Владыка мира - Алекс Ратерфорд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 104
Перейти на страницу:

– Скажи своему правителю, что я принимаю его предложение и сохраню жизнь людям в Рантамборе. Сегодня он может оставаться с миром в крепости, а когда солнце встанет над горизонтом на высоту копья, я приму рану и его главных военачальников здесь, в моем лагере, и мы отпразднуем наш новый союз.

Той ночью Акбар вызвал в свой шатер писца. Иногда его ум переполняли такие яркие образы, а в душе бурлили такие чувства, что он действительно сожалел о том, что все еще не умел писать сам. По возвращении в Агру нужно обязательно назначить дворцового летописца – а возможно, и нескольких, – чтобы вести запись достижений его владычества, а также правления его отца и деда. Но сегодня этим займется писец. Падишах ждал, пока юноша откупорит зеленый нефритовый пузырек для чернил, висевший у него на шее на цепочке, и очинит перо, – и принялся диктовать.

– В сей год моего владычества пламя битвы с силой разгорелось в Раджастхане, но при виде мощи и бесстрашия моих армий храбрость врага стала водой и иссякла, словно капли дождя на песке. Я одержал здесь полную победу и заложил основы своего будущего могущества…

Еще долго после того, как писец ушел и в лагере стихли все звуки, Акбар не сомкнул глаз. Эти вдохновенные слова шли от самого сердца. У него блестящий жизненный путь – в этом нет сомнений, – и он хотел, чтобы весь мир знал о его деяниях через дворцовые хроники. Их нужно вести… Но никто не вечен. Одна-единственная стрела, или мушкетная пуля в бою, или нож во время ночного сна могут внезапно прервать его жизнь. И что потом станет с династией Моголов? Без прямого наследника империя быстро развалится, потому как Моголы снова раздробятся на кучку мелких военачальников, более заинтересованных в междоусобных войнах, чем в объединении, чтобы удержать то, что они завоевали на Индостане. И тогда это будет именно его просчет, равно как если бы он из небрежности и самодовольства дал своим армиям потерпеть поражение.

Этого нельзя допустить. Сейчас ему почти двадцать лет, и его обязанность – обеспечить будущее империи и династии. А чтобы сделать это, он должен жениться и родить сыновей. Это, безусловно, понравилось бы его матери и тетке. Они уже как-то намекали о подобном и даже предлагали возможных невест. Но, озабоченный замыслами завоевания Раджастхана, Акбар не обратил на это особого внимания – да и, по правде говоря, все еще не чувствовал большого желания жениться. Он наслаждался женщинами, и его гарем доставлял ему бесконечные удовольствия. Он совершенно не жаждал близости и доверия, какие были между Хамидой и Хумаюном. Он так и не научился снова полностью доверять кому-либо после предательства Адам-хана и Махам-Анги. Но, сидя здесь в полумраке в тревоге и наедине со своими мыслями, Акбар должен был признать, что время для брака пришло – если не для себя, то в интересах империи и прежде всего ради будущего династии. Прежде всего важно завести сильных, здоровых сыновей. Но брак также может помочь построить новые политические союзы… Акбар вспомнил некоторые слова из дневника Бабура, который его горчи читал ему: «Заключая браки, я заводил отношения с государствами».

Снаружи внезапно послышался тонкий писк – то сова схватила какую-то мелкую добычу. Довольный принятым решением, Акбар встал и потянулся. К выбору своей первой невесты он подошел основательно, как стратег. Женщины, Хамида и Гульбадан, предложили ему породниться со старой могольской знатью – то есть либо с дальней родственницей, либо с дочерью правителя Кабула, – но будут ли эти женщины наилучшим выбором для правителя Индостана? Разве подобные отношения настолько важны, что требуется еще и скрепить их узами брака?

