Тайрин - Тамара Витальевна Михеева

и Си, поболтав еще немного, расходились по домам. Летними ночами домом Тайрин становился лес. Она убегала туда, как только прощалась с друзьями, и возвращалась часа через три, чтобы не пугать своим отсутствием родителей. Но на рассвете уходила вновь, ведь теперь в ее распоряжении были еще три лазейки в городской стене. Все свои выходные она тоже тратила на прогулки и чтение в лесу.

Два сиреневых камешка

Тайрин и Тинбо возвращались от Вишшеров, со свадьбы Элуты, их младшей дочери. В саду Вишшеры раскинули шатер, какие ставят на свадьбах книжники, но украсили деревья атласными лентами – белыми и голубыми, по-хофоларскому обычаю. Кто обратит внимание на ленты? Дети бегали возле шатра и хохотали, и радостнее всех – Элту. Тайрин смотрела на него сейчас и с облегчением думала, что никакая страшная тень больше не стои́т за его спиной, никакая болезнь не угрожает ему. Взрослые разбились на группы: мужчины рядом с женихом, женщины – рядом с невестой. Ровесников Тайрин и Тинбо не было. Они вдвоем оказались посередине, еще не взрослые, уже не дети. Переглянувшись, Тайрин и Тинбо молча разошлись: Тинбо – приветствовать жениха, Тайрин – невесту.

Элута была очень красивая в ярко-зеленом платье. Тайрин подумала, что если бы им не приходилось притворяться хэл-марами, платье на невесте было бы хофоларское – нежно-голубое, расшитое мелкими цветами, а на голове – прозрачная накидка, схваченная голубым обручем. Элута ласково ей улыбнулась, но Тайрин заметила, что глаза ее печальны, что ей страшно. Ее мать что-то нашептывала дочери на ухо, та послушно и рассеянно кивала. Элуту выдавали за Тикна Гаррэта. Он был старше ее вдвое, но вроде бы хороший, а главное – хофолар. Все взрослые так и говорили: «Главное – хофолар». Тайрин увидела в женском кругу тетю Ителу, обнялась с ней, поискала глазами Эйлу и спохватилась: Эйла вышла замуж за хэл-мара, на такие праздники ее больше не позовут.

Вдруг она услышала обрывок разговора:

– Про вашу красавицу спрашивал Рилс Вишшер.

– Про Тайрин?

– Да. Сколько ей сейчас?

– Пятнадцать…

– Я так ему и сказала!

Мамин голос был растерянным, а тот, другой, – очень довольным. Тайрин не стала оборачиваться. Рилс Вишшер! Сколько ему лет? Он же когда-то давно сватался к Эйле, а она ему отказала!

Тайрин еле дождалась, когда закончится обряд, и уговорила Тинбо сбежать с праздника.

– Папа убьет нас!

– Да он даже не заметит!

И вот они идут по вечернему июльскому городу вдвоем, и Тинбо говорит:

– Не сегодня завтра, сестренка, к тебе придут сваты.

– Младший Вишшер?

– Да. В мужском кругу только об этом и говорили. Ну, что ты будешь следующей невестой.

Тайрин насмешливо фыркнула.

– Сколько ему лет? – размышлял Тинбо. – Наверное, уже тридцать, да? Интересно, почему он до сих пор не женат? Наверное, потому, что похож на обожравшуюся жабу. Или, может, потому, что…

– Перестань, – попросила Тайрин, улыбнувшись против воли. Рилс и правда напоминал жабу.

– Как несправедливо и вообще глупо! – сказал Тинбо. – Почему мы должны жениться только на своих? Эйла вышла замуж за того, кого любила, и что? Ее даже не зовут теперь на семейные праздники!

– Они боятся, что станет известно о нас… ну, кто мы на самом деле.

– А как по мне, так это все предрассудки. Книжники не звери, никто не посадит нас в тюрьму только за то, что мы хофолары.

На другой стороне улицы они увидели Челису с компанией. Лайпса среди них не было. Челиса смотрела на них и будто гипнотизировала Тинбо.

– Я подойду, – сказал он.

– Она тебя даже не позвала! Только посмотрела!

– Она невеста моего мастера, Тари.

– Ну и что? Разве ты обязан подходить к ней на улице каждый раз, когда видишь?

– Нет. – Тинбо подумал. – Но мне самому хочется.

