Алмазный остров - Евгений Сухов

– Ясно, – сказал Ренке. – Когда приступать к розыскам?

– Сейчас, – ответил Щелкалов и посмотрел в спокойные и ясные глаза секретного агента.

На пятнадцать тысяч крон можно жить долго.

Долго можно жить и на десять тысяч, и даже на пять. Конечно, если тратить деньги с умом и не разбрасываться ими почем зря. Другое дело, что жить таким образом печально и невероятно скучно, но ведь есть люди, которые так живут до скончания века. И ничего, не жалуются и вполне довольны тем, что имеют. Ибо это очень умно – довольствоваться тем, что есть. В смысле, мудро.

Артур к подобной категории людей не принадлежал никаким боком. Ему нужна была страсть!

Приехав после удачной аферы со «скрипкой Страдивариуса» курьерским поездом в Вену, он, конечно, остановился в «Гранд-отеле» на Рингштрассе – улице-бульваре вокруг центрального района города и в двух шагах от величественного здания знаменитой во всем мире Венской оперы. А быть в Вене и не посетить оперу – нонсенс для культурного человека и дворянина, каковым, несомненно, считал себя Артур.

В эти дни давали моцартовского «Дон-Жуана», оперу или, точнее, веселую драму, величайшую из когда-либо написанных человеком. Дирижировал оркестром сам Густав Малер.

Мрачная «донна Анна» была великолепна. Мстительная и гордая испанка так стенала и истерически рыдала над телом своего отца, что в соседней ложе послышались всхлипы. Артур подался вперед, дабы заглянуть в нее, и увидел… Лизу. То есть Елизавету Петровну Родионову, супругу самого знаменитого медвежатника России. Сам «король медвежатников», Савелий Николаевич Родионов, сидел рядом с женой в кресле и не сводил взора со сцены.

Второй акт оперы Артур провел в размышлениях.

Зачем здесь Родионов? Надо ли им встречаться? Что может дать эта встреча и не подумает ли Савелий, что он, Артур, намеренно объявился в Вене, дабы каким-либо образом истребовать долг за освобождение Савелия от Сахалинской каторги? Не хотелось бы, чтобы Савелий Родионов подумал о нем нелестно.

Но, с другой стороны, они знакомы накоротке, обязаны друг другу услугами, совершенными в прошлом и могущими совершиться в будущем. Да и неприлично не поздороваться с давним знакомцем и, по крайней мере, не поинтересоваться, как идут его дела…

Посему, когда закончилась опера, Артур, первым выйдя из ложи, встал в коридоре, поджидая, когда из соседней ложи соизволит выйти чета Родионовых.

Они вышли не сразу. Очевидно, Лизавета приводила себя в порядок после всхлипываний и, похоже, слез.

– Guten Abend![1]– по-немецки поздоровался Артур, слегка склонив голову. И уже по-русски добавил: – Позвольте представиться, господа и дамы: граф Ламбер.

– Вот как? – Лизавета вскинула на него глаза и протянула руку для поцелуя. – Guten Abend, Graf.

– Ты не меняешься! – даже не удивился Родионов, переждав, пока Артур коснется губами тыльной стороны ладони Елизаветы, и затем протягивая для пожатия руку. – Ты как здесь?

– Auf der Durchreise,[2]– ответил Артур, глядя мимо Родионова.

– А-а, – протянул Савелий. – Ты где остановился?

– В «Гранд-отеле», – уже по-русски ответил Артур.

– Да ты что? – радостно воскликнул Родионов. – Мы тоже там.

– А давно вы в Вене? – поинтересовался Артур.

– Почти полтора месяца, – ответил Савелий Николаевич.

– Что, новое дельце? – хитро посмотрел на Родионова «граф» и прищурил глаз.

– Что-то вроде того, – неопределенно ответил Савелий и перевел разговор в иное русло: – Как тебе опера?

– Превосходно! – ответил Артур.

– Согласен. Моя дражайшая половина, – Родионов с улыбкой посмотрел на Елизавету, – даже прослезилась малость.

– Слышал, – сказал Артур.

– То есть?

– Я сидел в соседней с вами ложе и слышал всхлипывания Елизаветы Петровны. Заглянул, кто же это такой чувствительный, и увидел вас. Даже посочувствовал немного.

– Вот как? – Лизавета посмотрела на Артура с опаской. – Что же, я так громко ревела?

– Ну не то чтобы громко… – замялся Артур. – Именно так и надо сопереживать на хорошей опере.

Так, за разговором, они вышли на бульвар.

Ровно пятьдесят лет прошло с тех пор, как кайзер Франц-Иосиф подписал указ о сносе крепостных стен вокруг центра города. Так образовалось незамкнутое кольцо, то есть «ринг», имеющий форму подковы, концы которой выходили на Дунайский канал. Бульваром Рингштрассе стала чуть позже, когда на ней стал возвышаться готический Ратхаус – величественная ратуша Вены с «железным ратушным человечком» на главной ее башне, да еще расположились городские парки с фонтанами и скульптурами и выросло здание Парламента, построенного в старом греческом стиле.

«Гранд-отель», отель-дворец, один из первых Гранд-отелей в Европе, светился множеством огней. Он был похож на огромный пароход, плывущий по океану в ночной тьме. За ним скорее угадывалась, нежели виделась темная громада собора Святого Стефана на Штефансплатц – символа города Вены – с древними подземными катакомбами и склепами с захоронениями в них представителей династии Габсбургов.

– Впечатляет, правда? – произнес после довольно длинной паузы в разговоре Родионов. – Почему у нас в Москве нет ничего подобного?

– Потому что нами не правили Габсбурги, – отозвалась на его реплику Лиза.

– Возможно, – промолвил Артур, думая о чем-то своем.

– Ну что, продолжим встречу у нас? – спросил Савелий, когда они вошли в отель. – В нумере имеется пара бутылочек шампанского.

– Я не против, – согласился Артур.

Нумер, в котором проживали Савелий с Лизой, был, конечно, класса «люкс». В нем останавливались герцоги, министры и их высочества, а теперь вот расположился российский вор высшей квалификации со своей дражайшей супругой. Савелий Родионов тоже в чем-то король, но, правда, вряд ли он записался в гостиничной книге медвежатником всея Руси. Скорее, промышленником или банкиром.

– Значит, ты теперь граф Ламбер? – спросил Савелий Николаевич, когда они отпили по глоточку искрящегося вина.

– Да, – просто ответил Артур.

– Что, и документики имеются?

– Вот документиков, правда, не имеется, – развел «граф» руками. – Пока, – добавил он и испытующе посмотрел на Савелия. – А ты?

– Я Родионов Савелий Николаевич, золотопромышленник из Москвы, – ответил знаменитый российский маз. – Приехал с супругой, дабы ознакомиться с достопримечательностями славного города Вены и посетить знаменитую придворную оперу. А также свести знакомства с представителями промышленной и торговой элиты государства Австро-Венгрия с целью завязывания отношений для совместного и взаимовыгодного сотрудничества.