Рижский бальзам на русскую душу - Дария Юрьева

После обеда отдыхающие, предоставленные самим себе, расположились под зонтиками на пляже. Нетерпеливые пловцы бросились в море. Большинство же туристов, улегшись на подстилки, начали принимать солнечные ванны и лишь после этого отважились искупаться. Позагорав минут пятнадцать, Михаил и Катерина присоединились к купающимся людям. Катерина боялась воды и, как только почувствовала отсутствие дна под ногами, поспешила к берегу. Михаил, не теряя её из виду, долго плавал. Отплыв на приличное расстояние, он качался на волнах и не торопился возвращаться. Собственно, ради того, чтобы побарахтаться в теплой воде, понюхать море, беззаботно подышать воздухом и поесть фруктов, он и приехал в отпуск. Зачем лишать себя удовольствия? После получасового плавания он поплыл к берегу. Полежав на берегу, Петровы беспечно пошли по берегу моря. Его рука покоилась на ее плече, а её рука, заброшенная за спину, удобно расположилась на его талии. Обнявшись, они представляли одно целое. Возникшая загадка, кто на ком висел, была не разрешима. Им так было удобно. Нагулявшись, они направились к центру безымянного острова, где, согласно рисункам художников, рисующих маленький необитаемый остров, должна была стоять единственная банановая пальма. Не доходя до неё, им встретилась чистенькая опрятная старушка с кошелкой в руках, которая остановилась перед ними. Пара в ожидании затихла.

– Я вижу влюбленных,– сказала женщина.– Берегите свою любовь. В жизни встретится много завистников, которые хотели бы разрушить ваше единение, но пока вы любите друг друга, никто вам не страшен. Живите вместе. Бог вам в помощь.

Она перекрестила обнявшихся молодых людей и пошла своей дорогой.

Катерина и Михаил стояли, не решаясь шелохнуться. Они понимали, что встретили не просто старушку. Их благословила Богиня Любви в образе старушки, которая появилась неизвестно откуда и ушла, неизвестно куда. Наполненные встречей и безмолвием, они возвращались к берегу моря.

Массовик собирал людей, для отправки на материк. Монотонный голос, вспомнив свою прежнюю работу на железнодорожном транспорте, призывал поспешить, объясняя, что по техническим причинам другого судна не ожидается и назад пойдет единственный катер, на котором всем следует уместиться. Гудок возвестил об отходе последнего транспортного средства. Отдыхающие в сутолоке стали возвращаться на корабль. Держась за руки, Катерина и Михаил, взошли на судно в числе последних пассажиров. Памятуя о том, что лучше в тесноте, но не в обиде, они протиснулись к носовой части судна. Они воспринимали, как должное, выпавшее счастье находиться вместе, когда брели, обнявшись, по безлюдному острову Робинзона и когда находились на кораблике, идущим к необитаемому острову или возвращающемуся в цивилизацию. Это и было счастье, счастье находиться рядом.На некоторые неудобства не стоило обращать внимание. Солнце на закате, опускаясь к морю, светилось угасающим пламенем. День прощался, предвещая наступление сумерек. Видя огни отеля, группа с чувством удовлетворения отметила, что во время поспевает к ужину. Предстоящая беседа за накрытым столом и свет зажженных люстр в ресторане манили проголодавшихся на воздухе людей.

После завтрака Михаил лежал на кровати в гостиничном номере. Рядом суетилась Катерина, собираясь в город. На прощанье она сказала:

– У тебя имеется возможность поваляться и подремать, а меня подгоняет время. Подходит очередь в парикмахерской при гостинице, где меня ждут. Через час встретимся у входа ближайшего торгового центра.

Она направилась к встроенному шкафу, расположенному в малюсеньком коридоре напротив туалетной комнатой. Михаил невольно проследил, как переодевается жена. Снятый халатик перекочевал в открытый шкаф. В руках появилась белая юбка, одеваемая через голову, которая под собственным весом пролетела через поднятые вверх руки и застыла на бедрах. Расшитый пояс укрепил её на талии. Следом рука потянулась за блузкой .