Будто лопнула связывающая их нить, чуть только эти слова сорвались с его губ.

Тайрин пошла вперед не оглядываясь. Тинбо направился к Челисе и ее друзьям. Тайрин уходила и чувствовала: они все смотрят, как она идет одна-одинешенька по улице, а брат оставил ее, чтобы засвидетельствовать свое почтение Челисе, невесте Лайпса, своего драгоценного мастера! Тайрин хотелось плакать, но она вскинула голову и сжала кулаки. Нет уж, не дождутся они ее слез. Тинбо уж точно.

Он догнал ее через какое-то время и пошел рядом. За руку не взял и не заговорил. И хотя Тайрин тоже хотела молчать, у нее вырвалось:

– Иногда я чувствую себя такой одинокой в этом городе и…

– Пойдем домой, Тайрин, – устало сказал Тинбо. Он даже не дал ей договорить.

И они повернули домой. Вместе поужинали, а потом расстелили кровати. Тайрин лежала, глядя в потолок, и вспоминала, как шла одна по улице, а Тинбо шел к Челисе. Он мог сказать: «Давай подойдем вместе, что тут такого, ведь ты моя сестра». Не сказал. Почему? Испугался Челисы? Или Лайпса?

– Ты могла бы быть его невестой, если бы захотела, – сказал вдруг Тинбо.

– Не говори ерунды.

– Его знают все девушки Рилы, он молод, красив и богат. Он может выбрать любую. Любую, Тайрин! Но стоит тебе позвать, он бросит всех и придет.

– Даже Челису?

Тинбо промолчал.

– Отвечай!

Она посмотрела на него сквозь полумрак комнаты. Тинбо тоже повернулся к ней. И сказал:

– В кармане он носит два камешка. Он мечтает, что однажды ты станцуешь под их музыку.

Ночью Тайрин не спала. Она водила пальцем по спинке кровати, и ей мерещились два камешка в горячих руках Лайпса. «Он не мой жених. Он женится на Челисе. Но зачем тогда он носит в кармане два камешка? Для меня. Мы принадлежим друг другу, несмотря ни на что».

– Скажи ему, что я хочу встретиться. Что я станцую для него, – прошептала Тайрин, будто падая в пропасть и втайне надеясь, что Тинбо уже спит и не узнает, какая она слабая и жалкая.

Но Тинбо ответил:

– Хорошо. Я скажу.

– Буду ждать его у нашей лазейки. Завтра, сразу после заката.

Он пришел, и у Тайрин опять что-то щелкнуло в сердце. Она давно не видела его и успела забыть, какой он красивый. Такими рисуют в книжках императоров старых времен. Она кивнула ему и поскорее выбралась из города, она ждала этой встречи и боялась ее. Молча они спустились по косогору. На лугу Лайпс сказал:

– Я знаю, что ты ходишь за стену, Тари.

– Мы и сейчас за стеной.

– Ты ходишь танцевать. Ты танцуешь, как ведьма!

– А откуда ты знаешь, как танцуют ведьмы, а, Лайпс?

Он замялся, но ненадолго:

– Я читал в книгах.

«Которые тебе недоступны», – говорил весь его вид. Тайрин подняла бровь.

– В книгах с синим треугольником? Ведь в других о ведьмах не пишут.

Лайпс запнулся, глянул на Тайрин. Похоже, он испугался.

– Вам ведь нельзя их читать, Лайпс. Даже для книжников есть запреты.

– Тебе тем более нельзя! Ты и читать-то не умеешь! Откуда ты про них знаешь?

– Мммммм… может, потому, что я ведьма?

Она обошла вокруг него, чувствуя, как напряжение растет, как ему и страшно, и стыдно, и больно, и интересно, как его сжигает давняя любовь к ней и как он старается выпутаться.

– Тинбо сказал, ты носишь в кармане два камешка.

Лайпс сдвинул брови, сунул руку в карман.

– Это ничего не значит. Я люблю Челису и женюсь на ней. Все в прошлом, Тари.

– Меня зовут Тайрин.

– И я расскажу Челисе, что мы с тобой встречались. Мы поклялись, что между нами не будет тайн.

Она подошла к нему совсем близко. Лайпс смотрел ей в глаза и говорил:

– У меня там все обговорено, понимаешь? Мне спокойно с ней и просто. С тобой же ничего не поймешь: то ты