Арабские звезды сияют ярче - Лариса Павловна Соболева

А потом кое-что обсудим. – Положив смартфон на диван, он взял Настину трубку и уставился на фото с Ижевской. – Ну, су… щука подлая, ну, Конопля, погоди, я тебе жабры вырву.

Исподлобья он взглянул на Настю, та сидела в кресле, отвернувшись к окну, губы надутые, злющая, все равно жалко – любимая ведь. Диалог она слышала, уйти не рискнет – ей хочется услышать, что будет говорить в оправдание мужа Терехов, а если рискнет, Феликс не выпустит из квартиры. Так и просидели молча, к счастью, недолго, всего минут пятнадцать. Павел находился в их районе в супермаркете, примчался мгновенно, позвонил, Настя с места не двинулась, открывать пошел Феликс.

– Что тут случилось? – раздался из прихожей голос Терехова. – Настенька, здравствуй… О, вижу, здесь драма. Так, выкладывайте, в чем суть, только быстро.

Он устроился на диване, рядом уселся Феликс и без слов подал ему смартфон Насти. Павел с полминуты смотрел на изображение, подняв брови, потом пожал плечами и рассмеялся:

– А в чем тут дело?

– Насте написали, что у меня было свидание, – сказал Феликс. – Теперь ты сам видишь ее реакцию.

– Какое свидание? Это было задание, Настюша, которое твой муж бездарно провалил. Он сидел на хвосте… то есть ездил за этой девицей, чтобы приблизиться и…

– Зачем? – дернулась Настя. – Ну? Я жду.

– У нее любовник, который нас интересует, твой муж должен был подкинуть ей жучок, – небрежно кинул выдумку Павел. – С ней нужно было заговорить, но так, невзначай, лишь бы отвлечь внимание… Кстати, ты знаешь, что такое жучок?

– Я не дура. А откуда у него костюм?

– Мы взяли напрокат. Нельзя же было с такой шикарной дивой знакомиться в дешевом костюме. Когда он провалил задание, жучок подкинуть ему не удалось, костюм мы сдали назад без нареканий. Настюша, еще есть вопросы?

Ответила она молчанием, сосредоточив взгляд на крае подлокотника, в обивке которого пыталась выдернуть нитку, по всей видимости, сопоставляла оправдания мужа с объяснениями Терехова. Но Павел каков! Придумать такой убедительный аргумент, подать его легко и небрежно, результат не заставил себя ждать – кажется, буря улеглась. Феликс, как нашкодивший кот, обратился к ней:

– Настенька… Павел Игоревич спросил…

– Я слышала, – сердито бросила та, еще не подобрев. – Вопросов нет. Знаете, Павел Игоревич, мне не нравятся ваши задания для моего мужа.

– Учел пожелание, – приложил тот к груди ладонь. – Но, милая, когда надо подобраться к преступникам, все силы бросают. Надеюсь, ты помнишь, как тебя спасали от ублюдков, помнишь, сколько людей рисковало? Сейчас ситуация вообще непонятна. Ты замуж выходила за человека определенной профессии, вот закончит заочку, станет следователем, будет в кабинете сидеть, как я. А пока он может не ночевать дома, лежать в засаде и грязи под дождем, потом болеть, может прикинуться банкиром, грузчиком, зэком, ухлестывать за бабищей, на которую смотреть тошно, но ухлестывать! Понимаешь? Я не заставлял его жениться на фигурантке, спать с ней не заставлял и не заставлю, только жучок надо было подбросить, так он и с этим не справился. В следующий раз помощи попрошу, пожалуй, у тебя.

О, какая дивная воспитательная речь, еще чуть-чуть и… Настя будет считать себя виноватой, Павел просто мастер-воспитатель.

– А что у нас на ужин? – повеселел Феликс.

– Ничего. Если б я тебе в том состоянии готовила, подлила бы яду.

Мужчины рассмеялись, а она отправилась на кухню готовить.

– Паша, ты с нами поужинаешь? – спросил Феликс.

– Нет, нет, нет, – Поднял Терехов обе руки. – Мама в супермаркете ждет, я же ее привез сюда, а тут ты позвонил, я и приехал, а она бродит там. Что еще ты хотел рассказать мне?

