Свидетель - Галина Манукян

— Спасибо.

Я подумала о Сергее, с ним было бы проще, оперлась о ладонь Валеры и вздрогнула, снова увидев Сону, реальную, во плоти и крови. Перед ней стоял Радж, младший брат Матхуравы, на образ которого накладывался облик нынешнего Сергея.

— Не бойся, красавица, — говорил молодой индус, походя все ближе. — Я не мой старший брат. Я защищу тебя от него.

— О господин, не смейтесь над бедной девушкой, — бормотала Сона в смущении.

Радж рассматривал ее блестящими глазами.

— Отчего моему брату достается всё самое лучшее: наследство отца по праву старшинства, признание, самая красивая в мире девушка? Он не достоин этого, поверь!

Сона опустила ресницы.

— Уходите. Ваш брат разгневается, увидев вас здесь. Он скрывает меня от людей.

— Да, он жаден, — проговорил Радж. — Но не бойся, он уехал.

Парень отступил, словно желая показать, что не станет злоупотреблять ее доверием. Это понравилось Соне. Радж был не так красив, как его старший брат, но улыбался по-дружески, и в душе девушки возникло расположение. Ей так давно никто не улыбался! Сона улыбнулась в ответ.

Радж пылко проговорил:

— Я исполню любое твое желание ради одного поцелуя.

Соне не хотелось целовать его. Суровый Матхурава был единственным ее мужчиной, он подчинил ее и раздавил, заставив забыть о мире за стенами. И Сона почти забыла о другой жизни и об остальных людях, привязавшись к похитителю, словно за все эти дни и ночи он пророс сквозь нее, опутал корнями запретов, страсти, ласк и роскоши ее незрелую душу. Оттого даже разговор с посторонним казался Соне предательством, но он сулил то, о чем она не могла и мечтать. И всё же Сона покачала головой:

— Нет, господин, уходите.

— В доме никого нет, о, прекрасная деви, я отослал всех слуг с поручениями, — улыбался Радж и казался совершенно безопасным. — Скажи, ты видела, как восхитительна Паталипутра в свете заката?

Сердце Соны сжалось.

— Нет. Я никуда не выхожу из этих комнат с тех пор, как хозяин привез меня сюда.

— Жестокий! Но пойдем, это недолго. Он не узнает. Я покажу тебе башни великих храмов.

— И солнце? — по-детски спросила Сона.

— И солнце. Мы заберемся на крышу, чтобы увидеть солнце. Там так красиво! Мой брат ничего не узнает, клянусь тебе! Его позвали во дворец, и до полуночи он точно не вернется!

«Один поцелуй, — думала Сона, — всего один. И на него у меня просят разрешения. Никто и никогда не просил меня о таком». За полгода девушка превратилась в покорную рабыню, еще один инструмент странного ювелира, самый ценный, но не более одушевленный, чем тигель или молоток. Голова Соны закружилась от мысли: у нее есть то, что можно обменять на желание. Неужели она имеет право желать?

— Я хочу увидеть солнце, господин, — подняла она глаза. — И башни.

Скоро они взобрались на плоскую крышу. Здесь сушились на досках ароматные половинки абрикос. Приятные ветерок защекотал кожу Соны, девушка жадно поймала взглядом оранжевый диск солнца, медленно спускающийся к башням белого дворца. Запрокинула голову, пытаясь объять всё небо, наливающееся синевой на востоке и еще светлое, розово-желтое на западе, отвлеклась на пролетающую стайку птиц и принялась изучать деревянные, соломенные крыши вокруг, кроны деревьев и башни вдалеке. Счастье, особенно сладкое от того, что было запретным, опьянило Сону.

Утянув девушку за выступ, скрывающий молодых людей от чужих глаз, Радж коснулся ее губ. Это прикосновение не вызвало того приятного возбуждения, окрашенного страхом и трепетом, какое вызывали поцелуи Матхуравы. Его младший брат прикрыл от удовольствия веки, прижимая к себе девушку.

— Я ведь лучше, лучше него? — бормотал он.

А Сона, равнодушная к домогательствам, не отвечала, она смотрела на солнце, продавая за него свои объятия. Все равно небесное светило было важнее, чем ее маленькое тело. Нужно продавать то, что продается, — решила Сона, обдумывая, что запросит за поцелуи в следующий раз. А он будет, — девушка не сомневалась — Радж завидовал брату, и потому не успокоится, пока не получит всё, чем тот владеет. А она, Сона, выторгует себе свободу… По крайней мере, попытается.

* * *

— Варя! Варя, ты заснула, что ли?! — голос Валеры вернул меня в темноту, в Москву, на лестницу.

— Прости, это снова случилось, — пробормотала я, нащупывая свободной рукой гладкий поручень.

— Случилось что?

— Видение, — ответила я, решив, что не было смысла скрывать.

— Какое еще видение? Почему снова? — он был встревожен больше, чем сердит.

— Потому что это происходит с того момента, как я ударилась головой. Я вижу прошлые жизни.

— Час от часу не легче.

— Да, — кисло улыбнулась я, — ты все равно собираешься везти меня к психиатру. Диагнозом больше, диагнозом меньше.

— То есть ты признаешь, что это галлюцинации.

— Нет. Хотя очень похоже. Я ослепла, но вижу не только контуры. Прикоснувшись к человеку, я вижу его реинкарнации. Как в Ютубе.

Валерий выругался и выпустил мою руку. Испугался? Глупый, уже поздно.

— Ладно, давай не будем об этом, — сказала я с улыбкой. — Психиатру психиатрово.

— Да. Пойдем. — Он опять подхватил меня под локоть. — Сергей нас уже заждался внизу.

Я закусила губу.

— Насчет Сергея… доверяй ему с осторожностью. Он пользуется тобой, твоими деньгами…

— Все пользуются. Людям от меня ничего, кроме денег не нужно, — отмахнулся Валера, и сквозь показное равнодушие промелькнула бесконечная хмарь одиночества.

Лестница закончилась, мы прошли через холл. Валерий придержал двери, и мы оказались на улице. Сентябрьский воздух пах дождем, прохладой и опасностью.

Навстречу нам продвигались контуры мужчин, Сергея нигде не было видно. Нас окружили.

— Валерий Черкасов? — произнес один из них казенным тоном.

— Да.

— Пройдемте с нами. Вы обвиняетесь в похищении человека.

— Кого? — опешил Валера.

— Варвары Невской.

— Погодите, но это я, — я сделала шаг вперед. — Меня никто не похищал.

— Нас предупредили, что вы так скажете, что вас запугали. Пойдемте, девушка, этот мерзавец больше ничего вам не сделает. — Незнакомец подхватил меня под руку и отодвинул от Валеры. От незнакомца полыхнуло жесткостью. Что-то было не так! Где Сергей?

— Предъявите свои удостоверения, — потребовал Валерий.

— Обойдешься!

— В таком случае я отказываюсь…

В темноте замельтешил калейдоскоп световых пятен и линий, послышался шум потасовки, посыпались ругательства. Двое амбалов скрутили Валере руки и потащили прочь, во мрак. Отчаянный страх за него толкнул меня вслед.