Шоу уходящих теней - Юрий Горюнов

class="p">И когда они стали расходиться в разные стороны, Алла окликнула его.

– Семен, ты ни в чем не виноват.

– Я знаю.

– Нет, ты не знаешь, – мягко сказала она. – Ты еще этого не понял.

13

Париж. Семен никогда не был в этом прекрасном городе, с его домами, сохранившими дух прошлого. Мимо этих зданий невозможно было просто пройти, конечно, если ходить ежедневно, то можно и не замечать всей красоты. Эта привычка пришла к Семену позже, а первое время он ходил по городу пешком, знакомясь с городом, но это было потом, а пока самолет прибыл в аэропорт Шарль-де-Голь. Пройдя процедуры пограничного и таможенного постов, он получил свой багаж и вышел в зал, где его ждал Мишель, сотрудник цирка, который немного говорил по-русски. Из аэропорта он повез Семена в Латинский квартал.

– Тебе сняли комнату, небольшую, но уютную. В ней есть все, что необходимо для жизни, – сообщил он по дороге.

– Ты уверен?

– В чем?

– Что в ней есть все для жизни?

– Оценил. Во всяком случае, там есть, где готовить и спать.

– Мишель, у меня все равно пельмени получатся.

– Пельмени? А! Это типа равиоли, – вспомнил Мишель русскую кухню. – А причем здесь пельмени?

– А у холостого мужика, что не готовит, все равно пельмени получаются.

Мишель легко засмеялся: – Район студенческий, тихий, спокойный, там и туристов не так много. До цирка не метро. Жить рядом с цирком я бы не стал, опасный район. Одиннадцатый округ, где наш цирк, сложный, так что лучше доехать.

Так за разговором ни приехали на одну из улиц. Мишель припарковал машину возле светлого, серого современного здания. Нижний этаж был застеклен, в нем находились магазины, а на уровне четвертого этажа вдоль здания проходил балкон. Они поднялись на шестой этаж и, пройдя по коридору, Мишель открыл дверь с номером 605.

– Вот и твоя квартира.

Семен вошел следом за ним, и остановился на пороге, осматривая жилье, где ему предстояло жить. Квартира была студийного типа метров двадцати. Вдоль одной стены небольшая кухня с электроплитой, микроволновкой, холодильником, мойкой. Вдоль другой стояли диван, кресло, стол. Окно было закрыто жалюзи. В комнате было светло, близь стоящие дома не мешали проникать солнечному свету сквозь окно. Мишель открыл дверь слева, там оказалась кладовка, где можно было поместить вещи, а дверь рядом в душ и туалет.

– Мне нравится, – произнес Семен. – Светло, уютно.

– Я надеялся, – Мишель подошел к холодильнику. – Здесь кое-какие продукты на первое время, а потом разберешься. Пельменей, правда, нет, – не упустил он возможность поддеть Семена.

– Придется самому лепить.

– Складывай вещи. Я пошел. Адрес свой запомни. Завтра утром я за тобой заеду и поедем в цирк на метро, чтобы знал дорогу. Все, отдыхай, прогуляйся. Ах, да, чуть не забыл, – он достал деньги и протянул Семену. – Вот на первое время. Потом получишь карточку. Осваивайся. До завтра.

Мишель положил ключ от квартиры на стол и ушел. Семен прошелся по своим хоромам, выглянул в окно и увидел внизу улицу, по которой будет ежедневно ходить. Луч Солнца упал на него. Мир улыбался, словно в его колодец грусти капнула чистая вода, оживившая его настроение. На кухне в полке был кофе, на плите кофеварка, он сварил кофе, и его дурманящий аромат сразу заполнил квартиру. Сидя в кресле, он пытался осознать, что теперь у него другая жизнь, другие правила, другие условия и главное другой язык общения, который надо учить. Затем распаковав вещи, он посадил куклу Кузьму в кресло, определив ему место в их квартире.

Так началась его жизнь на новом месте. Со следующего дня он окунулся в новые условия. Он быстро научился добираться до ул. Амело, где «Цирк д΄Ивер Буглион», располагался в старинном здании. В первое время языковой барьер очень сильно влиял, но Семен при любом удобном случае, а порой и неудобном, учил язык, как по учебнику, что купил дома, так и спрашивая коллег. Через месяц он уже стал осмысливать язык и мог покупать продукты, особенно ему нравились свежеиспеченные круассаны, что продавали в магазине рядом с домом. Лишь здесь он познал их истинный вкус.

Труппа приняла его добродушно, и если он к кому-то обращался, то не получал отказа. Репетировать он начал сразу, с первого дня. День летел за днем и примерно через неделю, он вышел на арену.

Особой дружбы с коллегами не было, такой, какая была дома, но это ему не мешало, а даже наоборот, он был рад, что никто не лезет с расспросами, но иногда он захаживал с кем-то из артистов в кафе или бар. В один из вечеров, он сидел с Хосе – жонглером из Испании и Мишелем, в одном из баров.

– Семен, – обратился к нему Хосе. – Так нельзя жить. Ты все время практически один. – Семен уже понимал, что говорит Хосе, а если было не понятно, то переходили на английский. – Работа, работа. Ты придумываешь номера, молодец, но нельзя жить одной работой. А личная жизнь? Где у тебя женщина?

– Нет, – пожал плечами Семен и улыбнулся.

– Не порядок. У нас есть симпатичные женщины в труппе, даже одинокие.

– Стоп, – прервал его Семен, и выставил ладонь в направлении Хосе. – Отношения на работе – это табу.

– Вообще это правильно, – поддержал Семена Мишель. – Не надо себя связывать.

– Ну, пусть так, – согласился Хосе. – Но если ты будешь только на работе и дома, то так и будешь один.

– Учту – пообещал Семен. – Я же здесь недавно, налаживаю жизнь.

Жизнь его действительно налаживалась, и он уже немного привык. Летом цирк поехал на гастроли в одну из африканских стран, в Париже выступали только с осени до весны. Вернулись в августе, и все ушли в отпуск. Семену ехать было некуда, и директор предложил ему поехать в Бельгию на месяц, Семен не стал отказываться. Лучше работать, чем болтаться без дела, да и заработок не плохой.

Семену нравилась все, что его окружало: работа, обстановка. Его номера имели успех. Он выступал, как в жанре музыкальной эксцентрики, и как мим-клоун. Гримом он пользовался мало, так чуть подводил глаза, чтобы их было видно публике. Его стали, через дирекцию, приглашать на месяц-два в другие цирки других стран. Директор не возражал, так, как это была аренда артиста, и цирк получал свои комиссионные, и, в общем, не плохие.

– Знаешь, почему тебя приглашают? – спросил как-то Мишель.

– Вероятно, что номера нравятся.

– Это, само собой. Но ты, же не один клоун у нас, а приглашают тебя. Тут есть одна тонкость. Бывают клоуны