говорят, что нужно менять оба сустава, он приходит к нам подготовиться к операции — чуть-чуть кровоток усилить в местах будущего вмешательства. А потом приходит делать обязательное УЗИ перед операцией, а ему говорят, что уже и не нужна никакая операция.

…Вот что такое, любезные мои читатели, усиление кровотока. Организм — система самовосстанавливающаяся. И единственное, что может помешать саморемонту — затык в транспортной системе. В нашем организме есть только одна транспортная система, которая может доставить к месту починки строительные материалы и «рабочих» — кровеносная. Наладьте её и забудьте о проблемах — дальше организм сам справится, вы и знать ничего не будете. А без налаженной транспортной системы таблетки принимать бесполезно — даже их якобы целебное вещество нечем будет доставить… Налаживание нормального притока и оттока — залог здоровья. Иными словами, главная проблема почти всех болезней носит транспортный характер…