Хроника гениального сыщика - Артур Кангин

Сыщик Рябов помрачнел:

— Петя, мы должны предотвратить катастрофу.

— Не понял?

— В Валдае явно живет более двухсот человек. Они утонут!

— Да я готов разорвать ковчег своими зубами…

Инспектор внимательно посмотрел на меня.

Как принято говорить, в комнате пролетел тихий ангел.

2.

Валдай — город маленький, однако найти ковчег оказалось не так-то просто.

Рябов и я, акушер Кусков, тщательно исследовали все излучины и мыски валдайского озера. Я даже пару раз нырнул в студеную воду, вспугнув стадо тощих гусей.

Пусто!

Мы приметили батюшку в черной сутане, с золотым крестом на груди. Он уютно расположился на зеленой травке берега и наливал в пластмассовый стаканчик водку «Молодецкую».

— Отец, — обратился к нему Рябов, хитро сощурившись, — сказывают, тут где-то есть соломенный ковчег?

Батюшка, крякнув, дерябнул.

— Отцом Серафимом меня зовут… — наконец-таки отреагировал он, закусывая ливерной колбасой.

— Нам бы соломенный ковчег? — намекнул ему я, Петр Кусков.

— Идите в городскую библиотеку. Спросите библиотекаря Ящурова.

3.

Библиотекарь Федор Ящуров оказался низеньким лысым человечком, с острым, я бы даже сказал, ястребиным взором крошечных глаз.

— Знать не знаю! — сразу отбрил нас.

Сыщик развернул перед ним газету «Труд», от 17 сентября.

— Жидомасонский заговор, — криво усмехнулся Ящуров. — Черные все рынки захватили. Убивать надо. Мечом и железом выжечь заразу. За возрождение России! Рот фронт! Мо па саран!

— И такие, извините за выражение, ящуры выдают книги нашим детям?! — сглотнул сыщик.

Тут библиотекарь расплакался.

— Зарплату уже пять лет не уплачивают. Дома шаром покати! Дети одну лебеду кушают! Это Антошка, сучий масон, воду мутит.

— Что за Антошка? — резко спросил я.

— Да с пожарной каланчи… Лейтенант Антон Жаркий, — вытирая слезы с ястребиных глаз, ответил Ящуров.

4.

Пожарная каланча размещалась в бывшем городском храме и неоднократно горела. Закопченные стены, стая галок у разрушенной маковки, злой бурьян, кустящийся на крыше. Типичная, для кого-то, быть может, милая сердцу картинка.

Лейтенант Антон Жаркий оказался здоровенным рыжим детиной с ласковыми голубыми глазами.

— Про ковчег, хрена лысого, скажу, — с ходу огорошил Антоша.

Рябов достал и передернул именной браунинг.

Жаркий тоже достал револьвер, правда, гораздо более внушительных размеров. Маузер!

— Пойми, чудило… — отеческим баском обратился к нему Рябов. — Весь город ковчег не выдержит.

— Может, оно и к лучшему… — наконец с хрипотцой пробормотал брандмейстер. — Так сказать, уйдем с гордо поднятой головой.

— Свидетелем трагедии станут лишь гуси да утки, — взорвался сыщик.

— Я человек не тщеславный, — заметил Антошка.

5.

На берегу всё также сидел отец Серафим.

Подле него валялись уже две порожних пузыря «Молодецкой».

— Что, детки, — приветливо обратился к нам батюшка, — узнали чего-нибудь?

— Ничего, отец… — обронил Рябов.

— О, чада! — широко оскалился батюшка. — Не гоже у моей паствы остатнюю надежду забирать. Я сам ведаю, что до Эльдорадо нам не доплыть. Хотя все это началось с моей подачи. А вдруг чудо случится? Ась?

Батюшка рыгнул и перекрестился левой рукой.

Сыщик подпрыгнул к Серафиму. Сорвал сутану.

На загорелом торсе батюшки мы увидели дьявольскую метку, жуткое число — 666.

— Ах, вот оно что… — по-бабьи вскрикнул я, акушер второго разряда, Петр Кусков. — Окаяшка!

6.

Когда мы вскарабкались на каланчу, то обнаружили под высокими и закопченными сводами, то, что мы так безуспешно искали, ковчег.

Ковчег буквально трещал по соломенным швам. Еще бы! Все горожане оказались на нем. Как бычки в томате…

У штурвала же, на капитанском мостике, стоял бравый лейтенант, Антоша Жаркий.

Еще минута-другая и соломенный ковчег из заднего входа каланчи, на деревянных слегах был бы спущен в валдайское озеро.

И… тю-тю… Катастрофа! Гибель всерьез!

Рябов выхватил из кармана прорезиненной куртки спичечный коробок чудовской фабрики «Солнце», чиркнул спичкой и подпалил щетинистый канареечный борт.

Огонь взялся карнавально весело. С ковчега, как блохи, запрыгали старики и старухи, интеллигенты и побирушки, банщики и бродячие псы, несколько коров и даже одна коза, по кличке Кнопка.

— Что вы наделали?! — подскочил к нам весь к копоти Жаркий. — Мы эти борта всем городком плели целый год.

— Ищите Эльдорадо в себе! — посоветовал Рябов.

7.

Прошло несколько месяцев.

Газета «Труд» сообщила, что на месте выгоревшей каланчи отреставрирован храм, а его настоятелем назначен отец Антоний, прошедший недавно постриг, бывший пожарный Антон Жаркий.

Отец Серафим подрабатывает вышибалой в валдайском ресторане «На посошок» и списывается с римским епископатом, ожидая вакансии в католическом папстве.

1.

Губернский город Великий Новгород всколыхнуло жуткое происшествие — у губернаторши Марии Глобус средь бела дня украден кот по кличке Жора. И не простой кот! А потомственной вязки, с бирюзовыми выпуклыми глазами.

— Кто мог пойти на это святотатство? — спросил я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

Сыщик Рябов передернул затвор именного браунинга.

Я надел полосатые носки и схватил кобуру.

Мы опрометью выскочили в кромешную тьму.

2.

Губернатор Афанасий Глобус, как заурядный обыватель, ел кильку в томате, запивал легким кефиром.

— Кто мог украсть Жору? — спросил я, Петр Кусков.

Губернатор развел лишь руками.

— Занавесь! Глядите! — крикнул Рябов.

Тюлевая занавеска всколыхнулась, кто-то стремглав побежал по опоясывающему дом балкону.

Мы ринулись к окну.

Узрели лишь ботинки беглеца.

3.

Покинули губернаторские апартаменты.

— Прочитали надпись на подковках? — спросил меня сыщик.

— Разве на них что-то было?