Жизнь в средневековом замке - Фрэнсис Гис

препровождали в тюрьму и держали там до выплаты штрафа в пользу землевладельца.

Некоторые участки леса огораживались частоколом или рвом и становились парками. В более поздние времена на это требовалось разрешение короля, но при Генрихе III его не спрашивали, при условии что не происходило посягательства на королевский лес. Однако барон должен был огородить парк так, чтобы туда не проникали королевские звери. Некоторые владельцы парков, соседствовавших с королевскими лесами, обходили закон, сооружая особые рвы с подпорными стенками с тем расчетом, чтобы королевские олени перепрыгивали их и попадали в парк, но затем не могли выбраться из него. Суды по лесным делам часто распоряжались засыпать эти ограждения и даже признавали некоторые парки, расположенные рядом с лесом, «источником вреда» на законном основании, поскольку владелец мог стремиться заманить туда королевских оленей.

Как церковные, так и светские землевладельцы создавали собственные охотничьи резервации. Как пишет Джоселин де Бракелонд, в XII веке аббат Самсон из Бери-Сент-Эдмундс «огородил множество парков, которые населил охотничьими зверями, и держал там егерей с собаками, а если приезжал кто-нибудь из знатных, сидел со своими монахами на лесной тропинке и иногда наблюдал за погоней, но я никогда не видел, чтобы он участвовал в этой забаве». Другие же прелаты присоединялись к охотникам.

Граф или барон, путешествовавший через королевский лес, не подпадал под действие лесного законодательства. Он мог – в присутствии лесника или же подав сигнал при помощи своего охотничьего рога, показывая, что это не браконьер, – застрелить одного-двух оленей для себя и своей свиты. Каждый такой случай тщательно заносился в особые лесные книги, под заголовком: «Убийство оленя, не требующее разрешения». Одна из записей, сделанная в Нортгемптоншире (1248), гласит:

Государь епископ Линкольна взял лань и косулю в Булаксе в четверг перед Рождеством на тринадцатом году [царствования Генриха III]. Лорд Ги де Рошфор взял лань и молодую двухгодовалую лань в Бригстокском парке накануне Сретения в том же году…

Убитый таким образом олень назывался «олень, подаренный его величеством королем».

Графиня Лестер получила семь самцов в Рокингемском лесу, подаренных его величеством королем на праздник апостолов Петра и Павла… Эмар де Лузиньян получил десять самцов в том же лесу… Сэр Ричард, граф Корнуолла, пришел в лес Рокингем на праздник Успения Пресвятой Богородицы и брал, когда желал того, зверей в парке и за его пределами на тридцать втором году… Государь Симон де Монфор взял двенадцать самцов в Рокингемском бейлифском округе, дар его величества короля, на День поклонения веригам апостола Петра на тридцать втором году.

Анналы судов по лесным делам были полны драматических эпизодов.

Некий олень вошел в бейлифский округ замка Бридж через задние ворота; кастелян взял его и отнес в замок. Вердереры, услышав об этом, пришли туда и потребовали от Томаса из Ардингтона, который был тогда шерифом, сказать, что он сделал с этим оленем…

Сэр Хью из Голдингема, лесной охранник, и Роджер из Тингевика, конный лесничий… заметили всадника и пажа, следовавшего за ним с луком и стрелами, который тут же скрылся. Убегавшего пажа окликнули сказанные Хью и Роджер и стали преследовать его… и схватили во время бегства, под открытым небом, причем плащ его был окровавлен и вывернут наизнанку. Его спросили, откуда взялась кровь, и он признался, что это кровь убитой им косули…

Морис де Мет, сказавший, что он был с сэром Робертом Пасселеве, проезжал утром с двумя лошадьми по городу Садборо и увидел трех мужчин, которые несли мешок… И когда сказанные трое мужчин увидели, что он идет за ними, они бросили мешок и убежали. А сказанный Морис де Мет взял мешок и нашел в нем освежеванную лань и капкан, в который попало животное…

Охотники, как духовные лица, так и миряне, часто оказывались не в ладах с законом или соседями. В 1236 году граф Арундел не смог присутствовать на коронации Элеоноры, так как архиепископ Кентерберийский отлучил его от церкви: граф отнял у прелата собак, когда тот охотился в его лесу.

В 1254 году браконьер, состоявший на службе у настоятеля Истонской церкви, был брошен в тюрьму за то, что присвоил «зверя», застрявшего в живой изгороди у Рокингемского замка. Освобожденный под залог, он вскоре скончался, но в суд были вызваны настоятель Роберт Бэкон, очевидно принимавший участие в охоте, и Гилберт, замковый привратник. Сэр Джон Ловет, лесной чиновник, возможно подкупленный обвиняемым, заявил, что «зверь» был не оленем, а овцой. Обвиняемых оправдали, но Джона Ловета лишили свободы за то, что он запутался в собственных показаниях, и выпустили только после уплаты штрафа в размере двенадцати марок.

Однажды ночью – дело было в 1250 году – лесники обнаружили капкан в Рокингемском лесу и услышали, что неподалеку кто-то рубит дерево. Затаившись в ожидании, они застали врасплох Роберта ле Нобла, капеллана Садборо, с покрытой листвой веткой дуба и топором. Утром, обыскав его дом, они нашли стрелы и капкан с клочьями оленьей шерсти. Капеллана сразу же посадили под замок, а его имущество, пшеницу, овес, бобы, дрова, посуду и лошадь изъяли в качестве залога, чтобы он предстал перед судом. Другой священнослужитель в 1272 году провел день в лесу в компании охотников, стреляя дичь; вместе они убили восемь оленей. Выбравшись на поляну, они отрезали одному из оленей голову, насадили на шест и вставили в рот веретено. Как сказано в протоколе суда, «они сделали так, чтобы открытый рот был обращен в сторону солнца, проявив величайшее неуважение к его величеству королю и его лесничим».

Иногда злоумышленники использовали привилегии духовенства, чтобы освободиться из заключения. Так, в 1255 году некий Жерве из Дена, слуга Джона Крейкхолла, архидиакона Бедфорда, а затем королевского казначея, был задержан за браконьерство и брошен в тюрьму Хантингдона. Викарий Хантингдона, несколько капелланов и слуга епископа Линкольна пришли в тюрьму с книгой и свечой, утверждая, что Жерве был клириком, и угрожая отлучить лесничих от церкви. С заключенного сняли шапку, под которой оказалась тонзура. Жерве бежал при попустительстве священнослужителей, хотя лесничие подозревали, что те побрили его прямо в тюрьме. Но в 1255 году выездной лесной суд Хантингдона назначил Джону Крейкхоллу десять марок штрафа за укрывательство Жерве: последнего вместе с викарием передали архидиакону Хантингдона, чтобы тот решил, как поступить с ними.

Лесничие обычно были сыновьями рыцарей или землевладельцев и часто злоупотребляли своими полномочиями в корыстных целях – рубили деревья, пасли в лесах свой скот, занимались хищениями, брали взятки, вымогали «снопы, кошек, зерно, ягнят