– В чем бы ты хотел меня видеть?– последовал стереотипный, часто повторяющийся вопрос, всегда ставивший в тупик Михаила перед ее выходом в люди.

– В платье,– сказал он, не придумав ничего нового.

Платья нравились ему больше, чем юбки, о чем он не раз высказывался.

– После прогулки по городу нас ждет ланч. Вечернее платье я одену к ужину,– пояснила Катерина, остановив свой выбор на юбке.

Придерживая дверцу шкафа, она задумчиво рассматривала вещи, висящие на перекладине.

– Не знаю, вернемся мы в гостиницу, чтобы переодеться, или сразу заглянем куда-нибудь на вечернее мероприятие. На всякий случай следует приготовиться,– рассуждала она вслух. – Мы можем не вернуться в гостиницу вечером. Так какое платье мне одеть?– миролюбиво спросила она.

Михаил задумался, наблюдая, как юбка поплыла назад через голову и переместилась на прежнее место. Чтобы что-либо сказать, следовало иметь представление о наличии нарядов, хранящихся в шкафу., Показалось невероятным запомнить, что хранится в гардеробе. Он вспоминал о конкретной вещи Кати только тогда, когда та появлялась на свет. Сказать было нечего. Проще было задумчиво сидеть, чем вспоминать.

– Я надену бледно ореховое платье,– решила Катерина,– а ты, чтобы мы смотрелись в тон, фисташковый белый костюм с бледно желтым в крапинку галстуком.

– Правильное решение,– не задумываясь, согласился Михаил.

После ухода жены исчезла и дрема. Не торопливо одевшись, он вышел на прогулку. От нечего делать, заглянул в парикмахерскую, где Катерина сидела под колпаком и сушила волосы. Чтобы скоротать время, он вошел в мужской зал парикмахерской и тоже решил постричься. Парикмахерша спросила, что желает господин. Господин, взглянув на портреты молодых людей с модными прическами, развешенные на стенах, умно ответил:

– Оставьте все как есть, только сделайте волосы короче и побрейте меня.

Выбор красноречиво говорил о его вкусе, вернее сказать: о безразличии к типам стрижки. Бритье также придумано было лишь для разнообразия, чтобы скоротать время. Его вполне устраивала электробритва, которой пользовался ежедневно. Все же, находясь рядом с Катериной, следовало ей соответствовать и более внимательно относиться к красоте и моде. В принципе, ему хватило бы двух черных парадных костюмов, но он не возражал против появления в гардеробе костюмов и других цветов: белого, фисташкового и бледно коричневого под цвет желтой бабочки. У него достаточно было вкуса выбрать в магазине подобающий костюм и принарядиться, но на пошив изделия в ателье не хватало сил. Он стоял на том, чтобы подобные вещи происходили, по возможности, сами собой без затраты времени. На то имелась засевшая в голове веская причина:человек не должен далеко отклоняться от того, что дано ему природой.

Парикмахерша занялась клиентом.К удивлению Михаила, у нее что-то получалось. В конце стрижки он увидел в зеркале законченный образец прически намного лучше, чем мог предположить. Удовлетворенный законченной прической, Михаил покинул парикмахерскую и поспешил в тень под свисающую крону растущего дерева. Времени оставалось предостаточно. Его внимание привлекла ближайшая скамейка под деревом и лежащий на ней опавший лист, который вначале, при беглом осмотре, показался бесформенным лаптем. Поднятый и внимательно осмотренный, он предстал законченным совершенством природы. На внутренней поверхности просматривалась магистраль с ответвлениями, приносящими живительный сок к каждому отдаленному участку. Гладкий узорчатый лист с меняющимися оттенками представлял шедевр искусства, расширяясь в начале и, достигнув максимальных размеров в середине, сужался, для разнообразия разбившись в конце, еще на многочисленные листики. Висящие снизу сережки являлись украшением и одновременно семенами, разбрасываемыми ветром на значительное расстояние для размножения. С этим листом в руке Михаил и пошел на свидание.