В приемной доктора. Закулисные драмы отделения терапии - Амир Хан

тусклой операционной. Когда на дежурстве врач общей практики, все не так драматично.

Находясь на дежурстве, утром я принимаю записанных пациентов, а затем разговариваю по телефону с незаписанными пациентами, которым, по их мнению, требуется срочная консультация, и решаю, экстренная у них ситуация или нет.

В тот день мне позвонили из дома престарелых. Одна из наших пожилых пациенток ночью заболела, и сотрудники, следившие за ней, утверждали, что у женщины затруднено дыхание. Я ответил, что приеду к ней.

– Идем, Анжела, – сказал я, надевая пальто и хватая сумку. – Нас ждет 79-летняя женщина с подозрением на пневмонию. Я поведу.

Анжела оделась и последовала за мной на парковку. Мы сели в машину и доехали до дома престарелых. Добравшись до места, мы позвонили в дверь, но никто не ответил. Еще одна попытка – безрезультатно.

– Я просто позвоню им, – сказал я чересчур радостно, чтобы не расстраивать Анжелу. Набрав номер, я стал ждать. Прошло несколько минут, прежде чем трубку сняли.

– Алло? – прозвучал на линии усталый голос.

– Здравствуйте, это доктор Хан. Я стою у двери, но никто не открывает.

– Простите, все заняты. Я сейчас открою.

Через несколько секунд дверь открыла медсестра. Она выглядела вымотанной. Ее волосы были собраны в пучок, но из него со всех сторон вылезли пряди, поэтому вид у нее был слегка дикий. На бейдже значилось имя Элспет Мур.

– Входите, доктор Хан. Извините, многие сотрудники заболели, поэтому у нас очень много работы.

– Ничего страшного, я все понимаю. Это Анжела, одна из наших практикантов.

– Здравствуйте, – поздоровалась Анжела.

Элспет ей улыбнулась.

– Пойду принесу карту миссис Хиггинс, – сказала медсестра, направляясь в свой кабинет.

Мы остались в коридоре. Атмосфера была немного угнетающей. В воздухе стоял запах мочи, и на стене висели фотографии постояльцев. Большинство снимков сделаны на вечеринках, поэтому на пожилых людях были бумажные колпаки. Они все смотрели в камеру, и их за руки держали улыбающиеся сотрудники.

Я отошел от стены с фотографиями и встал перед стендом с вариантами досуга. На нем висел большой список занятий, которые каждый день должны были предлагаться обитателям дома. Там, помимо всего прочего, перечислялись бальные танцы и настольные игры. Рядом со списком находилась маркерная доска, на которой было написано: «Сегодняшнее занятие». Ниже зеленым маркером указано: «Просмотр телепрограмм».

«Забавно, – подумал я. – Просмотра телепрограмм явно не было в списке возможных занятий». Я вспомнил о медсестре и нехватке персонала и отпустил эти мысли.

Пришла Элспет с большой папкой.

– Морин Хиггинс на третьем этаже, – сказала она, проходя мимо нас и жестом призывая следовать за собой. – Вчера с ней все было нормально, но ночная смена говорила, что она плохо поужинала. Ночью Морин кашляла и задыхалась. Ей дали ингалятор, от которого ей стало легче, но у нее все равно кружится голова и спутано сознание.

– Миссис Хиггинс поднялась с постели сегодня? – спросил я.

– Нет, она не захотела.

– Она сегодня что-нибудь пила?

– Совсем немного, буквально несколько глотков. Еще она сегодня не ходила в туалет. Это нас встревожило.

Элспет не зря волновалась: тот факт, что пожилой человек не пил и не мочился, свидетельствовал о серьезной инфекции. В старости инфекционные заболевания развиваются очень быстро и часто приводят к острой почечной недостаточности. Я объяснял все это Анжеле, пока мы поднимались по лестнице, и она понимающе кивнула.

Мы вошли в спальню миссис Хиггинс, комната оказалась очень скромной. На столике были разложены расчески; перед окном, выходившим на парковку, стояло кресло. На стене висела свадебная фотография Морин Хиггинс. Женщина сидела перед церковью рядом с мужем, обнявшим рукой ее талию. Хотя фотография черно-белая, погода в тот день явно была чудесной, потому что на небе ни облачка. Этот снимок окружало множество других фотографий со свадеб и выпускных родственников Морин. Все они были тщательно развешаны над постелью, в которой она теперь лежала.

Морин находилась в полусидячем положении. Ее волосы, судя по количеству расчесок на столе, когда-то служившие поводом для гордости, прилипли к голове. Глаза женщины были закрыты.

– Морин, к вам пришел врач, – позвала Элспет, аккуратно прикоснувшись к руке женщины. Морин открыла глаза и застонала.

– Здравствуйте, миссис Хиггинс, – сказал я. – Меня зовут доктор Хан, а это доктор Монарх. Мы пришли к вам, поскольку вы неважно себя чувствуете.

Морин снова застонала и закрыла глаза. Она попыталась сесть, поняла, что ей не хватит на это сил, и сдалась.

– Все нормально, миссис Хиггинс, я могу осмотреть вас и в таком положении, не поднимайтесь.

Она выглядела крошечной под одеялом. Поскольку ноги старушки были подогнуты, она выглядела еще меньше. Щеки Морин впали, и ее лицо избороздили сотни морщин. Миссис Хиггинс сложила руки под грудью. Кто-то накрасил ей ногти перламутровым розовым лаком, но этот цвет выглядел странно на фоне зеленых вен, которые шли вдоль ее рук. Ей не вставили зубные протезы, поэтому губы впали. Рот был приоткрыт, и виднелось бледно-розовое нёбо.

Я стал разбирать сумку. Дышала Морин тяжело, и я видел, с каким напряжением поднимается и опускается ее грудная клетка. Она стонала на каждом выдохе, что говорило о том, с каким трудом ей удается дышать.

Я измерил температуру, частоту дыхательных движений и артериальное давление миссис Хиггинс. После этого я прослушал ее легкие стетоскопом.

Во время прослушивания врач оценивает, как воздух наполняет легкие и выходит из них. Когда в легких скапливается жидкость в связи с инфекцией или из-за плохой работы сердца[12], врач слышит треск, который возникает при движении воздуха сквозь жидкость.

В правом легком миссис Хиггинс я не услышал ничего. Воздух не двигался. Я испугался, что из-за тяжелой инфекции поражено все легкое. Это объясняло ее симптомы.

– Я думаю, что у нее тяжелая пневмония. Анжела, послушай легкие и скажи, как ты считаешь.

Во-первых, это был бы хороший опыт для Анжелы, а во-вторых, я хотел услышать второе мнение. Девушка достала свой стетоскоп и стала внимательно слушать сначала правое легкое, потом левое, а потом опять правое.

– Я ничего не слышу с правой стороны, – сказала она робко.

– Я тоже, – ответил я и повернулся к Элспет. – Нужно вызвать скорую помощь. Пациентка в очень тяжелом состоянии, требуется госпитализация.

Элспет кивнула и выжидающе на меня посмотрела.

– Я вызову скорую, – я достал телефон из кармана.

Я набрал номер скорой помощи и объяснил серьезность ситуации. Мне сказали, что бригада уже выезжает.

Затем я вернулся к своей пациентке.

– Миссис Хиггинс, нас очень беспокоят ваши легкие. Боюсь, что у вас серьезная инфекция и вам нужно