Женщины в шпионских войнах. От Александра I до наших дней - Игорь Григорьевич Атаманенко

я тратил их на лечение сына, но на прошлой недели он умер…

P.S. На счету «Бир» и Халефа» было множество успешно проведенных разведывательных акций. Достаточно сказать, что их оперативное дело состоит из двадцати двух томов общим объемом свыше семи тысяч страниц!

14 лет работы на износ в Японии сказались на здоровье разведчиков. Весной 1966 года «Бир» получила шифровку из Центра о скором возвращении на Родину. Домой супруги добирались через Европу.

Полковник Хамзин еще 13 лет выезжал за границу, выполняя специальные задания Центра. В 1980‐м он вышел в отставку. Скончался в 1991 году.

Майор Алимова вышла в отставку в 1967 году, но до конца ХХ века не прекращала активной общественной работы.

За успешное выполнение специальных заданий разведчики-нелегалы награждены многими орденами и медалями.

К слову, брачный союз «Халефа» и «Бир», по воле Центра ставших мужем и женой, оказался не только дееспособным за кордоном, но и счастливым на Родине — семейная жизнь Ирины и Шамиля продолжалась и после их выхода в отставку.

Глава девятая

Муза апостола нелегальной разведки

ТОЛЬКО РАЗ БЫВАЮТ В ЖИЗНИ ВСТРЕЧИ…

В начале нулевых, вслед за появлением в прессе очерка о разведчиках-нелегалах супругах Вартанян, я загорелся желанием найти их через свои чекистские связи.

Искру гасила беспощадная Текучка, но добрый господин Случай свел меня с разведчиками в конференц-зале «Российской газеты». Немедля ни секунды, я схватил Фортуну за подол — представился и произнес кодовую фразу, понятную только профессионалам.

Геворк Андреевич лукаво подмигнул мне и, наклонившись к жене, сказал:

— Этот парень не напоминает тебе Фрунзика Мкртчяна? Похож, да?

— Да, похож… И на Луиса Корвалана тоже! — кивнула Гоар Левоновна.

Ее ответ прозвучал стартовым выстрелом, и я получил то, на что не мог надеяться даже в самых смелых мечтах: номер ЕГО мобильника и согласие на встречу.

Кто бы мог подумать, что столь законспирированная пара предоставит режим наибольшего благоприятствования человеку, которого видит впервые. Неужели только из-за внешнего сходства с известным актером и чилийским политиком? Нет, конечно!

Позже, общаясь с супругами-разведчиками глаза в глаза, я понял, что помогло им раздвинуть границы своей доступности. Всё дело в их богатейшем опыте вербовочной работы, знании психологии и физиогномики и, конечно же, в безошибочной интуиции супругов.

* * *

Через неделю экипированный букетом роз, армянским коньяком «Ани» и диктофоном я стоял у дома в Астраханском переулке, где проживали супруги Вартанян.

Вдруг в памяти всплыл казус с разведчиком-нелегалом Кононом Молодым, о котором поведал Л. Колосов в книге «Мертвый сезон»:

«…Сразу после возвращения на Родину, по решению высокого начальства с Лубянки, семье Конона улучшили жилищные условия. Дали аж трехкомнатную квартиру на 3‐й Фрунзенской, 4. Спустя полгода, его жена уволилась с работы, чтобы посвятить себя семье. Затеяла “евроремонт”, наняла шабашников.

День спустя к ней обратился бригадир: “Мадам, мы тут вскрыли плинтус и стену, а там сплошные провода, как на телефонной станции…”

Жена сразу позвонила Конону — он в тот день был на работе в “лесу” — в штаб-квартире внешней разведки, — и с дрожью в голосе поведала о “находке”. Ему ничего не оставалось, как приехать, осмотреть провода, поцокать языком и позвонить начальству.

Примчалась целая бригада. Сначала они убедились, что всё в целости и сохранности, затем их “старшой” сказал, что эта квартира была “кукушкой” и ее “начинка” предназначалась для других целей. Разумеется, Конон не поверил, а “старшой” сделал вид, что этого не заметил. Потом они всё демонтировали и увезли с собой. На том и расстались».

…Себя я успокоил тем, что со мной, вернее, с Вартанянами, всё обстоит по-иному — ведь они т а м не провалились и в английской тюрьме не сидели, как это случилось с Молодым, поэтому держать их на «прослушке» незачем.

Да и выпытывать у супругов их секреты я не собирался, по собственному опыту зная, что дело это безнадежное. Впрочем, какие-то крупицы из их конспиративного заграничного бытия для моей книги выловить я надеялся.

Церемониальная часть встречи проходила на кухне за чаем с коньяком. Я, чтобы быстрее превратить мой визит в общение единомышленников, похвалил русскую, без армянского акцента, речь хозяина. Оказалось, я попал в «десятку».

Вартанян рассмеялся, в знак особого расположения похлопал меня по плечу и пояснил, что говорит по-русски чисто, так как впитал его с молоком матери. Через год после переезда в Иран он овладел фарси и лишь потом начал учить армянский язык.

Воспользовавшись моментом, я спросил, какие языки, кроме упомянутых, он знает? Так я надеялся выяснить, где, в каких странах супругам довелось работать.

Не тут-то было — капкан Вартанян обошел играючи! Он снова похлопал меня по плечу и, улыбаясь, сказал:

— Когда известных мне шести иностранных языков не хватало, я применял «золотой ключик» — армянский язык. Не обижайся, но о точных датах, странах проведения операций и их содержании говорить еще рано. Надеюсь, ты меня услышал?

Дома я долго ломал голову над фразой «применял золотой ключик». Наконец понял: Вартанян использовал армянский язык как средство общения в странах, где сильна армянская диаспора, а ее представители — влиятельные люди, которые имеют выход на политиков и олигархов либо сами таковыми являются. Через них можно получать информацию, составляющую военную, экономическую, а то и государственную тайну.

Из политической этнографии мне известно, что к странам, где армяне имеют вес в олигархате и во властных структурах, относятся США, Франция, Англия, Иран, Ливан, Сирия, Иордания, Аргентина, Гонконг и Сингапур.

На следующей встрече я сообщил Вартанянам, как логическим путем мне удалось вычислить, в каких странах они вели вербовочную работу и добывали разведывательную информацию.

Супруги молча переглянулись. Геворк Андреевич одарил меня ставшим традиционным похлопыванием по плечу и, чтобы закрыть тему, сказал, что они работали (!) в ста странах, на трех континентах и сменили десяток кодовых имен.

…Насколько высок был авторитет Геворка Андреевича среди столпов американского истеблишмента, мне известно из рассказа Юрия Дроздова, экс-начальника Управления «С» КГБ СССР (подготовка разведчиков-нелегалов):

«4 ноября 1979 года, когда иранские студенты-экстремисты захватили посольство США в Тегеране, директору ЦРУ адмиралу Тёрнеру срочно понадобился специалист по Ирану.

В Госдепе экспертов, которые бы устроили директора, не нашлось. Тогда его помощники предложили Вартаняна (имя, разумеется, было другим), который владел монопольным правом на поставку в США персидских ковров и был известен как высококвалифицированный специалист по Ближнему Востоку вообще и по Ирану в частности.

Адмирал прислал за «Анри» (оперативный псевдоним Вартаняна) свой личный самолет, который доставил его