Человек с фасеточными глазами - У Мин-и

– «Визажистка» сначала делает массаж с маслом, а через полчаса-час скажет, чтобы ты перевернулся. Свет притушит, и будет «усиленная терапия». Тут уж переходи к делу, не стесняйся.

Дахý лежал ничком на массажном столе, и через отверстие для дыхания смотрел на пальцы ног девушки, выглядывающие из открытых туфель на высоком каблуке. Они были идеальные, как будто старательно изваянные пальчики. Дахý заметил, что сердце у него так и бьется, все равно что у загнанного охотником замбара. Девушка умело задавала вопросы: откуда он, чем занимается. Голос у нее был очень нежный, и он почувствовал себя так, точно идет по подлеску без тропинок. Слово за слово, оказалось, что девушка тоже из Тайдуна[19], как и он сам.

Но когда настало время «усиленной терапии», Дахý занервничал, и у него все не вставал. Девушка сидела спиной к нему, как видно, очень старалась доставить ему удовольствие, но когда прозвенел звонок, Дахý так и не смог кончить, и так и не дотронулся до тела девушки. Глядя со спины, этой девушке с распущенными волосами до пояса, наверное, можно было дать только двадцать. Правда, когда речь зашла о возрасте, она без тени кокетства сказала, что ей уже двадцать восемь.

– Беби-фейс.

– Ну да, беби-фейс.

– Угу. Тебя как зовут?

– Меня зовут Сяо Ми, номер восемь. Жду тебя снова, рада буду обслужить. «Совсем как какая-нибудь телефонистка из телекоммуникационной компании», – подумал Дахý. И тут он наконец-то увидел, как она выглядит. В лиловом платье с мини-юбкой, на запястьях несколько браслетов, она была похожа на молодую девушку с улиц Тайбэя: лицо немного круглое, но не слишком плотное, и на вид очень упрямый нос. Цвет кожи был не совсем типичный для коренных жителей Тайваня, а вот глазницы – наоборот. Прежде чем уйти, Дахý все так же украдкой смотрел на ее ноги, и от этого казался еще более застенчивым, как будто даже стыдился того, что пришел сюда. «До чего красивые пальцы на ногах», – подумал Дахý.

Потом Дахý частенько приезжал в город Х. на машине один, заходил в салон, и, понурившись, говорил администратору: «Я к Сяо Ми, номер восемь». Постепенно они сблизились, иногда Сяо Ми вместе с Дахý выходила перекусить что-нибудь вечером, даже жаловалась на неприятных клиентов. Она говорила, что некоторые клиенты требовали сделать им скидку, потому что они не «выстрелили».

– Разве может сваха поручиться за рождение детей? Так ведь? – произнесла Сяо Ми по-тайваньски не совсем идеально, доставая сигарету из пачки. Может быть, из-за того, что Сяо Ми годами работала в помещении, ее кожа стала еще белее по сравнению с тем временем, когда Дахý впервые встретил ее.

Обычно Сяо Ми работала в ночную смену с восьми вечера до шести утра, а днем большей частью отсыпалась.

Дахý сначала хотел после службы в армии пойти в научный институт, чтобы исследовать тему взаимосвязи бунун и леса, но потом решил вернуться в родное селение, где работал в младшей школе учителем на замене. Через какое-то время он внезапно переехал в город Х., чтобы чаще видеться со Сяо Ми, и стал там таксистом. Каждое утро в шесть у входа в косметический салон он неизменно ждал Сяо Ми, чтобы подвезти ее домой с работы.

Сяо Ми вначале отказывалась спать с Дахý. Все старшие девушки предупреждали ее, чтобы ни в коем случае не крутила любовь с клиентами. Если не получается – пофлиртуй, но не спи с ним, «а то ни отец, ни мать тебя не признают», – так говорила Сяо Лин, взявшая шефство над Сяо Ми. Муж Сяо Лин скоропостижно скончался из-за передозировки наркотиков, и ей пришлось заняться такой работой, чтобы прокормить двоих детей. Обслуживая клиентов, она привыкла почти полностью тушить лампу, и никогда не смотрела на них.

Но время шло, и Сяо Ми все-таки не могла оставаться равнодушной к этому клиенту, который умел тихо слушать, никогда не распускал руки, почти каждый день подвозил ее после работы. Сяо Ми дала Дахý номер своего мобильника и ключи от квартиры-студии. Находилась эта квартирка неподалеку от косметического салона. Жизнь Сяо Ми все эти годы проходила между этой квартирой и «рабочим кабинетом» в салоне. Все ради того, чтобы вернуть матери отцовский долг. Бывало, когда Сяо Ми днем отсыпалась дома, Дахý покупал обед и приезжал к ней. Он тихонько присаживался рядом со сладко спящей Сяо Ми, и ему казалось, что без накладных ресниц Сяо Ми обретает почти безупречную красоту, совсем как в первый раз, когда он увидел выступающие нежные пальчики на ногах Сяо Ми сквозь отверстие для дыхания в массажном столе. Все, что он видел тогда, сводилось к этим идеальным пальчикам Сяо Ми.

Когда Дахý стал водить такси, он все равно скучал по горам. Он познакомился с новыми друзьями, походниками, и записался в спасательную бригаду. Как только в горах происходил несчастный случай, Дахý гнал на своем такси в горы и принимал участие в спасательной операции. Благодаря прекрасному знанию гор и лесов Дахý достаточно быстро приобрел известность в кругу спасателей. Он помог спасти немало людей, попавших в трудную ситуацию в горах. Горная спасательная бригада была разношерстной: гиды, учителя средней школы, были даже продавец бифштексов на ночном рынке и мелкий торговец лекарствами. Но как только давался сигнал собраться, все откладывали свои дела и становились единой командой. В свободное время члены бригады вместе ходили в походы. Среди участников таких походов было немало легендарных личностей. Были среди них и китайцы, и амúс, и бунун, а еще сакидзая и труку[20]. Всех их объединяла любовь к горам, и они не хотели бросать горы из-за груза житейских забот.

Дахý так скучал по тем временам, что не осмеливался даже вспоминать о них, чтобы не дай бог самому повредить или ненароком изменить эти хрупкие и незащищенные воспоминания. Дахý так скучал по тем временам, но боялся, что память сольет их воедино с будущими, и потому он старался не возвращаться к ним в памяти, насколько это было возможно.

До самого вечера этого дня никаких следов. Дахý понимал, что та гора, для восхождения на которую Якобсен подал заявку, была, в общем-то, нормальная, но соседние пики, соединенные с ней тропами, были намного опаснее, чем популярные горы. Так называемые «популярные горы» были давно уже исхожены вдоль и поперек, на привычных тропах поток туристов никогда не иссякал, к тому же вход на тропу часто находится не слишком далеко от пика. Там давно уже нет смысла открывать новые пути для восхождения на гору, и все превратилось просто в оздоровительные пешие прогулки. Но окрестные горы – совсем другое дело. Они все еще хранят тайну, инстинкты, как настоящие горы. Дахý часто думал, что когда вступаешь на настоящую гору, обычные знания бесполезны. Во время поисково-спасательных операций часто случались противоречащие здравому смыслу события. Например, когда группа студентов застряла на горе Наньхудашань, на тропе спасатели находили их одежду, а температура в те дни приближалась к нулю. Один молодой спасатель недоумевал: