Ночь борьбы - Мириам Тэйвз

поэтому маме просто приходится жить со своими нервами и полностью здоровой.

– Оставь драму на сцене, мама! – сказала я. Бабуля сказала:

– Да, дорогая, неужели так плохо узнать, что ты в порядке?

– Ребята, почему вы вечно так делаете? – сказала мама.

Бабуля очень устала от того, что весь день провела вне дома, поэтому мама заставила ее лечь смотреть телевизор перед ужином. Из бабулиной комнаты доносились обычные леденящие кровь крики. После ужина я собрала свой маленький чемодан во Фресно и помогла бабуле пересчитать все ее таблетки, и мы вместе посмотрели игру «Рэпторс». Раздался звонок в дверь, и бабуля очнулась от своей дремоты в кресле, но не закричала «Бейсбол!». Мы с мамой посмотрели друг на друга – что, черт возьми, не так с бабулей? Я сказала:

– Бабуля! Прозвенел дверной звонок!

– Ой-ой! – сказала она. Она руками оторвала ноги от своей имперской оттоманки, поставила их на пол, вздохнула «хо-о-о-о-о», а потом наконец издала свой крик.

Я побежала к двери так быстро, как только могла. Это был Джей Гэтсби. Он сразу вступил на крыльцо, оглядел гостиную через дверной проем и сказал:

– Ага! Взрослые здесь, к счастью.

Мама с бабулей посмотрели на него. Они не улыбнулись. Они не встали. Они ничего не сказали. Потом мама произнесла:

– Почему вы в нашем доме?

А бабуля сказала:

– Или, иначе говоря, чем мы можем вам помочь?

Мама медленно встала с дивана, держась за живот. Она выглядела готовой совершить насилие.

– Послушайте, – сказал Джей Гэтсби, – мы можем поговорить об этом цивилизованно? – Бабуля начала смеяться, смех перешел в кашель, поэтому мама подошла к бабуле, потерла ей спину и велела мне принести бабуле стакан воды. Джей Гэтсби стоял под качающейся лампой у входа. Бабуля долго кашляла. На ее губах была белая капля слюны, и они блестели. Краем большого пальца мама вытерла пот с бабулиных щек. Бабуля сказала:

– Спасибо, дорогая. – Она выключила телевизор.

– У тебя все нормально? – спросила мама. – Просто дыши.

– О да! Я абсолютно в порядке. А как вот этот славный парень?

Она указала на Джея Гэтсби.

– Ах да, – сказала мама. Она подошла ко входу и встала между мной и Джеем Гэтсби. Бабуля игнорировала нас и возилась с пультом. Она всегда тычет им в телевизор, как будто фехтует, хотя я показывала ей восемнадцать тысяч раз, куда направлять его безо всяких тычков. Джей Гэтсби поднял руки, как грабитель банков. Он улыбался.

– И во сколько они вам обошлись? – спросила мама. Она указала на его зубы. Джей Гэтсби выглядел сбитым с толку. – Ослеплена этим сиянием!

Бабуля увеличила громкость игры до уровня звукового удара. Она не выключила телевизор в спальне. Все крики из всех комнат сливались в один какофонический вопль. Мама положила ладонь на руку Джея Гэтсби. Она развернула его лицом к двери.

– Мы… шиноби, – сказала мама.

– Вон! – сказала бабуля Джею Гэтсби. Она пыталась спасти его от власти сатаны.

– Мы не продадим вам наш дом, – сказала мама. – Мы вообще-то здесь живем.

Мне казалось, что мама теряет силы. Я взяла ее за руку.

– Моя дочь – ниндзя, – сказала мама. Она казалась усталой. – Так что… до свидания, и отъебитесь.

Мама села на лестницу. Она положила руки на Горда и прислонилась головой к стене. Джей Гэтсби тихо закрыл за собой дверь.

– Думаю, до него дошло твое сообщение! – сказала бабуля. Она не слышала ни одного слова из этого сообщения. Мама была так вымотана. Я села рядом с ней на лестнице. Ее глаза были закрыты. Я спросила, можно ли жить без сердца, можно ли как-то его где-нибудь оставить и все равно…

– Технически нет, – сказала она. – Я о таком не знаю.

Потом она сказала:

– Стоп, что? Что ты сказала?

Мы должны были лететь во Фресно утром.

– Кто такой Санчо Панса? – спросила я у бабули. Мама и бабуля спорили о том, чтобы мы взяли такси – мама думала, что это нужно сделать ради бабули, но бабуля говорила:

– Нет, это слишком дорого, мы можем доехать на трамвае до аэроэкспресса.

В конце концов мама заставила бабулю согласиться на такси, наговорив ей всяких безумных вещей – вещей, которые, по словам бабули, были обычными страхами. «Просто выброси свои страхи в окошко», – сказала она маме.

Я завела свой будильник на двадцать минут раньше, чем мамин, потому что я одна умею надевать на бабулю компрессионные чулки, хотя на YouTube есть обучающее видео и мама могла бы просто посмотреть его, сосредоточиться и научиться.

Вдали от дома

9

Утром у меня случился запор.

– Быстрее, быстрее, Суив, постарайся расслабиться, – сказала мама, – такси будет через четыре минуты.

– Я не машина по производству дерьма!

– У нее там все как пробкой заткнуто, дорогая, – сказала бабуля, – это генетическое.

– Боже, уж я-то знаю, – сказала мама. – Эта беременность просто… обычно помогает сигарета и чашка крепкого кофе, но…

– Не кури! – закричала я. Они стояли в коридоре возле ванной. Если в мире и осталось хоть что-то, в чем мама могла бы обвинить Горда, она это найдет.

Область компетенции бабули – опорожнение кишечника. Она зашла в туалет, пока я сидела внутри. Она протянула мне банку чернослива.

– Ты не слышала о том, что надо стучаться? Я не ем в туалете!

Я слышала, как мама говорит нам, что такси ждет снаружи, ну что, мы едем? Тут я вспомнила, что забыла надеть на бабулю компрессионные чулки – а теперь уже некогда! Я потела в туалете. Мне хотелось плакать. Я не могла быть бабулиным компаньоном, отвечающим за ее жизнь, и все время плакать. Я плюнула на естественную способность тела очищать себя от токсинов и пошла в бабулину комнату, чтобы достать ее чулки. Она сидела в своем большом кресле в гостиной, совсем готовая, смотрела в окно и улыбалась в пустоту, как будто ей только что сделали лоботомию. На ней был черно-белый шарф с птицами.

– Погнали! – сказала она. Она была так счастлива.

– Нет! Компрессионные чулки!

– О боже, Суив, – сказала мама. Она стояла у двери и махала водителю такси. – Сделаете это в машине! Или в аэропорту!

Но я уже натягивала их. Я стояла на полу на коленях, а бабуля, склонившись надо мной, шептала:

– Все в порядке, Суив, ты сможешь это сделать, ты почти справилась, таксист подождет, не волнуйся.

– Идите! – сказала мама. Я была одета в тесную джинсовую куртку и вспотела насквозь.

– Не двигайся!

Бабуля сказала:

– Вау, ты моя девочка, Суив, ты