Арабские звезды сияют ярче - Лариса Павловна Соболева

– Извините, я ошибся в вас, приняв за королеву.

Она фыркнула в ответ и отвернула личико в сторону, давая понять, что не намерена обсуждать с ним ни одну тему. А он развернулся и пошел к выходу, едва не пританцовывая… и вдруг резко затормозил, как нашкодивший школьник, встретивший злую училку в неподобающем заведении. В сущности, почти так.

За одним из столиков ближе к выходу сидела Ольга Коноплева – вражина номер один, за ее строгой внешностью и нарядом с претензией на шик таится стерва… куда там Богдане до нее! Тридцать лет, косметикой не пользуется, а надо хотя бы рыбьи глазенки подчеркнуть, последнее время прическу изменила, что не помогло ей похорошеть (на его взгляд). И последнее: мужа нет и не будет уже никогда. Не повезло Феликсу встретить ее, когда вошел, сразу увидел Богдану, двинул прямо к ней, а следовало бы по сторонам головой повертеть. О, да, если бы Феликс заметил Ольгу, когда вошел, ретировался – сто пудов, теперь жди от нее пакости. Делать нечего…

– Кого я вижу, – приблизился он к столику Коноплевой и без церемониала нагло уселся напротив. – Марихуана собственной персоной (конопля, марихуана, гашиш – это одно и то же, так он ее и величал). Неужели зарплата патологоанатома позволяет посещать дорогие харчевни?

Она отпила глоток из стакана с соком, который все это время держала в руках, загадочно улыбаясь, после ласково поправила наглеца (как будто он не знал этого):

– Я судмедэксперт, разницу чувствуешь? Но неужели у простых оперативников хватает денег на подобные заведения?

– Не хватает. Но я, по секрету скажу, на задании.

– Видела, видела.

– Я рад, что ты не жалуешься на зрение.

В этот момент, сидевший лицом к входу Феликс, вытаращил глаза – в зал вошел не кто иной как Маслов и направился по прямой через весь зал. Опер проследил за ним, по ходу пришлось ему развернуться всем корпусом, так и знал! Наметанный глаз Феликса не ошибся, банкир уселся напротив Богданы за ее же столом, взял грубиянку за кисть руки и поднес к губам, а она просто таяла. Выходит, ждала его.

– Желаю здравствовать, Марихуана, – попрощался с Ольгой Феликс, поднимаясь и чему-то радуясь, но глядя исключительно на банкира с Богданой.

Когда Феликс влетел в кабинет Терехова, Сорин был уже там

Перед Павлом на столе лежали все девять фото, видимо, обоих мучили те же вопросы, что и каждый день – какая связь между девушками? У Феликса новость рвалась с языка, потому, плюхнувшись на стул, он без приветствий начал:

– Ну, что я вам скажу, господа хорошие… А, да, сначала мой неуспех: Богдана меня отшила, причем бесповоротно…

– Ха, ха, ха… – издал издевательские звуки Сорин.

– Женя! – осадил его Павел. – Феликс, я не понял, чему радуешься?

– Что отшила, – признался тот, не обратив внимания на Сорина. – Не нравится мне она, как кобра в постоянной стойке, так и чудится: сейчас сделает бросок, и будет он смертельным для меня. Но есть новость круче: в ресторане она ждала… кого бы вы думали? Ладно, сдаюсь: самого Маслова!

– То есть они встретились в ресторане, – соображал Павел. – Случайно?

– Я же сказал: она ждала именно Маслова.

– Ждать можно, зная, что в такой-то час придет Маслов. Зачем ждать – это уже другой вопрос, если учесть, что Богдана висела на хвосте банкира.

– Ладно, вношу полную ясность, – поднял руки Феликс. – Она ждала его по договоренности. У них там было свидание. Больше скажу… они любовники!

– Ты свечку держал? – поддел его Сорин.