– Да есть кое-что… Не скажешь, почему Марихуана обнаглела? Она же должна понимать, что, увидев фейк из ресторана, я за считанные секунды просчитаю авторство, не удосужилась с чужого номера отправить. Как тебе ее смелость?

– Не знаю, что ответить, согласен, глупо, – пожал плечами Павел. – Ты тут старожил, тебе видней, чего она вдруг обнаглела. У тебя же есть какие-то предположения?

– Есть. Понимаешь, у нее крыша крепкая, соответственно и она стала вести себя провокационно, типа – я никого и ничего не боюсь, на вас плевать. Это значит, гадить нам будет основательно, продуманно, изощренно.

– Ты не преувеличиваешь?

– Пф! Преуменьшаю. Завтра отдашь мне копию акта исследования трупа Гришак, я изучу его с лупой, потом с тем же Покровским переговорю, посоветуюсь. Вдруг упущены мелочи, которые обычно глобально влияют на результат. Смотри, умирает бабуля в деревне, не так чтобы старая, но с гипертонией. Естественная смерть – бабахнул криз, никого рядом не было, душа отлетела. В морг не надо везти, а сразу на кладбище. На это и рассчитывал преступник. А что мы имеем после вскрытия? Отравление, то есть в наличие преступление, проще говоря, убийство. Одно соединяется с другим, и мы имеем двойное убийство родственниц. А всего-навсего провели исследование трупа. От Марихуаны зависит наша успешная работа, а она постарается ее испортить, хотя способна и так пропустить важные детали, случаи были. Ну и с ней поговорю по-мужски.

– Вот этого не надо, – категорично заявил Павел. – Ну ее к…

– Никаких ну! – заартачился Феликс. – Она в мой дом залезла и натоптала, Настю довела до психоза, а зло должно быть наказуемо, иначе оно всегда будет ходить в победителях. Не волнуйся, пока Марихуана получит предупреждение, что я порву ее на портянки, если еще раз…

Павел не стал с ним спорить, видать, Ольга его сильно ударила, к тому же это его святое право – защищать свой дом, он попрощался с ним, крикнул «до свидания, Настя» и умчался к маме. Закрыв входную дверь, Феликс пришел на кухню, где Настя жарила его любимые отбивные и картошечку. Вот не виноват же, ни на йоту не виноват, а чувствовал себя виноватым! Это можно уложить в голове и в сердце? Шумно потянув носом, Феликс со спины обхватил Настю руками – она не оттолкнула, значит, все в порядке. Он приложил губы к ее шейке, и заворковал на ухо:

– Моя жена ревнивая… жесть! Я не знал.

– Но эта… она очень красивая! – запыхтела Настя.

– Кто эта? Фигурантка? Не заметил. Я искал, куда жучок сунуть, а не на нее смотрел. Но мне интересно, где бы ты взяла яд, а?

Настя повернулась к нему лицом, обняла за шею и у самых губ нежно прошептала, будто сегодня день был мирным:

– Замужняя девушка, становится страшно ядовитой, когда ее гнезду угрожает разорение. Садись, ешь салат и мясо, картошка еще не готова.

Он поцеловал ее в губы, включил небольшой телевизор – надо же и новости посмотреть, затем устроился за столом, накрытым чистой скатертью в коричнево-желтую клеточку. Феликс любил вечерние посиделки с Настей, болтовню на все темы, включая новостные, заботу, уют. И все это добро попыталась разрушить злобная тараканиха морга?

– Ладно, я принимаю бой. Этой су… щуке еще устрою, я злопамятный.

Часть четвертая

ОАЭ, Фуджейра

Маша оживала. Оживление имеется в виду физическое – ее здоровье заметно улучшалось. А состояние души мало изменялось, и все же Полина подметила: она меньше напоминала забитую, уставшую, изможденную, рано постаревшую женщину. Маша стала более умиротворенной, разгладились мелкие морщинки, кожа приобрела приятный цвет, а не серо-землистый, появились розовые губы, раньше они сливались с кожей. На