Искаженное эхо - Вера Чиркова

— Вы сами его довели! — Аркстрид обличающе тыкала тонким пальчиком в сторону Эргезит, — я вас предупреждала, он человек, такой же, как мы! Только мир у них другой и живут они по своим законам! Наверное, мне бы тоже их законы не понравились, если меня туда забрали! Но он все понимал, и не отказывался помогать! А вы все испортили… как я с ним теперь договариваться буду…

Старейшины долго молчали, пряча от хозяйки глаза, наконец Гатранис, спросив взглядом разрешения подруг, осторожно полезла в висевший на шее кисет и достала оттуда странный предмет. Очень непривычно и чужеродно смотревшийся в ее сухих старческих ручках.

— Что это? — упавшим голосом спросила Аркстрид и обессиленно опустилась на скамью, уже точно зная, в какую тайну ее собираются посвятить.

— Послание дракона, — коротко ответила старейшина, одним словом обрубая все надежды на возвращение Сена.

— И что там? — после ухода Сена, Урса, не пожелав замечать откровенно негодующих взглядов хозяек других домов и старейшин, села в уголке с таким решительным видом, что ни у кого так и не хватило совести выгнать воина внезапно потерявшего напарника.

— Можно посмотреть… — Эргезит скорбно разглядывала свою лучшую ученицу.

Надо же, как не повезло девочке. В первый раз добыла для дома защитника и тут же его потеряла. И Кинтамид зря сожгла… конечно, воинственная хозяйка сама больше всех виновата, напрасно повела себя так неумно, ну она и всегда была слишком самоуверенной и недалекой. Правильно сказал этот демон… все меньше сильных и умных воинов рождается в их роду, и все труднее они удерживают свои земли. И сами отлично понимают, если углы закрепятся на этом берегу, гаранам придется отходить на побережье, а это конец. Ни удобных домов, ни плодородной земли, ни храмов силы там нет, и значит не останется даже призрачных шансов на победу. А так хотелось… хоть на старости лет, взглянуть на места, описанные в тех нескольких книгах, что ведущие хранят как самое ценное сокровище. Не от врагов, от соплеменниц хранят, ибо знают, каждый прочитавший хоть одну книгу, заболевает странной тоской по навсегда канувшему времени.

Вот только выслушивать такие обидные упреки от чужого демона… да хоть и человека, старейшины не намерены, ничего ценного он еще не сделал для их рода и ничем не заслужил права судить. Даже хорошо, что дракон сам потребовал себе новенького защитника, предъявив ведущим претензии в чрезмерной трате божественной силы… и не им спорить с таким могущественным существом. Хорошо хоть, пообещал в обмен на демона и жертв отогнать этим летом углов подальше от реки… а ведь мог и задаром отобрать.

Аркстрид смотрела на развернувшийся тонкий свиток с ярко-алыми, словно огненными письменами и не замечала, как по щекам струятся соленые ручейки. А в глазах почему-то стояло назойливое видение, Сен, играющий с малышами в увлекательную игру, когда один из детей, с завязанными тряпицей глазами, ловит по столовой остальных, позвякивающих связанными железками. Она тогда вошла в комнату неожиданно и сразу налетела на демона, попав лицом куда-то ему в спину. Сен оглянулся, в его глазах еще плескался лукавый смех, на миг стиснул горячими ладонями её плечи, что-то хотел сказать… шевельнул губами…

Ведущая ждала, затаив дыхание, но он резко помрачнел, отставил девушку в сторону и побежал дальше. А хозяйка потом весь вечер, вспомнив, как у нее непонятно с чего перехватило дыхание, сердилась на себя, на него, и на проклятых углов… из-за которых приходится терпеть такое обращение.

В путь тронулись сразу после того, как пленники пообедали холодной кашей, принесенной молчаливыми, вооруженными воинами. Когда его вели на улицу, Арсений заметил мелькнувшую поодаль знакомую макушку Урсы, однако женщин, несколько дней бывших его семьей, к демону и близко не подпустили.

Еще когда воины заматывали его в меховые одежки, землянин догадался, по охватившей тело странной вялости, что в еду и отвар ведьмы подсыпали какого-то зелья. Плохо конечно… однако почему-то совсем Арсений не отключился, мозги работают ясно, слух и зрение — тоже. А вот руки-ноги как ватные и язык не ворочается.

Видимо, мстительные старушки не захотели выслушивать его прощальной речи. Ну и ладно, не стал особо расстраиваться по этому поводу Арсений, он тогда спокойно продумает прочувствованное приветственное слово для дракона. Однако вскоре убедился, дошло все-таки проклятое зелье и до мозга, речь получается вовсе не такая обличающе — гневная, как ему мечтается. Скорее, вообще не сердитая, а мягко-укоризненная, словно он не наглому провокатору, а зашалившемуся дитю ее толкать собирается.

Сообразив это, Арсений сдался, решив выспаться впрок, пройдет же когда-нибудь действие снадобья?!

Перевалил голову набок и прикрыл глаза, все равно под нависающим мехом полога ничего не видно.

На первой же остановке кто-то полог осторожно приподнял, но землянин глаз открывать не стал, чисто из вредности. Ну и из любопытства, конечно, тоже. Бывало, в детстве чего только не услышишь, притворившись спящим. Пока бегаешь да шумишь, одно повторяют, — Сенька, прекрати немедленно! — а как пристроишь голову да глаза прикроешь, так и голос у матери другой делается.

— Набегался, постреленок, до кровати не дошел… отнеси его, Паша, да разуть не забудь… я к ужину сама разбужу.

А вот скрипучий голос главной ведьмы въедливо пробурчал совсем другое.

— Надо же какой крепкий… углы еще в темнице заснули, а этот все зыркал своими наглыми глазюками демонячьими.

— Ты мне назло так говоришь, да Эргезит?! — Печально спросил почти рядом знакомый голосок и Арсений задохнулся от неожиданности, — потому что я просила не называть его демоном?!

— Глупенькая ты еще, молодая, вот и не понимаешь, что этот демон пострашнее прежних будет, — сухо отрезала ведьма и опустила полог, а через миг Арсений услышал как скрипнул снег и голос Эргезит уже издали договорил, — те, простые, могли тело поцарапать, а этот душу норовит уколоть.

Кто-то вздохнул, и полог снова приоткрылся. Арсений не выдержал, очень уж хотелось напоследок взглянуть… и открыл глаза.

Ее синие очи изумленно расширились при виде совершенно ясного взгляда демона, по задумке старейшин, обязанного спать до самого конца, и виновато потупились. И тут же снова распахнулись… в тревоге… а черный глаз хитро подмигнул и закрылся, словно всё это Аркстрид только привиделось.

— Пойдем, — вернувшаяся за ученицей ведущая бережно отстранила хозяйку от саней и плотнее прикрыла полог, их дело доставить пленника дракону живым и невредимым, за больных или побитых он сердится.

И если вдуматься, его можно понять, свеженькие и здоровые жертвы наверняка вкуснее.

Арсений все-таки задремал, хотя не настолько крепко, чтобы не считать остановки. Да и глаза вполне мог открыть, вот только, пораскинув мозгами, напрочь запретил себе это делать. Ему шутки, а бывшая напарница с ведущей будут переживать, что дракон съел бодрствующую жертву. Спящую — как-то не так страшно.