Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

отношения к религии — в весьма редких случаях. Кроме того, как уже отмечалось, необходимый компонент любой разведывательной сети представляют быстродействующие и безопасные каналы связи, в данном случае полностью отсутствовавшие. Радиосвязь Ватикана с нунциатурами, апостольскими делегациями, епархиями или иными структурами за рубежом отсутствовала, телеграфные и телефонные каналы контролировались вначале Италией, а затем Германией, дипломатические курьеры (“специальные посланники”) ездили в другие государства редко. Поэтому почта обычно накапливалась в Берне или Мадриде, откуда доставлялась в Ватикан или обратно совершенно нерегулярно. Относительно постоянное обслуживание нунциатур и апостольских делегаций началось только после освобождения Рима от германской оккупации, когда в государственном секретариате была образована небольшая курьерская служба, охватывавшая, однако, не все государства. Уже упоминались проблемы с шифрами, полностью исключавшие безопасность переписки и соответственно не позволявшие использовать обычные каналы связи для передачи особо секретных сведений.

* * *

В целом можно констатировать, что с разведывательной точки зрения Ватикан представлял собой один из самых грандиозных и устойчивых мифов, в плену которого некоторые исследователи пребывают и по сей день. Во Второй мировой войне Святейший Престол оставался одним из наименее информированных в политическом отношении государств, а его роль в мировом процессе оказалась значительно меньшей, нежели ожидалось. Даже проходившие при активном участии католической церкви тайные “римские переговоры” о заключении мира оказались практически безрезультатными и стоили жизни многим причастным к ним людям. Справедливости ради следует отметить, что Пий XII и его окружение были отнюдь не свободны в выборе линии поведения. Нейтральный статус Ватикана являлся весьма хрупкой защитой, и Святейший Престол в любой момент могла оккупировать вначале Италия, а с сентября 1943 года — Германия. Папа опасался давать потенциальным агрессорам любой повод для вторжения, противостоять которому он не мог в принципе, и поэтому вел себя крайне осторожно. Ему удалось сохранить государственность Ватикана, но платой за это стала существенная потеря престижа католической церкви в глазах многих верующих и значительной части мирового сообщества.

СВОБОДНОЕ ИРЛАНДСКОЕ ГОСУДАРСТВО

В период Второй мировой войны Ирландия имела статус доминиона в Британском содружестве наций, но при этом совершенно не спешила объявлять рейху войну, хотя по собственному желанию ирландцы свободно могли вступать в британские вооруженные силы. Вместо этого Дублин объявил о своем нейтралитете, весьма дружелюбном по отношению к Германии, воевавшей с ее многолетними угнетателями. Ирландцы никогда не забывали о шести остававшихся под управлением Лондона северных графствах, и напряженность между метрополией и доминионом не спадала. Она доходила до того, что британских летчиков, по техническим причинам совершавших вынужденную посадку на его территории, интернировали и, вопреки всем протестам Форин офис, до конца войны содержали в специальных лагерях. Естественно, что проведение любых разведывательных операций с территории Ирландии исключалось в принципе. Лишь разведка Адмиралтейства по согласованию с правительством страны имела право в любое время проинспектировать произвольно выбранный участок побережья, чтобы убедиться в отсутствии там секретных пунктов снабжения германских подводных лодок. Однако даже самые горячие головы в дублинском руководстве не решались нарушить нейтральный статус государства, поскольку принимали в расчет вполне реальную угрозу ответных действий со стороны Лондона. Вследствие этого демонстративное выражение симпатий к нацистской Германии не влекло за собой никаких реальных последствий, и немцы не имели в Ирландии особых преимуществ. Германский посол в Дублине[311] доктор Эдуард Хемпель крайне редко позволял персоналу проводить нарушающие нейтралитет страны пребывания операции, а довольствовался размещением в здании миссии мощного коротковолнового передатчика. Союзники неоднократно обращались в МИД Ирландии с требованием закрыть эту радиостанцию, но результатов не добились. Однако агентурные операции с позиций миссии исключались, за чем наблюдали Особый отдел полиции безопасности “Гарда” и Разведывательная служба штаба ирландской армии G2. Тем не менее, как минимум, дважды миссия все же приняла некоторое, хотя и косвенное участие в операциях абвера и СД-аусланд в Ирландии. Глава правительства государства И мон де Валера предпочел закрыть на это глаза.

Ирландия не считалась в Берлине объектом, представляющим самостоятельный оперативный интерес. Ее стратегическое значение было довольно велико, но лишь в привязке к недолго существовавшему в реальности плану вторжения на Британские острова — операции “Зеелеве”. В его рамках ОКБ разработало операцию по захвату острова (план “Грюн”), разведывательное обеспечение которого (операция “Лена”) возлагалось на абвер. Дополнительно к основной задаче агенты по мере своих возможностей должны были добывать информацию о движении конвоев и передавать метеосводки и прогнозы погоды в интересах люфтваффе и кригсмарине.

Германия располагала в Ирландии весьма ограниченной опорой для оперативной работы. Местная диаспора подданных государств “оси” к 1939 году насчитывала менее 200 немцев (из них 30 членов НСДАП), 54 австрийца и немногим более 100 итальянцев. Отделением Зарубежной организации НСДАП (АО) в Дублине до июля 1939 года руководил директор Национального музея доктор Адольф Марр, личность весьма влиятельная. Достаточно сказать, что в 1934 году ему удалось добиться отзыва конфликтовавшего с ним посла доктора Георга фон Дена и дискредитировать поверенного в делах Германии в Дублине Эрнста Шроттера. Перед началом Второй мировой войны Марр убыл в Берлин, где возглавил ирландский сектор МИД и параллельно с этим занял пост руководителя пропагандистского радиовещания на Ирландию. В Дублине действовала и итальянская фашистская организация имени Микеланджело, руководимая преподавателем колледжа Святой Троицы графом Эдуардом Томачелли. Практически никто из проживавших в стране немцев или итальянцев не использовался в агентурных операциях, в первую очередь по причине пристального внимания к этому контингенту со стороны местных органов безопасности.

Германская разведка, точнее, абвер (в описываемый период СД-аусланд к работе на британском направлении не допускалась), в качестве вербовочной базы рассматривало не немецкую диаспору, а ирландских националистов, в первую очередь сторонников и членов ИРА, которых полагали естественными союзниками рейха в борьбе против Британской империи. При этом Канарис и Риббентроп не могли не учитывать международно-правовые и пропагандистские реалии, а потому внешне старались дистанцироваться от экстремистского крыла ИРА. Любопытно, что в предвоенный период немцы первоначально считали эту организацию преступной и именовали ее не иначе, как “так называемой Ирландской республиканской армией” или просто бандой террористов. Однако позднее тон официальной пропаганды Берлина в корне изменился, ее членов стали рассматривать как борцов против колониального гнета, а абвер и СД безосновательно полагали ИРА весьма могущественной организацией.

Убежденность немцев в благожелательном отношении ИРА к рейху была излишне оптимистичной. Часть руководителей и членов Ирландской республиканской армии действительно ориентировалась на германское содействие в борьбе за воссоединение страны, но другие не соглашались принимать иностранную помощь, отчасти по идеологическим причинам, отчасти из опасения