– Отстань, – отмахнулся от парня Феликс с улыбкой, не расположенный сегодня к выяснению отношений. – Чтобы определить телесную связь между мужчиной и женщиной, не обязательно свечку держать, достаточно посмотреть, как они встретились. – Далее он иллюстрировал свои слова. – Маслов сел напротив Ижевской, взял ее ручку, поднес к губам… и оба смотрят друг на друга… глаза в глаза… Банкир целует пальчики и тает, тает… Она тоже тает и симптоматично дышат. А сколько скрытой страсти в обоих… Нет, друзья, Феликс никогда не ошибается, они любовники. И стали ими недавно.

– Недавно! – округлил глаза Женя, посмеиваясь. Вот мерзавец. – А это откуда стало известно Феликсу?

– Доживешь до моих лет, Сорняк, поймешь с одного взгляда. Что по сему поводу думает наш следователь Павел Игоревич?

В задумчивости Терехов потирал подбородок, поворот действительно интригующий – Богдана следила за Масловым, заставила Будаева сдать банкира, призналась, что не знакома с ним и вдруг…

– Думаю, – после паузы сказал Павел, – она умышленно затащила его в постель, если верить тебе, что у них роман…

– Ты верь, верь, – убеждал его Феликс. – Я тоже думаю, что она инициатор, но главное в этой истории – зачем ей это? Вот чего не знаю, того не знаю.

Павел пожал плечами, мол, и я не знаю, но чтобы не терять времени, перешел к девушкам, ведь Сорин тоже явился, как говорится, не с пустыми руками. Женя принес сведения о нескольких красотках – фамилии и краткие характеристики, это уже немало, но больше всего Павла и Феликса воодушевило магическое слово «Ижевск». Что если Ижевская всего лишь псевдоним? Павел сдвинул в сторону фотографии, оставив двух девиц из Ижевска – Марину и Катю, между ними положил снимок Богданы… Пауза говорила сама за себя. Ну, а Феликс озвучил то, что думали Терехов и Сорин:

– Ни одна не похожа на Богдану.

– М-да… – вздохнул Павел, а так надеялся.

– Мне можно слово сказать? – с ноткой надменности спросил Сорин.

Манера у него из ряда вон: будто одолжение делает, тем не менее, парень он хороший, ну, хочется ему значимость свою показать – пусть.

– Валяй, что там надумал? – разрешил Феликс.

– Павел Игоревич искал, что именно всех девушек объединяет, насчет этого у меня есть кое-какие мысли. Предупреждаю некоторых… – повернулся он к Феликсу. – Я могу ошибаться. Так вот, когда я сегодня слушал преподавателя, доцента Орлика, уловил еще одну общую деталь, может, она не важна…

– Да говори уже, – подбодрил его Павел.

– У девчонок были неполные семьи, даже отсутствие оных, например, как у Марины с Катей, они обе из детского дома. Неизвестно, как обстоят дела с оставшимися тремя девушками, инфы о них нет, к сожалению, они не учились в педе.

– Ты проехал все институты?

– Осталось немного, в основном частные.

– Если не добудешь информации, спустишься ниже – в колледжи, – дал задание Павел. – Твоя версия, Женя, имеет место быть. Итак, все блондинки…

– С разными оттенками, – уточнил Женя.

– Да это как раз не имеет значения, – проговорил Павел, рассматривая фото девушек. – Блондинки, красавицы, можно сказать, одного плана, словно их специально подбирали. Семьи… следует поговорить с отцом Марии Березиной и, если жив, с дедом Полины… Андреева, да?

– Жесть, – выдохнул Феликс. – Андреевых в любом городе – зашибись.

– Ладно, сделаем запрос в институт, чтобы подняли архивы и дали более точные данные девушек.

– И все ездили за границу работать, – снова подсказал Женя.

– Верно, – закивал Павел. – Гони, Жека, по учебным заведениям. А мы с Феликсом поедем к Левченко, может, среди девушек он найдет ту, которая принесла фотографии.

Женя нехотя двинул к двери, ему хотелось находиться рядом со следователем и Феликсом, быть в курсе событий, а не гонять бес толку. Уже взявшись за ручку двери, он вспомнил и повернулся лицом в Терехову и Феликсу: – А вам не кажется,