Бисмарк. Русская любовь железного канцлера - Эдуард Тополь

К часу дня линия нашего огня, охватывая большую часть неприятельского расположения, накрыла и высоты на противоположном конце города. Там взвивались белые облака порохового дыма и разорванные, неправильной формы облака от выстрелов шрапнелью. Канцлер сидел на стуле и внимательно изучал какой-то документ. Я спросил его, не хочет ли он закусить. Он отклонил мое предложение. „Я бы не прочь, но и у короля ничего нет с собой“, — пояснил он.

Между часом и двумя король, посмотрев несколько минут в бинокль, сказал: „Они сдвигают большую часть войск влево — мне кажется, они хотят прорваться там“. Вскоре в зрительную трубу стало видно, как левее леса и ущелья французская кавалерия несколько раз начинала атаку. На это наши отвечали беглым огнем. После того как атаки отбили, можно было и невооруженным глазом заметить, что при отступлении французов вся дорога усеяна трупами лошадей и телами в шинелях.

Сцена оживилась еще раз. Сперва в одном, потом в другом месте города показались два огромных белых облака — признак, что в двух местах начался пожар. И Байзелль еще горит — в прозрачном вечернем воздухе там от пожара поднимается громадный столб серого дыма. Красноватое вечернее освещение принимает все более интенсивный багровый цвет. Холмы, поля сражения, овраги, деревни, дома и башни крепости Кореи, разрушенный мост — все залито багровыми отблесками огня…

В четверть шестого баварский генерал Ботмер сообщает королю, что французы желают капитулировать. „Никто не может вести переговоров об этом, кроме меня. Скажите, что парламентер должен явиться ко мне“, — говорит король. Баварец спускается обратно в долину. Король беседует с Бисмарком, потом они подходят к кронпринцу, затем к ним присоединяются Мольтке и Роон.

Спустя некоторое время появляется прусский адъютант и рапортует, что потери наши невелики и только небольшой отряд французов проскользнул в лес по направлению к бельгийской границе, остальные отступили в Седан.

„А император?“ — спрашивает король.

„Это еще неизвестно“, — отвечает офицер.

В шесть часов является новый адъютант и докладывает, что император Луи-Наполеон находится в городе и немедленно пришлет парламентера.

„Однако результат прекрасный! — говорит король, обращаясь к окружающим. — И я благодарю тебя, что и ты этому содействовал“, — заявляет он кронпринцу и подает ему руку для поцелуя. Затем король протягивает руку Мольтке, тот тоже целует ее. Под конец подает руку канцлеру, и они некоторое время толкуют о чем-то вдвоем, что, кажется, не совсем нравится некоторым из их высочеств.

В половине седьмого, предшествуемый почетным эскортом из кирасиров, медленно въезжает на гору парламентер от Наполеона, французский генерал Рэйлль. За десять шагов перед королем он спешивается, идет к нему, снимает шапку и передает большой пакет с красной печатью. Генерал — пожилой человек среднего роста, худощавый, в черном сюртуке с аксельбантами и эполетами, в черном жилете, красных штанах и лакированных ботфортах. В руке у него не шпага, а тросточка. Все отступают на несколько шагов от короля, последний распечатывает письмо, читает и передает Бисмарку, Мольтке, кронпринцу и остальным лицам. Рэйлль стоит поодаль, потом вступает в разговор с прусскими генералами. Кронпринц, Мольтке и герцог Кобургский также вступают в разговор с французским генералом, а король тем временем держал совет с канцлером; последний поручил Гацфельду написать ответ на письмо императора. Через несколько минут письмо было готово. И король переписал его начисто, причем он сидел на стуле, а столом ему служил другой стул, который майор Альтен, стоя перед ним на одном колене, держал на другом.

Около семи часов вечера француз, в сопровождении офицера и трубача-улана с белым парламентерским флагом, отправился назад в Седан. Город горит теперь уже в трех местах и, судя по красному отблеску дыма, в Байзелле тоже еще не прекратился пожар. В остальном седанская трагедия кончилась, и ночь опустила свой занавес. Все начали разъезжаться по домам. Король уехал в Вандресс. Бисмарк и я отправились в деревню Доншери, куда мы прибыли уже ночью и разместились в доме доктора Жанжо…» (М. Буш. «Граф Бисмарк и его люди за время войны с Францией»).

Из хроники исторических событий

В битве при Седане французская армия потеряла всех солдат, участвовавших в сражении, и фактически лишилась вооруженных сил. В самом Седане спаслось 82 000 французских солдат. Победа при Седане открыла прусским войскам дорогу на Париж.

Дипломатической почтой:

Срочно, специальным курьером

ФРАНЦИЯ, ШТАБ ПРУССКОЙ АРМИИ, ГЕНЕРАЛУ ОТТО ФОН БИСМАРКУ

«Моя жена и ее родители покорнейше просят Вас принять меры к защите их имения в Фонтебло, которое лежит на пути Вашей армии к Парижу. Письмо Катарины прилагаю. Преданный Вам князь Орлов, распоряжением императора Александра Второго временно назначен российскимпосланником в Париже и послом в Лондоне».

Франция. Доншери. 2 сентября 1870 г.

Allegretto! Ее тело так трепетало и билось в его руках, как это не снилось ни Шопену, ни даже Бетховену в его 17-й сонате! А ее горловой, с хрипотцой и страстью крик: «Нет! Все! Хватит! Я умираю! Все! Перестань!..»… и ее секущие воздух волосы… и испуганно расширенные озера глаз, выдававшие горячечное помутнение разума… и хватающие воздух губы… — Господи! Да все это вызывало в нем только одно чувство — ликующее напряжение эрекции! Еще! И еще! И еще!!!

Гремели на стыках колеса поезда, яростно гудел паровоз, и жаркое, как паровозная топка, устье ее плоти вдруг мощными кольцами страсти ухватило его так, что от невиданного прежде и даже немыслимого райского наслаждения у него самого пресеклось дыхание и спина вздыбилась мощной аркой, подняв на себе ее легкое и мятущееся тело. Еще! Еще!!! Ну, еще чуть-чуть!..

Но, Боже, что это за стук и чей это голос? Нет, это не колеса поезда, летящего в рай, и это не ее умоляющий крик, а…

«Ранним утром, около шести часов, меня разбудили тяжелые шаги. Я услышал, как Энгель, слуга Бисмарка, постучался к нему и сказал: „Ваше превосходительство, ваше превосходительство! Какой-то французский генерал ждет вас у дверей, я не пойму, что ему нужно“. Потом мне послышалось, что министр быстро поднялся и через окошко обменялся несколькими короткими фразами с французом — это был снова генерал Рейлль. Результат разговора был таков, что министр быстро оделся и, не дожидаясь завтрака, несмотря на то что он не ел ничего со вчерашнего дня, сел на лошадь и быстро ускакал…» (М. Буш. «Граф Бисмарк и его люди за время войны с Францией»).

«Второго сентября утром в шесть часов перед моей квартирой в Доншери появился генерал Рейлль и объявил моему слуге, что французский император желает говорить со мной. Я тотчас оделся и, неумытый, в пыли, как был в старой фуражке и больших смазанных сапогах, поскакал в Седан, где, как полагал, находится Наполеон…»