Женщины в шпионских войнах. От Александра I до наших дней - Игорь Григорьевич Атаманенко

может поддержать беседу на трех языках: русском, фарси, армянском.

Экзаменаторов он покорил своим даром экстрасенса и бунтующей честностью — громогласно заявил, что идет в разведку, чтобы «срубить денег», и как можно больше.

…Первое занятие в Школе было посвящено истории появления Сикрет Интеллидженс Сервис (СИС) — английской секретной службы и роли автора книги «Приключения Робинзона Крузо» в ее становлении. Выяснилось, что основным видом общественной деятельности Даниеля Дефо был шпионаж.

Слушателям — их было около 40 — сообщили: «Все привыкли, что героями шпионских историй всегда выступали либо сотрудники спецслужб, либо дипломаты, либо политики. А между тем шпионажем успешно занимались и посвятили ему большую часть своей жизни многие всемирно известные писатели.

К примеру, с появлением писателя Дефо на политической арене пробил час рождения СИС». Английские преподаватели не переставали восхвалять свою спецслужбу в течение всего курса обучения, и за 6 месяцев это набило оскомину всем курсантам.

Впрочем, во время наших встреч Геворк Андреевич никогда не принижал значение тех специальных и общих дисциплин, которым его обучали в Школе. Там работали преподаватели высочайшей квалификации. Под их руководством адепты овладевали искусством вербовки, методами выведывания информации, способами разоблачения «подстав» из агентов НКВД.

В Школе прививали навыки шифровки и дешифровки, радиосвязи и фотографирования, учили диверсионному делу и тайниковым операциям. Натаскивали, как из купленных в аптеке порошков и куска мыла изготовить бомбу, как (!) ударом ладони убить человека.

Словом, в Школе готовили универсалов — от мастеров, генерирующих замысловатые акции, до диверсантов-зомби.

По признанию Геворка Андреевича, все 45 лет своей разведывательной деятельности он с благодарностью вспоминал английских наставников и на все «сто» использовал приобретенные в Школе знания и навыки, кроме, по его определению, «кровожадных», то есть подготовки терактов и убийств.

Часто во время наших встреч он по памяти цитировал целые абзацы из наставлений для разведчиков. И это притом что со времени его учебы в Школе минули 70 лет!

Вот один из них: «Никогда не перегружай себя работой, ибо проблем всегда больше, чем ты как аналитик в состоянии решить, а доступных сведений всегда больше, чем ты сумеешь обработать. Запомни: лучшие мысли приходят в свежую, не слишком занятую голову».

Отдельные сентенции из учебных пособий, которые огласил Вартанян, звучат афористично и могут служить руководством к действию в повседневной жизни рядовых граждан, далеких от шпионского промысла:

«Недоверие — мать безопасности». «Не играй, пока не узнаешь правил». «Умей слушать — и тебе всё расскажут». «Нет неразрешимых проблем, есть неправильные решения». «Нет безвыходных ситуаций, есть их непонимание». «Если что-то выглядит как совпадение, это, скорее всего, не совпадение. Конечно, жизнь полна настоящих совпадений, но…»

Конспирация в Школе была строжайшая: обучение только с напарником. Расписание составлено так, что курсанты не имели возможности ни случайно встретиться, ни общаться — всё для того, чтобы будущие агенты не знали друг друга.

Армян готовили для заброски в Армению, таджиков — в Среднюю Азию. Обо всём происходящем в Школе «Амир» (псевдоним Геворка, под которым его знали сотрудники тегеранской резидентуры и на Лубянке) докладывал лично резиденту Ивану Агаянцу.

…Окончив Школу в конце 1942 года, Вартанян стал «дипломированным» специалистом диверсионно-разведывательного дела. Стоит ли говорить, что никаких документов, подтверждающих присвоение ему этой специальности, он на руки не получил.

Как только Вартанян завершил учебу, у Школы начались проблемы — мало кто из заброшенных в СССР выпускников вышел на связь. А те, кто вышли, были перевербованы и работали под «колпаком» — под контролем НКВД.

Англичане заволновались, ведь в предприятие они вложились не копеечно, да и престиж нельзя было ронять, поэтому изо всех сил пытались отыскать «кротов» — «информаторов Советов», инфильтрованных в Школу.

Однако вскоре поняли тщетность своих усилий и учебное заведение закрыли. Резидент Агаянц торжествовал: «Карфаген пал!»

В заключение нашей встречи Геворк Андреевич резюмировал:

— То, к чему нас готовили в Школе, наставники не называли шпионажем — только разведкой. Я долго размышлял, в чем же разница между этими понятиями. И, в конце концов, пришел к выводу, что между «благородной разведкой» и «низменным шпионажем» различий нет, ибо цели, методы, стиль работы, оснащение шпиона и разведчика абсолютно идентичны.

Разница существует только в эмоциональном, общественном и идеологическом восприятии этих терминов и зависит от точки зрения каждого из участников дискуссии. Могу подписаться под этими словами.

ДИСКУССИИ НА ВОЛЬНУЮ ТЕМУ

Однажды, чтобы вызвать Геворка Адреевича на откровения о роли разведки и контрразведки в системе специальных служб, я затеял дискуссию. Начал так:

— Всякий профессионал по-своему видит окружающий мир: психоневролог отличит в толпе холерика от психопата. Мошенник — «упакованного лоха» от денежного, но бдительного провинциала, приехавшего в столицу за покупками. Лингвист определит, из Уфы вы или из Вологды. А что же контрразведчик? — при этом я ткнул пальцем себя в грудь и, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Считаю, что контрразведчик должен уметь всё: стрелять из всех видов стрелкового оружия, водить машину любой марки, написать статью и принять роды. К тому же талантливый контрразведчик — хороший актер, ведь сегодня надо сыграть роль психоневролога, завтра — афериста, а послезавтра — лингвиста. И не на сцене — в жизни!

Вартанян воскликнул:

— То же самое делают разведчики! Ведь и те и другие — добытчики информации и охотники за головами, то есть вербовщики…

Но этого мне показалось мало, и я решил зайти с другой стороны.

— Если разведчик выслеживает и расставляет силки, в основном для дичи непуганой — беззаботных обладателей секретов, то контрразведчику куда как труднее, ведь он всегда идет по следу профессионала, осведомленного о методах работы спецслужб вообще и контрразведки в частности. Поэтому он должен лучше «видеть поле», уметь прогнозировать и просчитывать игру на несколько ходов вперед, чтобы опередить своего противника…

Геворк Андреевич, наконец, раскусил мои провокационные потуги и свернул развиваемую мною тему.

— Одно скажу: разведчик может потратить сто тысяч долларов на приобретение сведений технического характера, а чтобы их заполучить в ходе научных исследований, которые будут продолжаться месяцы, а может, и годы, понадобятся миллионы и миллионы долларов. Вот вам и реальная экономия, которую приносят разведчики.

А контрразведчики смогут сделать то же самое? Нет, конечно! Но они призваны охранять добытое разведчиками. Поэтому Богу — богово, а Кесарю — кесарево, то есть пусть каждый занимается своим делом!

…Или вот еще случай.

В книге воспоминаний генерала Н. из руководства СВР я наткнулся на рассуждения о нелегальной разведке и ее бойцах:

«Все страны, которые заботятся о своей безопасности, занимаются разведкой, в том числе и нелегальной. Последняя в