Амелия. Повёрнутое время - Фэн Тезий

Кузина обрадовалась Амелии. Они не могли насмотреться друг на друга и наговориться. Мэри делилась впечатлениями об Америке, рассказала, что как только узнала о смерти мистера Ричардса и болезни мамы, так сразу поспешила бросить все дела и отправилась в Англию. Она решила остаться в Лондоне до тех пор, пока Шарлотта не поправится. Амелия стала уговаривать родственниц погостить у неё, но доктор Томас сказал, что тёте будет лучше отправиться за город, в свой дом, где воздух намного чище. К тому же в доме Ричардсов Шарлотте всё будет напоминать о трагедии с братом. Девушкам пришлось согласиться с ним.

Домой Амелия возвращалась в радостном настроении. Теперь она не чувствовала себя одинокой. Пусть Шарлотта и не сможет пока жить у неё, но она сама будет навещать тётю и кузину по выходным и праздникам. У Амелии снова появилась семья и родные люди.

Однако в этот день девушку ожидала и неприятная новость. Каждую неделю в четверг вместе с прочей корреспонденцией почтальон приносил в её дом и письмо от Кристиана, но сегодня послания от любимого не было. Это показалось ей плохим знаком. Почему-то Амелия сильно разнервничалась. Успокоить её смог только мистер Глор. Он приехал неожиданно, словно почувствовал, что мисс Ричардс требуется его помощь. Как всегда, он смог найти нужные слова, которые были так необходимы девушке.

– Отсутствие одного письма – это не повод для сильных переживаний. Индия очень далеко. Послание могло затеряться в пути. Англия уже не так могущественна, как раньше. Приходится прилагать много усилий, чтобы удержаться на прежних позициях. Вполне возможно, что у Кристиана просто не было времени или возможности, чтобы написать. Не делайте скоропалительных выводов, Амелия, подождите хотя бы неделю.

Но прошло ещё семь дней, а известие от молодого мистера Шермана опять не пришло. Амелия места себе не находила. В голову лезли разные нехорошие мысли: вдруг Кристиан заболел или его ранили во время какого-нибудь мятежа. Успокоительные речи мистера Глора уже не приносили облегчения, работа в приюте не помогала отвлечься. Энтони даже отправился в почтовую службу, чтобы выяснить, не затерялись ли письма там, но всё было напрасно.

Следующая неделя показалась девушке унылой и бесконечно долгой. Амелия считала часы и минуты до наступления следующего четверга. Она задёргала всех слуг, каждое утро посылала Люси за утренними газетами и читала новости, касающиеся индийских колоний.

В четверг Энтони побежал на почту. Он хотел убедиться, что письмо не потерялось. Амелия осталась дома в тяжёлом ожидании. Она стояла возле окна, боясь отойти, смотрела на дорогу и молилась. Только бы с Кристианом не случилось беды! Только бы он был жив!

Наконец, на дороге показалась подтянутая фигура мистера Глора. Ещё издали он заметил в окне Амелию и помахал конвертом, который держал в руке. Девушка бросилась к двери, выскочила на улицу прямо в домашней обуви.

– Спасибо, Энтони, спасибо! – кричала она, выхватывая письмо.

Машинально она отметила, что конверт какой-то мятый и потрёпанный. Но ведь это было совсем неважно, главное – это то, что внутри. Амелия тут же порвала его и вынула послание. Там оказался один листок, на котором виднелись всего лишь несколько строк, написанных небрежным почерком:

«Амелия, спасибо тебе за чудесные мгновения моей жизни, за то, что вселила в меня уверенность в своих силах и возможностях. Я буду всегда хранить в душе память о нашей прошлой дружбе. Но всё меняется. Тут, в Индии, вдали от родины я смог переосмыслить свою жизнь и встретить настоящую любовь. Скоро состоится моя свадьба. Уверен, что ты поймёшь и будешь рада моему счастью. Просто наши судьбы разошлись в разные стороны. Так бывает. Надеюсь, что и ты найдёшь свою истинную любовь. Не пиши мне больше. Прощай. Кристиан».

Амелия больше не плакала. Её душу словно порвало на части. Теперь все те светлые воспоминания, что связывали её с Кристианом, причиняли нестерпимую боль, но слёз не было, словно они замёрзли где-то внутри. Странно, но она почему-то до сих пор чувствовала его настроение, отголоски эмоций. Нить, скрепляющая их раньше, истончилась, но не порвалась.

Первая влюблённость – это несерьёзное чувство, а только пробник, ненастоящая любовь, а всего лишь её репетиция. Никто не виноват в том, что так случилось. Тысячи людей по всему миру живут своей никчёмной одинокой жизнью, осознавая, что они никому не нужны. Все не могут быть счастливы и любимы. Даже солнце не освещает на дереве все листья одинаково. Кому-то из них везёт купаться в ярком свете, а другим суждено всегда оставаться в тени.

Весь окружающий мир для Амелии тоже словно погрузился в тень. Всё стало казаться серым и безрадостным, потеряло своё значение. Каждое утро девушка вставала с постели, приводила себя в порядок, завтракала. Она делала это автоматически, потому что так положено, так было всегда. Затем она просто сидела у окна, перебирала пальцами стопку конвертов с посланиями от Кристиана, так и не решаясь читать их. Потом пустой день клонился к закату, наступала ночь, а за ней – следующий серый бессмысленный день.

Люси пыталась разговорить хозяйку, расшевелить её, но та всегда отвечала односложно и снова погружалась в свои думы. Мистер Глор приезжал каждый день и тоже пробовал вывести Амелию из оцепенения, звал её в приют, уговаривал выйти на улицу, но девушка равнодушно отвечала, что очень устала и желает отдохнуть.

Она всё больше погружалась в меланхолию. Её не интересовало то, что не осталось денег, что закончились продукты и дрова для камина, что слуги давно не получали жалования. Когда они обращались к хозяйке, она с трудом понимала, чего от неё хотят, и отправляла их к мистеру Глору. Тот пытался как-то решить проблемы, но и у него не было достаточно средств.

Люси понимала, что хозяйке делается всё хуже день ото дня, и сама она выбраться из такого состояния не сможет. Требовалась помощь профессионала, и Люсинда отправилась к доктору Томасу. От переживаний горничная не могла толком объяснить, что ей нужно. Она только махала руками, издавала непонятные звуки, и в клинику, где работал доктор Томас, её не пустили. Но Люси не сдалась. Весь день она прождала врача возле больницы, а когда вечером он вышел оттуда, девушка кинулась ему в ноги, сумев внятно произнести только имя хозяйки.

Пришлось доктору возвращаться в больницу, теперь уже вместе с Люси. Он усадил её в своём кабинете и дал успокоительное. Только когда девушка перестала нервничать и смогла объяснить причину своего визита, доктор разобрался, что от него требуется.

С этого дня началось лечение Амелии. Доктор принёс несколько склянок с микстурами и пилюли. На Люси возлагалась ответственность следить за состоянием хозяйки. Когда Амелия пребывала в подавленном состоянии – ей требовалось давать лекарство, способствующее нервному возбуждению; если она, наоборот, проявляла излишнюю оживлённость и эмоциональность – следовало поить её успокоительным средством; при истерике – предписывались рвотные пилюли, которые должны были отвлечь от плохих мыслей. Не забыл доктор и о самой Люсинде. Ей он тоже вручил бутылку с лекарством, которое должно было помочь ей избавиться от приступов волнения.