Трое в Долине - Юрий Никитин

Даже когда лег, набираясь сил для завтрашнего бега черезчужой лес, перед глазами все еще двигались эти странные люди с зеленой кожей,безучастно проходили мимо несчастных, что висели вниз головами, никто невыказал ни злобы, ни отвращения...

Уже в полусне мелькнула тревожная мысль, яркая ивсеозаряющая, даже понял, что это за странное племя, почему у них нет огня...но тяжелый сон навалился, как туша медведя, накрыл его мохнатой шкурой, и Олегуспел только прошептать себе, что утром надо не забыть, сказать, предупредитьТарха и Мрака...

Таргитай очнулся как от беспамятства. Голова была тяжелая,словно налитая свинцом, душа стонала и отбивалась, стараясь подогнуть лапки иснова спать, спать.

Олег лежал, как коней продавши, раскидал руки на всю длинухижины, левый кулак лежал на груди Таргитая. Таргитай понял, что потому-то испалось так спокойно и защищено, что хоть кулак волхва тяжел, но лучше спатьпод его рукой, все-таки защита, чем ощутить себя голым и брошенным, как онвсегда чувствует себя в одиночестве.

И все же, сказал он себе, надо выползать из-под опекистарших. Они не хотят видеть того, что видно ему. И не станут этого делать...

Он осторожно снял кулак Олега, переложил ему же на грудь,заставил себя подняться, постоял, держась за стенку, пока из головы медленноуходил сон, а глаза привыкали к темноте. Ночной воздух охладил потное лицо, потелу прошел озноб. На темном небе с редкими звездами странно выступали острыекрыши хижин. Вдали звездное небо обрывалось сплошной тьмой, там угадывалась стеналеса. Вдали слабо погромыхивало, Таргитай догадался, почему так спалось, авоздух такой плотный и тяжелый: гроза надвигалась медленно и неотвратимо.

Лестница поскрипывала под его могучим телом, замирал прикаждом движении, затаивался, но везде тихо, и наконец ноги уперлись в твердуюземлю. В полной тиши он ощутил легкое дуновение в щеку, догадался, что пролетелфилин, только они умеют летать, не хлопая крыльями как дуры-утки.

Он пригнулся, так легче различать на фоне звездного небасилуэты, прокрался на корточках, а когда увидел длинное бревно с темнымисилуэтами, пальцы судорожно сжали нож.

— Потерпите, — прошептал он. — Я не дам им мучить вас...Ишь, испытание! Меня тоже испытывали...

Щеки опалило жаром, он чувствовал, как прилила краска стыда.Три года подряд его одногодки, а потом и те, кто моложе, проходили испытаниеперевода из подростков в мужчины, а он позорно не выдерживал, оставался наследующий год, потом еще на следующий, пока не изгнали из племени вовсе...

Первый парень не мог даже пошевелить губами, только глазатупо следили за руками чужака. Таргитай перепилил лыковую веревку на руках иногах, затем только догадался перехватить главную, на которой висел несчастный.Остальных трех освободил уже быстрее. Они долго лежали на земле, медленно приходяв себя, дышали тяжело, но Таргитай видел, как жизнь возвращается в их тела.Первый наконец встал, медленно сделал шаг, держась за хижину, покачнулся,перевел дух, сделал еще шажок, уже увереннее...

Таргитай перевел дух, тихонько попятился. Земля ровная, каккаменная плита, но он ухитрился споткнуться, а когда поднялся, перед глазамибыли только столбы хижин, уже не сухие, а покрытые мелкими капельками даже неросы, а той влаги, что, не дожидаясь дождя, выкарабкивается из воздуха иувлажняет лицо, одежду, стены.

Олег спал таким богатырским сном, словно не волхв, а тожеоборотень, только чуть помельче и рыжий. Огромный валун все так же медленноподнимался и опускался на его груди. Похоже, тяжелый кулак нисколько не мешалспать безмятежно, словно и не волхв, что горами трясет, бедных зверей пугает.

Вздохнув, Таргитай тихохонько лег с самого краешка. В грудипели сладкие пташки вирия: он сумел заставить себя проснуться и встать срединочи, он спас от мучений четверых парней... Его не спасли, а вот он, помня все,спас!

Гром прогремел глухо, гроза проходила стороной, но дождьзастучал часто, торопливо, потом зашумел, словно по стенам и крыше разомзабегали тысячи и тысячи крупных муравьев. Два раза блеснуло так ярко, чтоТаргитай рассмотрел даже ресницы спящего Олега, потом блеск померк, началудаляться, а вскоре и шорох затих, только воздух оставался чистым и свежим,словно гроза бушевала здесь долго и мощно.

Засыпая, он успел еще чуть погордиться своим подвигом, азатем провалился... нет, взлетел в сверкающие выси, где он был красивый,сильный и очень умный, где спасал, бдил, рассуживал, повелевал и всюду делаллюдей счастливыми. Даже когда те упирались.

Воздух был влажный, но утреннее солнышко быстро изгонялосырь. Ночью, прошел дождь, даже не дождь, а так, дождишко, Мрак в проем виделмелкие лужи, в которых отражалось солнце. Люди их боязливо обходили, но чтопоразило и встревожило Мрака, так это ребятня, что при виде луж вовсе пряталисьв хижинах, вместо того, чтобы скакать козликами, разбрызгивая воду.

Снизу доносились встревоженные голоса. Он ловко спрыгнул, необращая внимания на лестницу, под ногами чавкнуло. Не лужа, только сырая земля,но с его весом можно выжать воду даже из сухой земли.

На краю деревни, где стояли хижины простого люда, толпилсянарод. Мрак услышал крики ярости, отчаяния, даже вопли. Встревожившись, онпошел прямо по лужам, не замечая, как испуганно и со страхом смотрят на неговсе, как отпрыгивают от капель воды.

Он прошел сквозь толпу, как проходит тур через мелкийкустарник. Перед ним расступались, открывая дорогу. Сердце в груди началоколотиться тревожнее, почуяло беду. Он еще не понимал, что тревожное в техдеревцах, что зеленеют прямо перед хижинами, одно вовсе выросло прямо передлестницей, словно пыталось взобраться, но передумало... или не успело.

Разве то тревожно, что они вдруг появились на голой земле,где еще вчера ничего не росло, он помнит, только утоптанная земля, но сердцебилось все чаще. Он остановился, в груди стало внезапно холодно, как зимойголым.

Все четверо молодых деревьев еще были людьми, вон их лица,только глаза уже закрыты, руки подняты кверху, из пальцев выбились зеленыелисточки, а ступни стали широкими, от них в землю пошли молодые тонкие корешки.

— Боги, — прошептал Мрак, — это же те... четверо!

Народ начал расступаться. Мрак резко обернулся, пальцызастыли на полдороге к поясу. Подходил вождь, которому он всю ночь рассказывалоб их удивительных странствиях. Вождь смотрел мимо гостя, в зеленых глазах, всебольше похожих на наплывы дерева, появилась глубокая печаль.

— Ты узнал их, чужеземец.

— Узнал, — ответил Мрак, голос дрожал и срывался. — Это...из-за дождя?

— Им оставалось всего сутки, — ответил вождь мертвымголосом. — Их ступни выжгло бы солнцем так, что они уж не смогли бы... развечто попав в большую воду надолго... Но им не дали окончить испытание. Этосделал ты?