Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

эти люди отбывали наказание, и спросил лишь, действительно ли нужны они в данный момент на службе. Получив положительный ответ, Берия мгновенно распорядился выпустить их и зачислить в кадры с понижением в должностях по сравнению с занимаемыми ими перед арестом. Его совершенно не тревожила опасность ведения освобожденными антигосударственной деятельности, поскольку он абсолютно точно знал, что они не были ни иностранными шпионами, ни вредителями, ни троцкистами. Этот шаг Судоплатова и Эйтингона спас десятки человек, хотя помочь уже казненным, естественно, не мог.

Под эгидой 2-го отдела НКВД СССР с 27 июня 1941 года начала формироваться подчиненная наркомату Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН). Ее первым командиром был назначен комбриг П. М. Богданов, в октябре его сменил бывший начальник Себежского училища войск НКВД полковник М. Ф. Фролов. Специальным решением ЦК В КП (б) и Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ) все проживавшие на территории СССР эмигранты получили предложение вступить в ряды бригады. Ее общая численность достигла 25 тысяч человек, 2 тысячи из которых являлись иностранцами. Штатная структура ОМСБОН состояла из управления, 1-го и 2-го мотострелковых полков (по три роты увеличенного состава из трех мотострелковых и одного пулеметного взводов), минометной и противотанковой батарей, инженерно-саперной роты, парашютно-десантной роты, роты связи, автомобильной роты и подразделений тылового обеспечения. Боевой состав бригады позволял ей вести обычные наземные операции, что несколько раз и происходило в критические моменты осени и зимы 1941 года, однако не это было ее подлинным назначением. Главной задачей ОМСБОН являлось создание, подготовка и засылка в тыл противника групп и отрядов особого назначения для ведения оперативной разведки и осуществления диверсий. Одновременно в составе НКВД с 27 июня действовал Учебный центр подготовки специалистов разведывательно-диверсионных отрядов для действий в тылу противника. К осени на нем прошли подготовку две бригады и несколько отдельных рот.

Далеко не все в организации зафронтовой работы бригады было гладко. Ее группы зачастую отказывались от поддержания связи со стихийно возникшими или сформированными партийными органами партизанскими отрядами — “местными”, по терминологии бойцов ОМСБОН. С одной стороны, это повышало их безопасность, зато с другой в значительной степени лишало преимуществ базирования на местах и ограничивало разведывательные возможности. Зачастую разведчики и диверсанты не тихо проникали через линию фронта, а прорывались с боем и несли неоправданные потери. У ОМСБОН фактически отсутствовала приданная транспортная авиация, не было соответствующих карт местности и специального оружия и снаряжения. Не менее серьезные проблемы создавали недостаточность индивидуальной подготовки бойцов и отсутствие отдыха на переходах, истощавшее их силы. Однако в целом результаты деятельности отрядов и групп ОМСБОН в тылу противника оцениваются достаточно высоко. С начала 1943 года бригада была переформирована в Отряд особого назначения (ОСНАЗ) при НКВД, а затем при НКГБ СССР.

Существовали и иные формы организации зафронтовой работы. В ноябре 1941 года руководство партизанскими отрядами НКВД и диверсионными группами было возложено на уполномоченных 4-х отделов территориальных органов НКВД, действовавших в тесной связи с уполномоченными при политуправлениях армий. Список задач этих офицеров был крайне обширен. Помимо организации руководства зафронтовыми подразделениями, они отвечали за:

— направление в тыл противника диверсионных групп, разведчиков, связников;

— организацию сети явочных квартир, приемных и переправочных пунктов;

— подбор и подготовку кадров разведчиков, связников, диверсантов для систематической связи с партизанскими отрядами и диверсионными группами, находящимися на оккупированной территории;

— разрушение тыла противника в прифронтовой полосе;

— прием и оформление прибывших из тыла противника разведчиков, связников, диверсантов и доставленных ими материалов;

— организацию связи и оказание помощи подпольным партийным и советским организациям в тылу противника;

— использование направляемых через фронт лиц для ведения партийно-политической и разъяснительной работы среди находящегося на оккупированной территории населения;

— установление связи с местными органами НКВД, партийными и советскими организациями в прифронтовой полосе.

После выделения зафронтовой разведки в ведение 2-го отдела НКВД СССР внешняя разведка по-прежнему оставалась в ведении 1-го управления. В августе 1941 года оно состояло из следующих подразделений:

— секретариат;

— группа А;

— группа Б;

— 1-й отдел (Центральной Европы) — Германия, Польша, Чехословакия, Венгрия, украинское отделение;

— 2-й отдел (Балканский) — Болгария, Румыния, Югославия, Греция;

— 3-й отдел (Западной Европы) — Франция, Италия, Швейцария, Испания, Португалия, Бельгия;

— 4-й отдел (Скандинавский) — Финляндия, Швеция, Норвегия, Дания, Голландия;

— 5-й отдел (Англо-американский) — Англия, США, Канада, Латинская Америка;

— 6-й отдел (1-й Дальневосточный) — Япония, Маньчжоу-го, Корея;

— 7-й отдел (2-й Дальневосточный) — Китай, Таиланд, Синьцзян;

— 8-й отдел (Средневосточный) — Турция, Иран, Афганистан, Индия;

— 9-й отдел (совколоний, оперативного учета, въездных и выездных виз);

— отдел “X” (связь);

— Школа особого назначения (ШОН).

Первые шесть месяцев войны оказались для разведки, возможно, самыми непростыми за весь период ее существования. Следует упомянуть возникшие сложности из-за утраты связи с агентурой в Германии и союзных ей странах, отказ многих агентов от сотрудничества ввиду их сомнений в способности Советского Союза устоять под ударами вермахта. Полноценно работали лишь Энтони Блант и Джон Кэрнкросс в Лондоне и резидентуры в Вашингтоне и Нью-Йорке, остальные точки и источники либо приостановили свою деятельность, либо предоставляли второстепенную информацию.

Связь с агентурой всех уровней крайне затруднила начатая в июле 1941 года постепенная эвакуация из Москвы в глубинные районы страны отделов и управлений НКВД и военной разведки. Они были рассредоточены в Куйбышев, Чкалов, Уфу, Саратов, Киров, Новосибирск, Свердловск, Казань, Пензу, Молотов и Ульяновск. При штатной численности центрального аппарата Наркомата внутренних дел в 10 тысяч человек (фактически его численность не превышала 9 тысяч работников) эвакуации подлежали 7 тысяч, а при численности в 11 тысяч — 7,5 тысяч. К октябрю в Москве остались лишь оперативные группы от каждого из подразделений НКВД, аналогичная ситуация наблюдалась и в Разведывательном управлении генштаба. РУ отбыло в Куйбышев, а его центральный радиоузел — в Читу, что значительно ухудшило условия приема сигналов от маломощных агентурных раций. Следует отметить, что к октябрю этот вначале планомерный процесс приобрел характер неорганизованного бегства из столицы почти всех органов государственной и местной власти. Да и само руководство Наркомата внутренних дел мало верило в возможность удержания столицы. На случай ее оставления НКВД готовил три независимые друг от друга агентурные сети для подпольной работы, две из которых должны были собирать информацию, а третья имела террористическую направленность и предназначалась для уничтожения Гитлера и лиц из его окружения в случае их появления в Москве. Общее руководство их организацией осуществлял начальник 2-го (контрразведывательного) управления НКВД П. В. Федотов. В октябре 1941 года Москва осталась практически брошенной, что привело к панике среди населения и многочисленным актам бесчинств и мародерства со стороны уголовных элементов. Войска совместно с милицией навели в городе порядок,