Хроника гениального сыщика - Артур Кангин

Собиратель алмазов рухнул.

В проеме двери показалась зловещая физиономия хирурга. Скальпель его ослепительно сверкнул на туапсинском солнце.

Мы ласточками сиганули в окно.

4.

Мы шли по центральной платановой аллее города Туапсе.

— Вы, надеюсь, заметили портрет Усамы Бен Ладена в чебуречной? Макет субмарины «Звезда Аль-Каиды» прямо над входом? — вопросил Рябов.

— Не мучьте меня! Что же произошло?

— Нефтебарон Парамон Коршунов, скрывая бешеные доходы от фискальных органов, покупает алмазы и продает их наследникам Бен Ладена.

— Причем тут чебуреки?

— Весьма тонкий ход! Алмазы, перевезенные очаровательными велосипедистками во рту, покойный Ибрагим вкладывал в чебуреки. Если бы товар накрыли, всегда можно сказать, что это всего лишь гуманитарная помощь голодным детям Африки.

— А Эльвира Коршунова? Неужели и она перевозила алмазы во рту? И почему ее хотел убить чебуречник Ашот?

Рябов снял солнцезащитные очки, устало протер глаза.

— Я по своим каналам навел справки… После этнических чисток Коршунов уволил Ашота из своей фирмы. Теперь он вынужден производить обыкновенные чебуреки без алмазов. С Эльвирой же совсем просто. Она учится в МГУ на юрфаке. Сейчас у нее каникулы. Вот она и решила помочь батьке.

Именно на этих словах эдакой амазонкой-велосипедисткой на нас налетела Эля Коршунова. Длинные загорелые ноги, узкий, хотя и мускулистый, зад. С родами у нее будут проблемы. Это я как акушер говорю.

Девчушка ударилась колесом о мой стан.

— Ой! — вскрикнула.

— Алмазы не проглотили? — иронически изрек Рябов.

— Этому вас учат профессора МГУ? — подхватил я.

Эля переменилась в лице, крепко оседлала железного друга, молнией понеслась обратно на нефтебазу.

— Коршунов заметет следы! — вскрикнул я.

Рябов не спеша закурил сигарету «Camel»:

— Я уже позвонил в ФСБ. Пусть продолжат. Не все же им есть мой хлеб?!

1.

Один из зимних вечеров сыщик Рябов посвятил чтению газет США. И чем дольше читал, тем больше хмурился.

— Вы знаете, Петя, — вдруг вскричал он, — американцы нас догоняют в дирижаблестроении.

— Быть того не может! Русские дирижабли всегда будут лучшими.

— Скажу больше, янки копают под наш нанотехнологичный проект пористого дирижабля-невидимки «Илья Муромец». Тут не обошлось без крота.

— Крот — животное мирное, — возразил я. — Ему нет дела до дирижаблей. Парению по воздуху он предпочитает копанье в земле.

— Ах, милый Петя… Я говорю не о простом кроте, а о кремлевском.

— Какая разница?

— Крот — это глубоко законспирированный агент, — помрачнел Рябов и смачно передернул затвор именного браунинга.

2.

В семь утра мы уже были в Кремле.

Приступили к наружному наблюдению и сразу же были шокированы.

Сколько подозрительных лиц!

Вот татарин-дворник лопатой убирающий снег с ковровой дорожки, по которой пройдет президент.

Экое степное, дикое чело с раскосыми и жадными очами!

Однако знает ли он секреты дирижаблестроения?

Вряд ли…

Вот почтальон с сумкой фельдъегерской почты. Физиономия у него с выдвинутой челюстью. Шпион? Пока неизвестно.

В течение получаса перед нами прошли столяры, стекольщики, плотники, часовщики, полотеры, кухарки и т. д. и т. п. И у всех ошеломительно подозрительные и развратные физиономии.

Потом ровным шагом в безукоризненно отутюженных тройках промаршировала команда президента.

За ними с солидными брюшками вразвалочку прошла зондер-команда председателя правительства.

Следом, уж вовсе вразвалочку, а кто и в матросскую присядку, прохороводилась бандочка спикера Нижней палаты.

Что говорить, и у президентской гвардии, и у министров, и у думцев — чистые и архиблагородные лица.

— Среди них я не вижу шпионов! — обескуражено развел я руками.

— Таки не видите? — лукаво сощурился инспектор. Он весь был мускулисто собран, как лев пред прыжком.

3.

В кабинете спикера Госдумы нас явно ждали.

— Крот? — с порога огорошил нас спикер. — Я знаю, где-то здесь есть крот. Думаете, я? Да я за Россию матери глотку перегрызу…

Рябов вплотную подошел к спикеру, глянул ему в очи. Повернулся ко мне:

— Он не врет.

— Тогда кто же? — взметнул я брови.

— А вы беседовали с премьер-министром? — сощурился спикер. — Кто, как ни он?!

Через восемь с половиной минут мы сидели за полированным столом председателя.

— Да вы, что, хлопцы? — трубно высморкался в министерский платок премьер. — Я же сам по первому образованию — дирижаблестроитель. Вся фановая система на «Илье Муромце» — моя разработка. Сам проверял! У меня хроническое расстройство желудка.

Очи центрового министра, огромные и голубые, источали оптимизм и уверенность.

— А вы у вертикали шукали? Вокруг него такие шакалы собрались… Я отвечаю!

4.

Мы свернули в помещение пресс-секретаря президента, Артема Бобрышева.

Половину кабинета занимала клетка с голубями.

Каких пернатых там только не было!

Розовые и голубые, с мохнатыми лапками и с морковно-красными глазками…

Всякие…

Одного из голубей Артемка держал у себя на коленях и что-то морским узлом привязывал к лапке.

Завидя нас, он резко затянул узел и бросил голубя в форточку.

…И тут мимо меня, буквально со свистом, пронесся какой-то сигароподобный снаряд.

Он летел с фантастической для землян скоростью.

Рябов в прыжке перехватил голубя у самой форточки.

5.

На мохнатой ноге голубя оказалась шифрограмма руководителю ЦРУ о последних разработках по проекту «Илья Муромец».

— Господин Крот, — резко произнес Рябов, разглядывая в лупу шифровку, — о какой части дирижабля в этом сливе речь? Сколько вам заплатили бабок?

Крот ухмыльнулся:

— У меня, если хотите знать, всего одни штаны и те с заплатой. Сплю я на раскладушке, в ванной. Гол как сокол.

— Первый раз вижу бескорыстного Крота, — обалдел Рябов.

Секретарь погладил незадачливого голубя, пустил его к остальным собратьям, в клетку.