Зима во время войны - Ян Терлау

– Ладно, этот немец – исключение, – буркнул он. – Но остальные семьдесят девять миллионов девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять немцев всё равно убийцы.

– Думаю, что не все, – сказала мама. – Ну да ладно, если ты мысленно примирился с одним немцем, то со вторым и третьим будет легче. Йохем, а ну в кровать!

– Я больше не полезу на крышу, – сонно пробормотал Йохем. – Только если вместе с тем добрым дяденькой.

В среду Михиль в очередной раз собрался к Джеку. В велосипедную сумку он засунул рюкзак, в котором лежало несколько кусков хлеба, два яблока, бутылка молока, кастрюлька с вареной фасолью и кусок грудинки. Неплохой улов! Оседлав двухколесного коня, юноша быстро покатил в направлении Дахдалерского леса. Как всегда, он свернул на ведущую к молодому ельнику тропинку, но не сразу, потому что заметил позади себя еще одного велосипедиста. Из-за него Михиль сперва повернул не налево, а направо и только потом, метров через сто, развернулся. Теперь дамаккерская дорога была пуста, и он смело въехал в лес. По обыкновению спрятав велосипед в кустах, остаток пути юноша проделал пешком. Никого не встретив, он добрался до северо-восточной делянки, лег на землю и пополз дальше по-пластунски. И хотя Михиль научился ползать почти беззвучно, Джек заметил его приближение и, когда юный подпольщик вынырнул из зарослей, уже стоял в ожидании у входа в землянку.

– Не пугайся, – предупредил он, – у нас тут гость.

Несмотря на слова Джека, Михиль вздрогнул. Кто это может быть? Не Эрика, ведь, когда он уходил, она оставалась дома.

– Кто это?

– Сам увидишь.

Войдя в землянку, Михиль заметил, что импровизированное ложе Джека кем-то занято. Когда его глаза привыкли к темноте, он рассмотрел, кем именно.

– Дирк!

– Привет, Михиль!

Дирк приподнялся на постели из листьев. Ну у него был и видок! Нос набекрень, одного глаза вообще не видно, так он заплыл. На левой щеке жуткая ссадина, рот приоткрыт – Дирк явно не мог закрыть его до конца.

– Ох, Дирк, где же это тебя так разукрасили?

Дирк попытался улыбнуться, но лицо его от этого только искривилось еще страшнее.

– К счастью, у меня нет зеркала.

– Ты сбежал от немцев?

– Да. Спрыгнул с поезда. Вчера ночью. У тебя есть что-нибудь перекусить? Я уже двое суток крошки во рту не держал. Вчера весь день прятался в кустах вдоль железной дороги. Чуть не подох там от холода. А ночью пришел сюда. Точнее сказать, приплелся, ноги едва слушались.

– Ничего себе приплелся! Топал как медведь, – заметил Джек. – Я же его чуть не застрелил. Ветки ельника так хрустели, словно это рота солдат прорывалась.

– Я был почти без сознания, – слабым голосом отозвался Дирк.

Михиль поспешно открыл рюкзак и стал доставать оттуда еду.

– Мне, пожалуйста, что-нибудь помягче. А-а, коричневая фасоль, отлично. У меня ведь выбиты все зубы. Прости, Джек, боюсь, тебе на этот раз маловато достанется. Бери яблоки, мне их всё равно не разжевать.

– Never mind[29], – заверил его Джек.

– Я обязательно принесу вам еще еды, – взволнованно сказал Михиль, – постараюсь прямо сегодня, но завтра-то уж наверняка.

– Как думаешь, сможешь раздобыть нам еще одно одеяло? – поинтересовался Джек.

– Постараюсь.

Дирк умял всё, что смог хоть как-то разжевать.

– Прости, Джек, что я вломился в твое жилище, – пробормотал он. – Ем твою еду, лежу на твоей кровати, из-за меня столько хлопот…

– На самом-то деле это же твоя землянка, – с искренней благодарностью в голосе произнес Джек.

– Михиль хорошо за тобой ухаживал, да?

– Это точно.

– И даже научил тебя голландскому языку.

– Джек сам выучился, по книге, – скромно заметил Михиль. – А разговорную речь тренировал с Эрикой.

– С твоей сестрой?

– Да, к сожалению, Эрика тут частая гостья.

– Вовсе не к сожалению! – возмутился Джек.

– Может быть, утечка произошла через Эрику?

– В каком смысле?

– Кто-то же нас выдал?

– Головой ручаюсь, что Эрика никого не выдавала. И вообще, я ведь обратился к ней за помощью гораздо позже.

– Но кто же нас продал немцам? Причем по-крупному, это точно! Например, как они узнали о причастности Бертуса Тугоухого? Джек успел рассказать, что его взяли. Михиль, ты показывал кому-нибудь мое письмо?

– Нет, ни единой душе. Я спрятал его под полом клетки в курятнике. А ты, Дирк, ты случайно… Они тебя так ужасно били! Может быть, это ты назвал имя Бертуса? Когда я узнал, что его взяли, я тогда подумал…

Какое-то время никто не говорил ни слова. Дирк откинулся на лежанке. Вид у него был изможденный, глаза закрыты.

– Били меня действительно ужасно, – тихо произнес он, – но клянусь, что я никого не выдал.

Дирк тяжело задышал, сопя своим изуродованным носом. Джек жестом показал Михилю, что Дирка надо оставить в покое.

– Постараюсь раздобыть еды и одеяло. Приду к вам самое позднее завтра вечером, – прошептал Михиль. – Дотянете как-нибудь?

Джек кивнул.

– Главное, не рискуй слишком сильно. С нами всё в порядке!

– Окей, до завтра! И присматривай за Дирком.

– Есть, капитан!

Михиль принялся за дело немедленно. Поехал к Кунену, фермеру, с которым был хорошо знаком, и купил у него грудинки, яиц, масла и сыра. У пекаря выпросил хлеба. В старом сундуке на чердаке нашел два толстых одеяла. После закупки провизии у Михиля почти не осталось денег – в скором будущем это грозило стать серьезной проблемой.

К сожалению, ехать в лес было уже поздно. Придется дождаться утра. Зато, когда он вернулся с покупками домой, мама как раз ушла гулять с Йохемом, так что Михилю даже удалось незаметно сварить яйца. И еще он отсыпал немного соли, чтобы отнести в землянку. Но как же, не привлекая внимания, доставить всё это в лес?

Михиль решил разделить груз на две части. Сперва он отвез в лес одно одеяло, завернув в него часть продуктов, и спрятал его у места, откуда начинался путь через ельник. Потом вернулся за вторым и остальной провизией. Насколько можно было судить, никто не проявил к нему повышенного интереса, так что около одиннадцати часов он уже полз с двумя большими узлами между колючими деревцами.

Дирк выглядел уже чуть лучше. Был не такой бледный, и выражение глаз (вернее, одного глаза, потому что второй всё еще не открывался) стало более спокойным.