Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс

ноздри инспектора зашевелились.

— Ел яблоко?

— Один мужик угостил меня сидром.

— А Нэнси получила омлет. — Зволински указал на женщину-офицера, в волосах которой застряли остатки скорлупы и желтка.

— Не так больно, как шлакоблок.

— И как ты живешь с такой развитой эмпатией?

Инспектор дал описание фургона дорожному патрулю штата Миссури, и детектив присоединился к трем дрожащим офицерам, которые осматривали восточную часть квартала. Рядом с перекрестком Лэнгфорд нашел осколки небьющегося стекла, которое могло принадлежать или не принадлежать черному, коричневому или темно-синему грузовому фургону, почти наверняка направлявшемуся на свалку, в мастерскую по разборке угнанных машин или в озеро.

Зволински зевнул, разглядывая улики, собранные красивым молодым стажером.

— А эта штука даже не на полпути между ничем и чем-то.

Тела отправили в морг, и через некоторое время полиция закончила все свои дела. И, точно пепел от костра, усталые офицеры начали покидать место преступления.

* * *

Беттингер остановил свой желтый хетчбэк на парковке у участка, опустил водительское сиденье и закрыл глаза. Горячий воздух согревал его лицо, и он задремал.

* * *

Луч солнца коснулся правого века детектива, развеяв пахнущий гвоздикой сон. Жюль потянулся, выпрямился и посмотрел на часы — было десять минут восьмого. Наступило утро, и он понял, что уже больше не сможет уснуть, и поэтому решил навестить Себастьяна Рамиреса.

Двадцать минут спустя Беттингер прошел по светло-зеленому коридору вестибюля больницы Иоанна Крестителя и остановился перед стойкой регистратуры, где, положив голову со спутанными волосами на сложенные руки, сидела дежурная.

— Прошу меня простить, — сказал детектив.

— М-м-м… да? — раздался голос из крепости.

— Где находится отделение интенсивной терапии?

— На четвертом этаже.

— Спокойной ночи.

— Ночи?

Жюль оставил женщину, снова опустившую голову на руки, сел в лифт и поднялся на четвертый этаж. Войдя в серый коридор, который должен был быть белым, он принялся искать медсестру.

Дверь распахнулась, и в коридор вышел бледный старик в халате и с ходунками.

— Нужно вынести мое судно, — сообщил старик детективу. — Кнопка звонка по-прежнему не работает.

— Я скажу медсестре, — пообещал полицейский.

Старый пациент совершил поворот на трех колесах, словно его ходунки были автомобилем.

— Бюрократы, — пробормотал он под нос, возвращаясь в палату.

Беттингер продолжил идти дальше по пустому коридору, рассчитывая найти кабинет или дежурную медсестру. В дальнем конце открылась дверь, и появился аккуратный белый мужчина двадцати с небольшим лет, одетый в светло-зеленый комбинезон. У него были светлые волосы, козлиная бородка и планшет в руках.

— Прошу меня простить, — сказал детектив, глядя на табличку с именем, которая сообщала, что перед ним интерн.

— Посетители не допускаются в больницу в такое время, — отозвался молодой медик.

Жюль показал ему значок.

Лицо интерна стало жестким.

— Да?

— В какой палате находится Себастьян Рамирес?

— Его здесь нет.

— Он покинул больницу? — Беттингер не нашел упоминаний об этом в интернете, но последняя статья о Себастьяне появилась две недели назад. — Он поправился?

Интерн невесело рассмеялся.

— Вы шутите?

— Но он выписался?

— Я бы сказал, исчез.

— Когда?

— Вчера.

Полицейский вспомнил серию звонков на телефон Доминика, когда они ехали в «Сычуаньский дракон» — тогда напарник сказал ему, что они от его бывшей жены.

— Во время ланча? — уточнил Жюль.

— Именно в это время мы обнаружили, что он пропал, хотя вечером Рамирес попросил нас задержать завтрак, так что это могло произойти и раньше.

— Вы сообщили в полицию?

— Мы не обязаны это делать.

Беттингер сообразил, что Тэкли и Доминик узнали об исчезновении Себастьяна от человека, который был дружелюбнее его нынешнего собеседника.

— У меня очень много дел, — нетерпеливо сказал интерн. — В хороший день мне приходится делать работу трех человек. Сегодня плохой.

— Где он сейчас?

— Дома. Или в Северной Корее.

— Есть ли какая-то причина, заставляющая вас вести себя как дикобраз?

— Это помогает мне не заснуть.

— Мне показалось, что вам не нравится мой значок.

— Я оскорбил ваши чувства?

Полицейский решил смягчить подход.

— Я здесь недавно — меня перевели из Аризоны, начал работать на этой неделе — и интересуюсь вашим мнением. Вежливо и доброжелательно. С коробкой сливочно-шоколадных конфет, обвязанной голубой ленточкой.

Стажер оценил искренность детектива и, казалось, его удовлетворило то, что он увидел.

— Я каждый день имею дело с телами, которые отказывают, и телами, которые разваливаются на части. Вот чем я занимаюсь. Именно такие вещи происходят в этой больнице, в особенности в отделении интенсивной терапии. Мы стараемся помочь людям поправиться — или хотя бы почувствовать себя лучше. Но из того, что я вижу, следует, что полицейские в Виктори находятся на другой стороне баррикад, они заодно с раком и автомобильными катастрофами.

— Себастьян — рецидивист. Он…

— Поэтому он заслужил то, что вы с ним сделали? — резко спросил врач. — Он страдает недержанием, прикован к инвалидной коляске и дышит одним легким — и так будет до конца его жизни. Каждый день. Вот что полиция Виктори с ним сотворила — после того как на него надели наручники, — и он такой не единственный.

У Беттингера не возникло сомнений в правдивости слов интерна.

Медик откашлялся.

— Как вы думаете, почему Рамирес не стал выдвигать обвинений против вас? — поинтересовался он. — Его попросил Санта?

Детектив принял подачу.

— Вы хотите сказать, что ему кто-то угрожал?

— Я ничего такого не говорил. — Голубые глаза интерна стали холодными. — Это сказали вы.

В воздухе повисло напряженное молчание.

— Если вы не намерены официально задержать меня, — продолжил медик, — я возвращаюсь к работе — туда, где испражнения не носят значки.

Существо, живущее во рту Беттингера, ничего не ответило.

Глава 21

Все слушают Зволински

Беттингер вошел в большой белый холодильник, исполнявший роль полицейского участка, сел за свой письменный стол и прикрепил к значку кусочек черной ленты, полученной от секретарши. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что в участке собралась основная часть полицейских Виктори, в том числе Хуан и Перри, которые пили кофе возле растения, не имевшего листьев. Отсутствие Тэкли и Доминика Жюля не удивило.

В помещении царила невероятная тишина, и всякий раз, когда оживал телефон, его звонок казался оглушительным. Беттингер просеивал сведения из досье Себастьяна Рамиреса, размышляя, могли ли Алисса и дети узнать о казнях его коллег через интернет или из новостей.

В девять часов появился инспектор Зволински. Он был одет в черное, а костяшки его пальцев покраснели из-за ударов, которые он обрушил на боксерскую грушу, — Жюль не знал, была ли она неодушевленной или ее роль исполнял живой человек. Инспектор поднялся на помост, повернулся и посмотрел на служащих, офицеров и следователей, находившихся в притихшем участке.

— Вам