В тихом омуте - Пола Хокинс

– И тогда все узнают правду, – заявила она, судорожно глотая воздух.

Но правда заключалась в том, что мы все равно ничего не узнаем наверняка. Даже если в крови Кэти обнаружатся следы лекарства, даже если там найдется что-то еще, полной ясности у нас так и не будет.

– Я знаю, что уже поздно, – говорила Луиза, – но я хочу, чтобы все об этом знали. Я хочу, чтобы все знали, что сделала Нел Эбботт. Господи, она же могла давать эти таблетки и другим девочкам… Тебе надо поговорить об этом с женой – она же директор и должна знать, что в ее школе кто-то торгует таким дерьмом. Надо обыскать шкафчики, надо…

– Луиза, – я сел рядом с ней, – успокойся. Конечно, мы отнесемся к этому очень серьезно, обязательно, но нам неизвестно, откуда у Кэти взялась эта баночка. Не исключено, что Нел Эбботт купила таблетки для себя…

– И что? Что ты хочешь сказать? Что Кэти их украла?! Да как ты смеешь даже думать об этом, Шон! Ты знал ее…

Дверь на кухне скрипнула – после дождя так часто бывает – и открылась. На пороге стояла Хелен – в наспех натянутых спортивных брюках и футболке, растрепанная и встревоженная.

– Что происходит? Луиза, что случилось?

Луиза покачала головой и закрыла лицо руками, ничего не ответив.

Я поднялся и обратился к Хелен:

– Тебе лучше вернуться и лечь спать, – попросил я, понизив голос. – Все в порядке.

– Но…

– Мне нужно просто поговорить с Луизой. Все в порядке. Возвращайся в спальню.

– Хорошо, – неохотно согласилась она, глядя на женщину, молча всхлипывавшую за кухонным столом. – Если ты уверен…

– Уверен.

Хелен тихо выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь. Луиза вытерла глаза. Она смотрела на меня как-то странно, видимо, удивляясь тому, откуда появилась Хелен. Я мог бы объяснить, что она плохо спит и отец тоже страдает бессонницей, так что иногда они коротают время вместе, решают кроссворды, слушают радио. Но мне не хотелось вдаваться в подробности, и я сказал:

– Я не думаю, что Кэти что-нибудь украла. Конечно же, я так не думаю. Но она могла… ну, не знаю… прихватить их случайно. Ей могло стать любопытно. Ты говоришь, они были в кармане ее куртки? Может, она их случайно прихватила и потом просто забыла об этом.

– Моя дочь никогда не брала вещей в чужом доме, – упрямо заявила Луиза, и я кивнул. Спорить было бессмысленно.

– Я сразу же займусь этим завтра утром. Направлю таблетки в лабораторию, и мы еще раз проверим анализы крови. Если я что-то упустил, Луиза…

Она покачала головой.

– Я знаю, что это ничего не изменит. Знаю, что ее не вернешь, – тихо произнесла она. – Но это поможет мне. Понять.

– Понимаю. Конечно, я все понимаю. Давай я отвезу тебя домой? – предложил я. – А твою машину пригоню завтра?

Она снова покачала головой и слабо улыбнулась.

– Я в порядке, – сказала она. – Спасибо.

Эхо ее благодарности – непрошеной и незаслуженной – осталось висеть в воздухе после ее ухода. Мне было не по себе, и я обрадовался, услышав на ступеньках шаги Хелен: мне не хотелось оставаться в одиночестве.

– Что произошло? – спросила она, появившись на кухне.

Она выглядела бледной и уставшей, а круги под глазами были похожи на синяки. Она села за стол и взяла меня за руку.

– Зачем приходила Луиза?

– Она кое-что нашла, – ответил я. – И считает, что это может иметь отношение к тому, что случилось с Кэти.

– Господи, Шон! И что именно?

Я сомневался, стоит ли говорить.

– Наверное… наверное, я пока не могу раскрывать все детали.

Она кивнула и сжала мне руку.

– Скажи, когда вы в последний раз находили наркотики в школе?

Она нахмурилась.

– Ну, в конце семестра нашли немного марихуаны у этого маленького придурка Йена Уотсона, а до этого… давно ничего не было. Относительно давно. По-моему, в марте разразился скандал с Лиамом Маркхэмом.

– Таблетки, кажется?

– Да, экстази или что-то типа этого и рогипнол. Его исключили.

Я смутно помнил тот случай, хотя он и не относился к моей компетенции.

– И кроме этого ничего? Никакие таблетки для похудения не попадались?

Она удивленно приподняла бровь.

– Нет. Во всяком случае, ничего противозаконного. Некоторые девочки принимают голубые таблетки – кажется, они называются «Алли». Они свободно продаются в аптеке, хотя не уверена, что их можно отпускать несовершеннолетним. – Она поморщилась. – От них сильно пучит живот, но, судя по всему, они готовы на это пойти ради промежутка между бедрами.

– Какого промежутка?

Хелен закатила глаза.

– Промежутка между бедрами! Они все хотят иметь такие худые ноги, чтобы бедра наверху не сходились. В самом деле, Шон, иногда мне кажется, что ты с другой планеты. – Она снова сжала мне руку. – Иногда я жалею, что не живу на ней рядом с тобой.

Мы впервые за долгое время отправились спать вместе, но я не смог к ней прикоснуться. После всего, что сделал.

Среда, 19 августа

Эрин

Лохматому эксперту потребовалось пять минут, чтобы найти электронный заказ на таблетки для похудения в папке спама Нел Эбботт. Насколько он мог судить, она сделала этот заказ всего один раз, если, конечно, у нее не было другого электронного адреса, которым она больше не пользовалась.

– Странно, правда? – заметил один из полицейских постарше, чье имя я так и не удосужилась узнать. – Она была стройной. Никогда бы не подумал, что они ей нужны. А вот сестра – та действительно была толстой.

– Джулс? – переспросила я, уточняя. – Она не толстая.

– Это сейчас, а видели бы вы ее тогда. – Он не мог сдержать смеха. – Свинья свиньей!

Обхохочешься, нечего сказать!

Когда Шон рассказал мне о таблетках, я вплотную занялась Кэти Уиттакер. Факт ее самоубийства не вызывал сомнений, но его причина так и осталась неизвестной, что вовсе не редкость в подобных случаях. Родители Кэти не подозревали ни о каких проблемах. По рассказам учителей, в последнее время она была разве что немного задумчивее и вела себя сдержанней, чем обычно, но ничего настораживающего в ее поведении не наблюдалось. Анализы крови чистые. Никаких данных о причинении вреда своему здоровью.

Единственным необычным событием в жизни Кэти была якобы имевшая место размолвка с лучшей подругой Линой Эбботт. По словам пары школьных подруг, Лина и Кэти из-за чего-то поссорились. Мать Кэти Луиза сказала, что они стали видеться реже, но она не думала, что девочки поссорились. Кэти наверняка бы ей об этом сообщила. У них были ссоры в прошлом – для девочек-подростков в этом нет ничего необычного, – и Кэти никогда их от матери не скрывала. И после них они всегда мирились. А после одной из ссор Лина даже подарила ей цепочку, чтобы загладить свою вину.