Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс

— Тебя это не заботит? — спросил Беттингер у напарника. — То, что полицейских казнят?

— Конечно, заботит. Я ведь тебе позвонил, помнишь?

— Готов поставить дюйм банкнот, что это Зволински велел тебе позвонить.

— Как скажешь.

Детектив оглянулся через плечо. В пятидесяти футах от них Хуан и Перри слушали что-то тихое, вылетавшее изо рта Тэкли.

— Твои приятели не особенно рвутся помочь, — заметил Жюль.

Доминик указал в сторону трупов.

— Ты знаешь, кем были эти парни?

— Я встречал Джанетто, но совсем его не знал.

— А Дейва Стэнли?

— Никогда не видел.

— Верно.

Гигант кивнул забинтованной головой и скрестил руки на груди. Казалось, для него разговор на данную тему подошел к концу.

— Двое полицейских убиты и изуродованы, — продолжал детектив. — Это угроза для всех нас, и сейчас не время придерживать информацию и играть в закрытый клуб.

— Ты живешь будто на веселой картинке, — заявил Уильямс. — Так что позволь показать тебе неприглядное фото.

— Жду с нетерпением.

— Ты полицейский по стандартам того края, откуда приехал, — Аризона, верно? Далекого, теплого и приятного, где люди целый день потягивают ледяной чай. А я из Виктори, я его детище. Я прослужил копом девятнадцать лет, а каждый год здесь равен десяти в любом другом месте. Я хорошо понимаю наш город и знал этих парней — Джанетто произносил речь на моей свадьбе. Но ты… ты коп из Аризоны, ты здесь в командировке. Ты проклятый турист. Ты думаешь, что все знаешь, но и понятия не имеешь, как тут все работает. Я пошел тебе навстречу с дерьмом по поводу Элейн Джеймс, но здесь совсем другое.

— И что же?

Доминик пожал плечами.

— Случившееся имеет какое-то отношение к тому парню, которого ты с Тэкли отправил в отделение интенсивной терапии? — Беттингер вспомнил его имя. — Себастьян Рамирес?

— Нет. — В глазах капрала сверкнул гнев. — Ты расследуешь, чем занимались мы с моим напарником?

— С твоим бывшим напарником. И — да, расследую.

Открытая ладонь ударила в грудь Жюля так сильно, что вокруг зашатались здания, и ему пришлось сделать шаг назад. Детектив устоял на ногах, сжал кулаки и наклонился вперед, занимая боевую стойку, что стало для него второй натурой после многих лет изучения боевых единоборств. Периферийным зрением он заметил, как к ним поворачивается дюжина голов, в том числе массивный череп инспектора Зволински.

Доминик бросил на противника оценивающий взгляд и сплюнул на бетон. Синий пар окутал его ноздри, когда он пошел прочь от места преступления, в сторону Хуана, Перри и Тэкли.

«Себастьян», — записал Беттингер в своем блокноте. Реакция Уильямса лишь подтвердила, что между изуродованным латиноамериканцем и казнями полицейских существует связь.

Подчеркнув это имя, детектив оценивающе посмотрел на квартет полицейских, которые стояли в тени возле черного седана. Все четверо повернулись к нему спиной.

Глава 20

Жители Виктори

Судмедэксперты тщательно изучили и сфотографировали огороженную территорию, после чего Беттингер и другие офицеры начали поквартирный обход домов на Леонора-стрит. В течение двадцати минут детектив пытался вовлечь в разговор местных жителей, но те либо не открывали двери, либо вели себя враждебно.

Он нажал на очередную кнопку звонка.

— Еще раз позвонишь, и я возьму чертову биту! — угрожающе сказала женщина через закрытую дверь. — Металлическую!

— Я офицер полиции, — сообщил Жюль, — и мне нужно поговорить с вами о стрельбе, которая произошла ранее…

— Я ничего не видела.

— Могу я войти и получить официальные…

— Я не одета и не привела себя в порядок.

