Zero Hour - slip

- Ну вот, - с самым серьезным выражением лица – и самым издевательским из всех возможных взглядом, кивнул Цезарь, - Это проклятие. Меня все Феликсы одинаково не выносят, люди, кошки – без разницы.

Какие-то остаточные и смутные воспоминания из школы шевелились в голове, пока Виттория переводила все Карстену, но выудить из них ничего не вышло. Шутка просвистела мимо них обоих.

Цезаря это нисколько не побеспокоило. Сев на барный стул, он сложил руки на стойке перед собой и спросил:

- Кстати, а кто такая эта Амалия?

- Кузина Карстена, - Виттория села напротив него, - Она улетела отдыхать на месяц, оставила нам ключи, просила присмотреть за котом.

Где-то в комнате возмущался таким невыносимым произволом закрытый виновник торжества, за спиной шуршала кофе-машина, и со стороны можно было подумать, что все абсолютно нормально.

Но только со стороны.

- Улетела? – Цезарь недоверчиво прищурился.

Теперь пришла очередь Виттории коварно улыбаться:

- Тебя ждет еще очень много сюрпризов.

- Например? – в его здоровом глазу мелькнула искра интереса.

Чашка с кофе приземлилась перед носом Виттории. Карстен сел рядом и положил руку ей на плечи:

- Эй, хватит тут секретничать. Вы же оба знаете, что я вас не понимаю.

Виттория грустно усмехнулась:

- Но, что я мо… - идея вспыхнула в голове быстрее, чем она успела закончить предложение. Следующее она сказала уже по-английски, - Может, попробуем так? – во взгляде Карстена читалось чистое удивление, и она поспешила пояснить, - Немецкий совсем не похож на латынь, если мы с тобой будем продолжать говорить на нем, мне постоянно придется переводить. Это очень утомляет.

- А английский? – недоуменно переспросил Карстен, - Разве есть вообще что-то…

- Больше, чем ты можешь подумать, - парировала Виттория, - Я сама не осознавала, пока не пришлось вспомнить латынь, - быстрее, чем он вставит хоть слово, она обернулась к Цезарю, - Гай, ты хоть что-нибудь понял?

- Пару слов, - отозвался он, - И то приблизительно.

- Ну, лучше, чем ничего, - Виттория пожала плечами, - Давай так. Мы с Карстеном при тебе будем говорить по-английски, если что-то будет совсем не понятно, спрашивай. Я не могу постоянно переводить, у меня от этого такая каша в голове.

- По-английски? – удивленно переспросил он и, осознав, что она опять не поняла, о чем он, добавил, - При чем здесь англы?

Виттория выдохнула. Постоянные экскурсы в историю и лингвистику, что с одной, что с другой стороны уже стали делом настолько обычным, что она буквально кожей чувствовала, как из технаря превращается в законченного гуманитария.

Солнце давно вошло в зенит, выпущенный из комнаты под обещание никого не драть и не кусать кот сидел на столешнице и сверлил Цезаря неприязненным взглядом. Цезарь отвечал ему настороженностью – перспектива заполучить еще несколько шрамов от когтей, в добавок к тем, которые уже были на нем, его явно не воодушевляла.

Инспекция кухни привела их к одному довольно утешительному выводу – замороженной еды в морозилке было достаточно для того, чтобы протянуть примерно неделю, не выходя из квартиры.

Однако, это открытие совершенно не обрадовало Цезаря, и он не стал держать это в секрете:

- А дальше что? Вот съедим мы здесь все, а дальше что?

С такой стороны Виттория на этот вопрос пока не смотрела. Усталость и адреналин смешались внутри, создавая причудливую смесь, которая полностью блокировала возможность мыслить.

- И что ты предлагаешь? – так и не придумав ничего внятного, спросила она.

Конечно же, у него был заготовленный ответ:

- Нам нужно выяснить, кто эти люди, которые на вас напали. Без этого придумать, как им противодействовать, просто невозможно.

Ей едва удалось сдержать непрошенный смешок. Если бы все было так просто…

- Гай, у нас нет ни единой зацепки, - она устало упала в кресло и сжала виски, - Вообще ни одной. Они просто появились из ниоткуда, и…

Неожиданно, Цезарь ее перебил:

- Ты можешь позвонить этому вашему Максу?

Виттория запнулась и, после секундного замешательства, разочарованно помотала головой:

- Я могу попробовать, но…

- Но?

- Пока мы ехали, я пыталась дозвониться всем нашим коллегам. Всем, до единого. Не ответил никто.

Она хотела сказать кое-что еще, но слова застряли где-то в горле и так и не прозвучали.

- Попробуй еще раз, - Цезарь не собирался отступать, - Насколько я понимаю, он наша единственная зацепка?

- Даже не зацепка, - Виттория помотала головой, - Он и сам толком ничего не знает.

- С чего ты взяла? – Цезарь хитро прищурился. С практически не двигающимся веком над левым глазом выглядело странно и даже немного жутковато.

Сглотнув настырный ком, который так и не собирался уходить, Виттория ответила:

- Он так сказал.

Цезарь просиял, словно именно такого ответа он и ждал:

- И это не доказывает абсолютно ничего. Даже если он вам не соврал, в чем я сомневаюсь, он мог просто не осознавать, что знает что-то важное. Позвони ему, я с ним поговорю.

- Гай, он не знает латыни, - теперь пришла очередь Виттории смотреть на него как на дурака.

- Но у меня есть ты, - прочертившая его лицо улыбка получилась настолько искренней и доброжелательной, что сопротивляться было очень тяжело.

Но страх справился с этим нелегким делом. Виттория могла придумывать тысячи и тысячи причин не позвонить Раске прямо здесь и сейчас, но истинной из них была только одна.

Она не хотела знать.

Она хотела, как страус, засунуть голову в песок и до конца жизни не знать наверняка, что случилось с теми несчастными из их коллег, кому не повезло оказаться на работе в это чертово утро.

И, похоже, это было написано у нее на лице, потому что Цезарь подошел к ней и взял ее ладонь в свою.

- Виттория, у нас нет другого выхода. Нам позарез нужна информация, иначе…

Следующие несколько слов пролетели мимо сознания, не задев его. Когда для того, чтобы понимать язык, приходилось постоянно напрягаться, выборочно не понять что-то было очень легко.

Достаточно было немного отвлечься.

- Хорошо, - наконец, выдохнула Виттория, - Хорошо.

Плохое или хорошее, решение было принято.

Руки немного тряслись, когда она искала Раске в мессенджере. Сердце замерло, когда пошел звонок.

И выпрыгнуло из груди от неимоверного облегчения, когда с той стороны раздалось:

- Слушаю.

- Боже, Макс, ты живой!