Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс

не следует общаться с прессой. — Слова начальника эхом разнеслись по помещению, усиленные мощными мехами в его груди.

Все молча слушали.

— Если к вам начнут приставать эти шакалы, — продолжал Зволински, — отправляйте их к моему секретарю, она с ними разберется. Я говорю о двух газетах — «Виктори кроникл» и «Нэшнл»; остальные пусть питаются их вонью. Увеличивать их тиражи и развлекать читателей не входит в список моих приоритетов. Мы имеем дело со злобным дерьмом.

Зазвонил телефон.

Ирэн Белл протянула руку и вырвала шнур из розетки.

— Все прежде приоритетные дела отступают на второй план. Энтони Джанетто любил… — Голос шефа пресекся, его глаза заблестели.

Зазвонил другой телефон, и Лэнгфорд бросил аппарат в мусорную корзину.

Инспектор ударил пурпурным кулаком по открытой ладони и откашлялся.

— Энтони Джанетто любил оценивать вещи — как будто он кинокритик или что-то подобное. Отыскать тех, кто это сделал с ним и с Дейвом Стэнли, заслуживает оценки в десятку для каждого из нас. Всякий, кто получит девятку или меньше, проведет со мной время в боксерском ринге.

Беттингер знал, что босс не блефует.

— Каждый коп должен быть на улице еще до того, как я избавлюсь от утреннего дерьма, — именно этим я буду заниматься, беседуя с газетчиками, — продолжал Зволински.

Один из служащих поставил массивный термос возле его правой руки.

— Я говорил с семьей Дейва Стэнли, — говорил инспектор. — Они хотят, чтобы служба прошла в Небраске, поэтому завтра мы отправим тело туда. Каждый из вас пошлет цветы и открытку его родителям. Напишите хотя бы семьдесят пять слов о том, каким замечательным был Дейв Стэнли. И никаких вонючих электронных посланий. Если у вас получится семьдесят четыре слова или меньше — или вы просто забудете это сделать, — вы проведете со мной некоторое время в ринге. А еще вчера вечером я побывал дома у Джанетто. Говорил с его женой. — Глыбы, из которых состояло лицо Зволински, дрогнули, и на лице появилось жалкое выражение. — Она хочет службу по полной программе — с почетным караулом — в пятницу. Если кто-то опоздает, он будет оставаться со мной в ринге, пока не потеряет несколько зубов.

Босс немного помолчал, чтобы все запомнили его угрозы.

— И я не хочу, чтобы миссис Джанетто услышала на службе банальные слова, — объявил он. — Только не дрянь вроде «мы стараемся изо всех сил». Я намерен показать ей фотографии убийц — их мертвые тела на улице или подонков, сидящих в тюрьме с закатанными перед смертельной инъекцией рукавами. Не ставьте меня в неудобное положение. Не ставьте нас в неудобное положение.

Зволински выпил кофе, словно это была вода. Выдохнув пар, он помассировал свой жесткий живот, продолжая пристально наблюдать за собравшимися полицейскими.

— У вас три минуты.

Ножки стульев заскрипели по линолеуму, тела взлетели в воздух.

Беттингер вытащил лист бумаги из древнего принтера и направился к двери. Туда же устремились и другие полицейские, уважительно кивая Шэрон, которая сидела за столиком дежурного и вытирала глаза бумажной салфеткой (еще утром все узнали, что она встречалась с Дейвом Стэнли). Груда шоколадных батончиков лежала рядом с ее большим телефоном, где их оставил инспектор Зволински.

Жюль застегнул парку, вышел из участка и направился в сторону своего желтого хетчбэка. Зазвонил его сотовый телефон, и он поднес трубку к уху.

— Да?

— Я кое над чем работаю, — сказал Доминик. — Встретимся позже.

— Не торопись.

Детектив сел за руль хетчбэка и закрыл дверцу. На переднее пассажирское сиденье он положил распечатку с домашними адресами Себастьяна Рамиреса, Маргариты, старшей сестры дилера, и белой женщины по имени Мелисса Спринг, которая регулярно навещала его в больнице и, предположительно, являлась его подружкой.

Беттингер изучил карту, определил кратчайший маршрут к первому адресу и выехал вслед за другими машинами, которые выруливали с парковки. Казалось, боевые корабли выходят в море на поиски врага.

Глава 22

Темные дверные проемы

Зевок взорвал лицо детектива. Он ехал на юг и строил гипотезы. Город снял все обвинения против Себастьяна Рамиреса, пока тот находился в коме (по очевидным причинам), и когда избитый Себастьян пришел в себя, он связался со своим адвокатом и подал на Доминика Уильямса, Эдварда Тэкли и весь полицейский департамент Большого Виктори в суд за жестокое обращение. Против детективов имелось множество улик — четырнадцать свидетелей и даже видеосъемка, — и суд должен был неизбежно привести к двум судебным срокам и двум увольнениям. И когда через пять недель судебный иск был отозван, все сильно удивились.

Себастьян Рамирес сообщил «Виктори кроникл», что он просто решил оставить эту историю в прошлом и жить дальше.

Возмущенный врач больницы Иоанна Крестителя Большого Виктори не верил, что жестоко избитый человек естественным путем пришел к такому прозрению, и Беттингер испытывал такие же сомнения. Он легко мог представить, как Доминик и Тэкли угрожали страдавшему от увечий Себастьяну.

По мере того как детектив ехал по Саммер-драйв все дальше на юг, унылые пустующие кварталы постепенно сменялись более населенными, и горячий воздух, идущий от печки, превратил костяшки его пальцев в кожу рептилии. Он записал в блокнот: «Купить увлажняющий крем».

Красный свет остановил хетчбэк на углу, где молодая пара восхищенно смотрела на своего младенца в коляске. Судя по их удовлетворенным улыбкам, ребенок еще не замерз окончательно.

Загорелся зеленый, и детектив повернул руль против часовой стрелки, направляя машину на Пятую улицу, где выстроились ряды трех— и четырехэтажных домов из бурого песчаника. Взглянув на номера, Жюль понял, что дом Себастьяна Рамиреса находится через несколько кварталов справа.

Беттингер не знал наверняка, связан ли изуродованный дилер с казнями, но этот человек явно затаил обиду на полицию Виктори, и его исчезновение из больницы в день убийства полицейских было из разряда совпадений, которые следовало проверить.

Голова Жюля извергла чудовищный зевок. Глаза ему жгла влага, а дорога превратилась в акварельный рисунок.

— Святые угодники!

Полицейский проехал перекресток и увидел увитое плющом бурое четырехэтажное здание с номером «261». Через мгновение он остановил машину у тротуара, рядом с двумя очень большими белыми парнями, которые перебрасывались футбольным мячом.

Детектив убрал пистолет в кобуру и вышел из машины. Когда он ступил на тротуар, ребята с телосложением фуллбеков[76] переглянулись и разошлись подальше друг от друга.

— Берегись! — крикнул один из них.

Мяч просвистел мимо затылка Беттингера и попал в ладони более высокого парня, обладателя темных очков и рыжеватой бородки.

Не обращая внимания на провокацию, детектив поднялся по ступенькам к двери дома, остановился и нажал на звонок квартиры