Час гончей - Мэри Блум

трущобы, — вздохнул Глеб, заводя двигатель. — У меня не настолько много кошельков…

Ep. 11. Братство Возвращения (I)

Миновав недавно открытый фонтан принцессы, наш внедорожник въехал в трущобы. После бесславной кончины монстра, который их терроризировал, атмосфера здесь заметно изменилась: обитатели гуляли расслабленно, и даже хибары под лучами солнца казались не такими обшарпанными. Правда, расслабляться чужакам тут все равно не стоило. Десятки взглядов уже привычно проводили нашу машину, будто прикидывая, что у нее можно открутить незаметно.

Наконец мы остановились у знакомой покосившейся лавки. К внедорожнику сразу же сбежалась орава чумазых сорванцов. Все прыгают, галдят, во всех глазах восторг — видимо, так встречают дети простых колумбийских фермеров приезжающего к ним наркобарона. Однако сегодня сорванцы просили не денег.

— Мессир! Мессир! — заголосили они, едва я вышел из машины. — А ты правда убил тыщу собак голыми руками?..

«О, уже сказки про тебя рассказывают, — прыснул выбравшийся следом друг. — Скоро легенды и мифы начнутся.»

Дальше детвора затараторила наперебой, выдавая одну байку красочней другой. В некоторых версиях жуткие монстры вообще падали замертво от одного взгляда отважного мессира. Не присутствовал бы я там лично, сам бы восхитился такому герою. Не знаю, кто пустил эти сплетни, но мне бы этого пиарщика.

— А это кто? — дети заметили щенка на заднем сидении.

— А это один из монстров, — стараясь не смеяться, ответил я. — Забрал из логова Гончей.

— Да ладно…

Сорванцы жадно прильнули к стеклу, рассматривая зверюгу. Мелкий, которому не понравилось это внимание, заливисто залаял — и дети с визгом отскочили в стороны. Но уже через пару секунд снова стали любопытно подкрадываться к стеклам.

— А чего он может? — спросил один из мальчишек, опасливо топтавшийся за товарищами.

— Превратиться в огромного пса и всех сожрать, — ухмыльнулся Глеб, — так что даже косточек не останется…

Песик сквозь стекло посмотрел на него, словно спрашивая «ты дурак?» Однако дети восхитились еще больше.

— Правда?..

Оставив Глеба рассказывать им сказки, я направился к старой лавке, где меня ждала одноглазая ведьма.

«Ты там побыстрее по возможности, — мысленно бросил друг мне вслед, умудряясь при этом еще и болтать вслух, — а то у нас с собой целый сундук бабок.»

«А ты придумай сказку поинтереснее, и им будет не до сундука.»

Толкнув дверь и слегка нагнувшись, чтобы не проломить головой ветхий проем, я шагнул в пыльную лавку, где в первый миг все время хотелось чихнуть. Ее старая хозяйка с темной повязкой на глазу дремала в соломенном кресле за просевшим прилавком. Я подошел, и, резко проснувшись, словно у нее будильник на покупателей, ведьма приоткрыла уцелевший глаз.

— Что, задрал Гончего его же собаками? — ухмыльнулась она. — А ты молодец.

— Похвалить меня позвала?

— Ох, нравишься ты мне, мессир, — парировала пожилая кокетка. — Была б я помоложе…

Довольно бойко вскочив с кресла, она запустила руку под прилавок и вытащила оттуда нечто, завернутое в пыльную ветошь.

— За это, — сказала одноглазая, протягивая это мне, — твой отец вырезал бы и меня, и полтрущоб в придачу. К счастью, он не знал, что у меня это есть. Никто не знал. До сегодняшнего момента. До тебя…

О, а эта милая дама просто мастер продаж. И что она хочет мне впарить? Развернув ткань, я увидел внутри старый томик. Взглянул на обложку — и аж сердце забилось. Всего два слова, но это меняло все.

«Седьмые Врата» — гласила надпись на латыни. Благо, отец заставлял меня учить латынь.

— Это подделка?

— Нет, мессир, — улыбка растянула высохшие губы, — это оригинал. Он жег мне руки полвека, так хотелось кому-то отдать…

Мой взгляд снова прошелся по выцветшим буквам на потрепанной обложке. В целом мире таких книг всего девять штук. Девять Врат, раскиданных по свету, хаотично гуляющих туда-сюда. Каждый томик — это как бы ворота напрямую в Темноту, в ее секреты, о которых больше никто не расскажет.

Такие книги можно получить только случайно — и никто никогда не хвастается, что они у них есть. А глупцы, которые хвастаются, долго не живут. Наличие даже одних врат, как яблоко раздора, сразу вызывает злость и зависть у всех остальных колдунов, стремящихся стать сильнее — и они, разумеется, хотят томик себе. Поэтому такие книги время от времени всплывают, оборачиваются резней и испаряются вновь на целые века.

— Ну что, справишься с ним, мессир? Рискнешь? — уцелевший глаз лукаво смотрел на меня.

Какой наивный вопрос. В отличие от очень многих людей, которых я знаю, я никогда не мечтал служить Темноте — а вот воспользоваться ею не откажусь. Тем более с таким-то мануалом.

— Сколько хочешь?

— Это я должна тебе приплатить за то, что уносишь. Но уж извини, мессир, — старуха с усмешкой развела дряхлыми руками, — лишних денег нет…

Улыбнувшись, я положил несколько довольно крупных купюр на прилавок.

— Ну так держи, чтобы были.

Ведьма тут же сгребла деньги и торопливо спрятала в засаленный карман.

— Эх, мессир, — проворковала она, провожая меня уцелевшим взглядом до двери, — была б я помоложе…

Лет на пятьдесят желательно.

Когда я вышел на улицу, детвора уже разбежалась, а Глеб прогуливался вокруг машины, словно следя, чтобы с нее по-тихому не сняли колеса.

— Ну как сундук? — поинтересовался я.

— Цел, — отозвался друг, — а вот бумажник у меня все равно стащили. И даже хранитель не помог…

Мелкая псина, сидевшая на заднем сидении, наморщила носик, как бы говоря «кто ты мне вообще?». А потом жалобно уставилась на меня, будто напоминая о кое-чем важном. Хранитель без хозяина — это просто не хранитель. Ничего, скоро будет тебе хозяин — точнее, хозяйка.

— Ну что, теперь домой? — спросил Глеб, усаживаясь за руль.

— Не спеши. Сначала в зоомагазин, а потом в супермаркет.

— А в супермаркет-то зачем? — не понял друг.

— Как зачем? За чаем.

Когда мы приехали домой, в гостиной словно проходил девичник. Хрустел попкорн (от которого не отказалась даже наша балерина), а на экране шла какая-то слезливая мелодрама. Уля, Ника и Агата расслабленно устроились на диване — и только Дарья сидела с книгой у камина, делая вид, что это глупое кино ей абсолютно неинтересно, но то и дело поглядывая на плазму вместе со всеми. Даже Харону нашлось здесь место. Поганец примостился на полу около ведьмочки, положив ей на колени указательный палец, который она заботливо массировала. Такими темпами ему скоро будут делать и маникюр.

Стоило занести песика в дом, как эти миленькие маленькие глазки сразу очень расчетливо оглядели девушек — всех, которые были в гостиной — будто прикидывая, какая будет заботиться о нем лучше всех.

— Это кто? — Уля первой заметила щенка в моих руках, чью пушистую шею перевязывал большой красный бант.