Цирк чудес - Элизабет Макнил

поведайте мне, мистер Джупитер, как я могу содействовать воплощению вашей мечты?

Содействовать. Джаспер берет это на заметку и расправляет плечи.

– Мне хотелось бы занять у вас двадцать тысяч фунтов.

– Двадцать тысяч? – повторяет ростовщик. – Право, мистер Джупитер, это солидная сумма…

– Мне понадобятся деньги на широкую рекламу и отработку номеров. Если мы утроим зрительскую вместимость, заменив шатер на трибуны, это утроит выручку…

– Да-да, – отвечает ростовщик, помахав рукой. – Я понимаю, как это устроено. Речь идет о простых цифрах. Но вы должны иметь в виду мои проценты.

– Я ожидаю…

– Семьдесят пять процентов.

Джаспер хватается за ручки стула. Финансисты из Вест-Энда берут пятьдесят процентов, а это ростовщик из закоулка, но все же – семьдесят пять процентов!

– Если я ссужу вам двадцать тысяч фунтов, вы вернете мне тридцать пять тысяч фунтов. Я буду ожидать выплаты по тысяче фунтов в неделю в течение тридцати пяти недель.

Джаспер кивает.

– Допустим, вы оказываетесь не в состоянии выплачивать долг. Какими гарантиями и активами, каким совокупным капиталом вы обладаете?

– В настоящий момент моя труппа вместе со всем реквизитом стоит двадцать тысяч фунтов. Я постоянно наращивал этот капитал.

Ростовщик пожевывает губу.

– Я веду дела самым наилучшим и справедливым образом. Я не ищу клиентов. Они приходят ко мне по собственному желанию и несут ответственность за свои решения.

– Это понятно.

– Я сам в первую и последнюю очередь деловой человек. Меня не интересуют причины нужды и страданий. Короче говоря, меня не интересуют оправдания, если вы задерживаете платеж. – Он протягивает руку под стол и достает крошечный череп с серебряной крышкой. – Возьмете понюшку?

Джаспер кивает, берет щепотку и закладывает в ноздри. Она крепче обычного табака, и в смеси присутствует что-то еще. Он отряхивает ноздри.

– Это череп макаки?

– Полагаю, вы действительно управляете цирком.

Ростовщик начинает излагать предварительные условия. Он говорит так быстро, что Джаспер едва успевает следить за его словами. Он понимает, что должен слушать внимательно, но угли в камине дымят и в комнате слишком жарко. Он смотрит на большие глазницы черепа, желтые зубы, идеальный зазубренный шов на лбу. Он слышит слова «закладная», «имущество», «ежемесячные выплаты», «основной капитал и проценты».

– Мистер Джупитер, – наконец говорит ростовщик, – это не фокус с тремя картами. Я совершенно ясно высказал мои ожидания. Я беседовал с вашим агентом, который подтверждает все, что вы говорите. При желании я могу оформить вам ссуду за пять минут, и вы получите деньги. Но выбор исключительно за вами.

Джаспер улыбается. Он думает только о деньгах. Он думает только о славе и успехе. Представление, в три раза больше прежнего, с массой чудес природы. Курьезные животные, необыкновенные цирковые актеры и Нелл, его звездный номер. Она пролетала под куполом шатра, как будто рассекала воду, словно ускользая от силы, которая могла поглотить ее. У нее были боевой дух, индивидуальность и целеустремленность, отражавшая его собственное честолюбие. Когда он смотрел на нее, то думал: Мы похожи. Она была Икаром, а он изготовил эти железные крылья. Он представлял выражение лица Уинстона, когда тот увидит, какое чудо сотворил Джаспер. Его ярость, его зависть и полную неконкурентоспособность. Джаспер уведет от него зрителей, как косяк сардин, захваченный сетью.

Ростовщик берет ключ и кладет на стол. Джаспер облизывает губы.

– Прежде чем мы перейдем к сути вашего дела, мистер Джупитер, я хочу, чтобы вы знали о моих методах.

– Разумеется, – отвечает Джаспер, но каждая секунда для него теперь тянется мучительно долго. Ростовщик может передумать в любой момент.