Разговор с полицейским в половине пятого утра вызывал у граждан Виктори не больше энтузиазма, чем внеочередной осмотр проктолога.

Беттингер оставил раздраженную женщину, поднялся на третий этаж и подошел к квартире, окна которой выходили на улицу. На двери висело изображение Иисуса Христа с надписью: «Наш Спаситель».

Не найдя звонка, детектив постучал.

— Полиция.

Из квартиры послышались шаги, и в левом глазу Господа загорелся свет — очевидно, там находился глазок.

— Могу я взглянуть на ваш значок? — осведомился спокойный мужской голос.

Жюль сверкнул металлом.

— Один момент, — ответили из-за двери.

Загремела цепочка, щелкнул засов. Дверь открылась внутрь, и Беттингер увидел в уютной квартире пухлого сорокалетнего белого мужчину с блестящей лысиной, одетого в коричневый халат и пушистые тапочки, похожие на овец.

— Заходите. — Обитатель квартиры широко взмахнул рукой.

— Благодарю вас, — сказал детектив, переступая порог.

Уютное гнездышко было освещено рождественскими огнями, украшавшими искусственную сосну. Пахло яблоками и корицей.

Когда дверь закрылась, полицейский протянул руку.

— Детектив Жюль Беттингер.

— Органист Питер Кеселл.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Пришли, чтобы забрать это? — Музыкант указал на рождественское дерево.

— Полагаю, я смогу его не заметить, если вы будете сотрудничать.

— Хотите чего-нибудь выпить? — с улыбкой предложил Питер Кеселл. — Вчера вечером я сделал яблочный сидр.

— Спасибо, но мне еще многое предстоит сделать. Я просто…

— Побалуйте себя, — сказал органист и исчез в темном портале. — Это Рождество. — Щелкнул выключатель, и загорелась люстра, осветившая кухонную стену, на которой обитало не менее пятидесяти распятых Спасителей. Вскоре Питер Кеселл вернулся с большим кувшином, над которым поднимался пар. Из кувшина выглядывала темная палочка корицы.

— Благодарю вас, — сказал Беттингер, принимая напиток.

— Откуда вы? Нью-Мексико? Колорадо?

— Аризона. — Детектив сделал глоток сидра, имевшего восхитительный и сложный букет. — Вы создали нечто замечательное.

— Благодарю. — Пухлый мужчина засиял от гордости.

Жюль указал в сторону окна, выходившего на Леонору.

— Вы что-нибудь видели или слышали?

— Меня разбудил выстрел. Потом я услышал еще несколько, а затем взрыв — однако, по очевидным причинам, не стал подходить к окнам.

Продолжая пить сидр, детектив кивнул.

— А когда все обдумал, — продолжал Питер Кеселл, — я выглянул. Там было много дыма, но я практически уверен, что видел отъезжающий фургон — знаете, такой длинный…

— Грузовой?

— Да.

Беттингер вернул кружку хозяину и открыл блокнот.

— Какого цвета?

— Коричневый или черный. Может быть, темно-синий. Сожалею… было очень много дыма.

— А вы не заметили на фургоне какие-нибудь надписи? — осведомился детектив, подчеркивая последнюю строку.

— Нет, ничего не заметил.

— Куда он уехал?

— На восток. Я… я бы сам спустился вниз и рассказал вам, но стоять здесь, посреди квартала, и беседовать с полицией — не самая лучшая идея.

— Об этом можете не беспокоиться. И спасибо вам. — Жюль спрятал блокнот в карман и направился к двери.

— Подождите — пока вы не ушли…

Органист снова протянул детективу кружку, и тот допил остатки сидра, после чего быстро спустился по ступенькам на холод. Согретый напитком, он отыскал Зволински и рассказал ему, что сумел узнать.

— Это на полпути между ничем и чем-то, — заметил шеф.

— Но лучше, чем какая-нибудь жвачка.

Плоские