Карантин - Кэти Чикателли-Куц

Флора смеется.

– Ха, Голди не работает и не выходит из дома, разве что к стилисту или на маникюр. – Она делает паузу. – Но она неплохая и любит моего папу. А он любит ее. – Кажется, она говорит уже не с Джои, а убеждает сама себя.

– Ладно, понял. Похоже на заурядную мачеху.

– Да. Нет. Она не такая. Она другая. Кажется. – Голос Флоры снова звучит устало.

– С точки зрения медицины это не имеет значения, – отвечает Джои. Видимо, он пытается пошутить, но похоже на попытку закончить разговор.

– Ну, это имеет значение с личной точки зрения. С точки зрения падчерицы, – настаивает Флора.

– Как скажешь. Тогда расскажи об отце. Где он работает?

– Из дома. Его компания расположена в Штатах. Он выходит из дома еще реже, чем Голди.

– Похоже на типичного отца в кризисе среднего возраста.

– Эй! Это мой папа!

– Эй! Я просто шучу и пытаюсь тебя развлечь. – Голос Джои снова теплеет. – Они принимают гостей? Устраивают безумные вечеринки?

– Не, они живут сами по себе. Есть домработница, но во время моего приезда она как раз взяла отпуск.

– Хм. Ладно. И, насколько я понимаю, симптомов у них пока нет.

– Ничего такого они мне не говорили.

Джои кажется удивленным.

– Нет, я про то, что с ними общался кто-то из нашего медперсонала.

– Правда? – теперь удивлена Флора.

– Да. Мы же не можем пустить все на самотек.

– Они не сказали мне, что разговаривали с врачами.

– О да. Сильвер, или как там ее зовут, попросила не беспокоить тебя без повода, тебе хватает забот. Для нее главное – чтобы ты поправилась.

– Но я и не больна. Или не была больна. – Голос у нее по-прежнему усталый, но также и…. счастливый? Голди явно не так уж плоха.

Они все разговаривают, а я хочу, чтоб он ушел. Хочу сам позаботиться о Флоре. Джои говорит:

– Ну, нажимай кнопку вызова, если что-то понадобится. Посмотрим, как поведет себя этот жар. И не целуйся с Ромео!

Джои отдергивает штору, на его лице опять это самодовольное выражение. Я смотрю на него с неприязнью, но он лишь закатывает глаза и сует термометр мне в рот, а на руку надевает манжету. Термометр пищит, Джои смотрит на него и помечает что-то в своем планшете.

– Можешь сказать мне, что там, пожалуйста?

Ему определенно нравится, что мне приходится спрашивать.

– Что где? – говорит он милым голосом.

– Моя температура, – отвечаю я, стиснув зубы.

– А что? Боишься, что заболел?

– Оливер ведь не болен, да? – спрашивает Флора. У нее такой усталый голос.

Джои откликается:

– Не беспокойся о нем. Думай о том, как поправиться самой.

– Я буду беспокоиться о нем.

Теперь я смотрю на Джои самодовольно.

– Нормальная у него температура, – отвечает Джои, затем бурчит под нос: – Это, наверное, единственное, что у него нормально.

– Что ты сказал? – спрашивает Флора.

– Ничего, просто дразню нашего маленького Ромео. – Он снова подталкивает меня локтем, сильнее, чем нужно.

Джои уходит. Вскоре возвращаются моя мама и Пэг. Слышу тревогу в голосе матери Флоры и пытаюсь притворяться, будто все в порядке.

– Уверена, что тебе ничего не нужно? – мама заламывает руки, глядя на меня.

– Мам, – протестую я, – все в порядке.

– Принесу немного того чая для горла, когда приду завтра. И капли от кашля. И носовых платков получше. Больничные похожи на пенопласт. – Она говорит больше с собой, чем со мной, пытаясь составить список в телефоне. – Проклятые перчатки! – бормочет она, роясь в сумочке и выуживая ручку и смятый чек.

Мама пишет, не замечая, как в коридоре одевается Келси. Та снова пришла с врачом. Келси вручает ему телефон и просит ее сфотографировать. Врач отказывается и возвращает телефон, а Келси надувает губы.

Мама поднимает взгляд от списка и смотрит в коридор.

– Кто это? Сестра Оливера?

– Это было бы жутко, – говорю, прежде чем успеваю прикусить себе язык.

– А?

– Это не его сестра.

– О, кузина?

– Такая же жуть.

Мама смотрит на меня, и я потираю лоб.

– Помнишь, я сказала, что все сложно? – шепчу.

Она вскидывает бровь, а Келси проходит на половину Оливера.

– Оливер! Наш хештег в тренде!

Мать Оливера в очередной раз рассказывает о миссис Томпсон, и я слышу шок в ее голосе, когда их прерывают.

– Ну, привет. Ты, должно быть, Келси.

– Именно, – отвечает она.

Все молчат, а потом начинают говорить разом.

– Келси, это моя мама, Пэтти.

– Я – мама Оливера, Пэтти.

– Я приехала навестить Оливера и позаботиться о нем.

Все снова замолкают, потом мама Оливера спрашивает:

– Как вы познакомились? Учитесь вместе?

– Да, учимся. У нас были совместные уроки истории.

– Математики! – слышу я тонкий возглас Оливера.

Мама снова смотрит на меня, вскинув бровь.

Я машу рукой, пытаясь отвлечь ее от разговора за шторой.

– Хочешь посмотреть телик? Кажется, сейчас должны показывать «Сайнфилд».

Но она по-прежнему слушает, как Оливер рассказывает Келси, на какие общие уроки они ходили все эти годы.

– Мам, – говорю я.

– Хм, что?

– Телик?

– И как мы до сих пор не познакомились, раз у вас было столько общих занятий? – спрашивает мама Оливера.

– Мы почти не общались до недавнего времени, – отвечает Келси.

Мама смотрит на меня и шепчет:

– Мне не нравится эта девушка.

– Мам, ш-ш-ш! – шиплю.

Но Келси, как обычно, не замечает ничего вокруг и все рассказывает Пэтти, как утомителен был перелет.

Пэтти это, кажется, не волнует, она просто вставляет тут и там «хм-м-м».

Затем Оливер вдруг говорит:

– У Флоры снова жар, – и все замолкают.

Келси и мама смотрят на меня с совершенно разным выражением лица. Моя мама кажется рассерженной, обеспокоенной, а Келси… довольной?

– Ох, Оливер, я так переживаю! – говорит мама, кидаясь обнимать меня.