– В городе есть другие кредиторы, финансисты, заимодавцы – называйте как хотите, – которые отправят вас в долговую тюрьму за неуплату долгов. Но это не мои методы. Заложник, который сидит в тюрьме, не наколдует монеты в мой кошелек, особенно если у него нет состоятельных иждивенцев.

– Да.

– Но если хорошенько встряхнуть его, то монеты посыплются у него изо рта.

– Ясно.

– Вам нужно знать, что некоторые называют меня Шакалом, – беззаботным тоном говорит ростовщик. – Я не из тех, с кем можно шутить. Я всегда обеспечиваю возврат средств. Буду безмерно рад, если это произойдет в результате вашего собственного успеха. Как и вы, я деловой человек и должен держать на плаву мое собственное учреждение.

– Это понятно.

– Если желаете, вы можете нанести визит респектабельному финансисту из Вест-Энда, который разъезжает в экипаже с четверкой лошадей и для которого денежные ссуды являются обычной прихотью или увлечением. Обратиться к джентльмену, который ведет свои дела в такой же джентльменской манере. Я ничуть не обижусь, если вы предпочтете такого джентльмена для ведения ваших дел… Если вы считаете меня слишком низменным по сравнению с вашими запросами.

– Нет, – моментально отвечает Джаспер, поскольку он понимает (и знает, что ростовщик тоже это понимает), что респектабельный финансист не прикоснется к нему и двадцатифутовым шестом от циркового шатра. – Я готов продолжать.

Ростовщик улыбается.

– Теперь, мистер Джупитер, я убедился, что мы пришли к полному согласию.

На этом дело сделано. Джаспер берет ручку, выводит свое имя в нижней части контракта, жмет руку ростовщику и выходит с пригоршней хрустящих банкнот и банковских чеков. И когда он выходит навстречу солнцу, то сожалеет лишь о том, что не обратился к Шакалу еще раньше.

День раскрашен в бело-голубые цвета. Тесные жилища Сохо купаются в солнечных лучах, мостовые усеяны бумажными обертками и лошадиным навозом. Жужжащие осы парят в воздухе, словно подвешенные на невидимых нитях.

Мимо него проходит мальчик с плакатом, привязанным к шее. «Необыкновенный феномен! Перл – Белоснежная Девушка. Живая выставка в Риджентс-Гэллери на Риджент-стрит».

На другой стороне улицы мясник устанавливает свой лоток; его руки лоснятся кровью от кусков бычьего сердца, бараньего ливера и крошечных, почерневших куриных легких. Порезанные на части куски животных. Джаспер давит на собственную грудь и ощущает, как расширяется его грудная клетка. «Десять почек за три пенса!» – кричит мясник, и Джаспер улыбается. Тоже деловой человек, думает он. Разве он не знает, что можно лишь перейти на другую сторону улицы и стать обладателем несказанных богатств? Эта зеленая дверь – портал к иной жизни. Завтра этот мясник мог бы открыть лавку в самом фешенебельном квартале Западного Лондона, и для этого понадобилась бы лишь его подпись.

Чья-то рука дергает его за брючину. Он отскакивает назад.

– Сэр, сэр, – говорит девочка и указывает на обрубок своей ноги. Она держит деревянную ложку, обернутую в шаль, изображая младенца. – Пожалуйста, один пенни, сэр!

Как правило, Джаспер хмурится и пинками разгоняет нищих бесенят, но сегодня необычный день.

– Что с тобой случилось? – спрашивает он, любопытствуя, какую ложь изобретет маленькая мошенница. Он заметил, что нога девочки от колена привязана к задней части ее бедра, так что пальцы выглядывают из-под рваных панталон. Классический нищенский трюк.

– Это все из-за фабричной машины, сэр, когда я зарабатывала на честную жизнь, а теперь я без этого… без-работная, а у меня сестренка умирает с голоду.

Джаспер улыбается.

– Вот, возьми, – говорит он и вжимает шиллинг в ее ладошку.

Девочка хватает монету и устремляется прочь, прыгая на костылях из речного плавника. Пожалуй, у нее хорошая интуиция. Джаспер оглядывается на вывеску с тремя шарами и ускоряет шаг. Он думает о Дэше, о том преходящем моменте, когда ему показалось, что это Дэш сидит за столом. Но Дэш мертв; Джаспер видел его изломанное тело под укреплениями. Его распухшие пальцы, побагровевшие от