Акбар всадил пятку в бок, поросший грубой шерстью, и верблюд рванул вперед, фыркая еще сердитее, чем когда ждал на палящем солнце начала гонок по широкой полосе прибрежной земли вдоль Джамны. Толпа, которую воины сдерживали тычками копий, неистово болела; глянув через правое плечо, Акбар заметил яркие цветистые ряды своих высокопоставленных гостей. Раджпутские князья в красно-оранжевых тюрбанах дали ему клятву верности – и он пригласил их в качестве почетных гостей в крепость Агры. Но ни о чем, кроме победы, падишах сейчас думать не мог. Он обхватил ногами костлявую шею верблюда у основания и, держа веревочные поводья, протянутые через большое кольцо в ноздрях верблюда, в одной руке и длинную бамбуковую палку – в другой, подгонял своего скакуна. Тот шел, дергаясь и покачиваясь; его ход разительно отличался от ровного хода лошади и немало его забавлял. Верблюда он выбрал себе замечательного – молодой самец, шкура цвета спелого зерна, сильные ноги и крутые бока, все норовит укусить и плюнуть, то есть силы в нем просто бурлят. Быстро оглядевшись, Акбар увидел, что по крайней мере на половину расстояния опережает ближайшего из пяти своих соперников, но преодолеть оставалось еще две мили, и всякое могло случиться. Он продолжал трусить на своем верблюде, как вдруг мимо проехал другой верблюд, толкнув его, и падишах почувствовал, как его бедро задела нога наездника. Это, с развевающимися на ветру темными волосами, мимо проскакал Ман Сингх, четырнадцатилетний сын раджи Амбера. О скорости раджпутских наездников слагают легенды, но и моголы не хуже.

– Хей! Хей! – закричал Акбар, замахиваясь палкой.

Впрочем, в этом не было нужды. Его верблюд сам повернул голову, и когда его обрамленные длинными ресницами глаза завидели соперника, он взревел и ринулся вперед.

Несколько раз они шли бок о бок, но потом Акбар снова вырвался вперед; в ушах у него свистел ветер, в ноздри бил кислый запаха пота – человека и животного.

– Хей! Хей! – закричал он снова, стараясь и снять напряжение, и подогнать верблюда. Рот был забит пылью, а по лицу ручьями тек пот, но ничто сейчас не могло отвлечь его внимания от двух копий, которые отмечали конец дистанции – до них оставалось около двухсот ярдов.

Оглянувшись, Акбар увидел, что Ман Сингх отстает от него на добрых пять ярдов. Ему казалось, будто он летит навстречу неминуемой победе. Но внезапно верблюд под ним споткнулся, зацепившись передними ногами за куст сухих колючек, которого Акбар не заметил, так как взор его был прикован к финишу. Когда верблюд припал на передние ноги, Акбар постарался как можно дальше откинуться назад, оперевшись на его горб, и, пытаясь сохранить равновесие, стиснул ногами бока верблюда. Одновременно, поборов инстинктивный порыв натянуть поводья, он ослабил их, позволяя верблюду попытаться самому встать на ноги. Пригнув голову к самой земле, животное старалось подняться, но ноги его подгибались. Полностью ослабив узды, Акбар всем телом навалился вперед, цепляясь за толстый загривок верблюда и пытаясь угадать, на какой бок он упадет, понимая, что должен успеть откатиться, иначе верблюд его раздавит. Затем каким-то образом верблюду все же удалось встать, и, единым рывком освободившись от колючек, он пустился вскачь. Акбар, захватив поводья, сумел подняться и выровняться в седле. Заминка продлилась не более пары мгновений, но этого было достаточно, чтобы Ман Сингх почти нагнал его. Они снова шли почти бок о бок.

– Хей, – гнал Акбар, – хей!

И снова его верблюд отозвался, низко пригнув шею, громким фырканьем. Еще пять шагов – и Акбар прорвался промеж двух копий, лишь на верблюжью морду опередив Ман Сингха. Когда он остановился, барабанщики уже били в свои подвешенные на шею круглые барабаны, приветствуя его победу. Акбар спрыгнул со своего верблюда, от которого шел пар, от души радуясь тому, что остался цел и вышел из гонки победителем.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 104
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?